Лестница в рай - Страница 3

Правее от гостиной располагались четыре спальни: теперь две из них пустовали, две – нет. Первая спальня раньше принадлежала дяде Сету и его жене, родителям Марка и Тодда. Во второй когда-то жил Тодд. Напротив бывшей комнаты Тодда находилась спальня Марка, рядом с ней – комната Кэйла.

Марк повернул налево. Они шли через холл, и Мелани с трудом подавляла желание спросить Марка, по-прежнему ли закрыта на замок и опечатана дверь в комнату по правой стороне холла. Девушка не смогла справиться с холодной дрожью. Тогда она была совсем еще ребенком, но прекрасно запомнила, как однажды они с матерью мчались сюда, к постели умирающего дяди Бартли.

Они приехали на плантацию уже под утро. Мать и тетя Адди были в комнате дяди весь день, а детей отправили вниз и наказали вести себя тихо. Взрослые приходили и уходили, в доме царила атмосфера нервозности и тревоги.

Вечером доктор Эмброуз снял пиджак, как будто собирался остаться тут надолго. Со своим потертым черным кожаным саквояжем он пошел наверх, а Хильда привела детей в большую гостиную, где в камине трещал огонь.

В конце концов Мелани отвели в одну из спален. Насколько она помнила, примерно в одиннадцать к ней пришла мать и сказала, что дядя Бартли умер. В доме слышались плач и всхлипы. Девочка, спрятав лицо в подушку, горько расплакалась.

Мать присела рядом, ласково погладила Мелани, но вскоре ушла к тете Адди. Мелани некоторое время лежала в тишине. Затем встала, надела халат и тапочки и на цыпочках вышла в темный холл. Стоя в углу, она видела, как приехал Люк Уокер со своими плетеными носилками, как вошел в комнату дяди и потом вышел, а на носилках лежало что-то, завернутое в простыни, по форме напоминающее тело.

Мелани дрожала в мрачном, темном холле, когда появилась тетя Адди и заявила:

– Я хочу, чтобы эту комнату заперли и опечатали навсегда. – Тетя говорила звонким, твердым голосом. – Никто больше в эту комнату не войдет.

Мелани взволнованно слушала, как мама и тетя Клэр пытались уговорить тетю Адди позволить вначале убрать в комнате. Рядом со смятой постелью на столике остывал ужин, приготовленный для дяди Бартли.

– Нет, – твердо сказала тетя Адди. – Никто больше не войдет в эту комнату.

Теперь, пятнадцать лет спустя, Мелани задавалась вопросом, по-прежнему ли заперта та спальня.

Марк угадал ее мысли. Мелани, сжавшись, стояла у закрытой двери.

– Дверь ни разу не открыли, Мелани, – мягко сказал он. – Так пожелала тетя Адди. Сама она тоже не входила сюда.

Они пошли дальше по холлу, к двери по левой стене.

Марк постучал, в ответ послышался брюзжащий голос:

– Да входите же! Я жду не дождусь. Вы что, не слышали моего звонка? Умрешь тут, пока кто-нибудь придет!

Марк распахнул дверь и отступил, пропуская Мелани. Ее тетя, серая и постаревшая, полулежала в подушках на резной кровати красного дерева. Мелани покорно поцеловала тетю в щеку и присела рядом.

– Вот ты и приехала, – удовлетворенно проговорила тетя Адди. – Это хорошо! Рут по крайней мере научила тебя благодарности. О других своих родственниках не могу сказать того же. – Адди повернулась и бросила на Марка ехидный взгляд. – Тебе уже рассказали, что здесь произошло?

– Да, рассказали. – Мелани еще раз окинула взглядом комнату.

Мебель, когда-то очень дорогая, теперь изрядно потускнела. На окнах висели грязные и пыльные гардины из органди. В камине тлели остатки дров. Под ногами лежал потертый нечищеный ковер. Мелани вспомнилось, как когда-то здесь было уютно. Действительно, время меняет все.

Тетушка жестом приказала Марку убраться:

– Принеси обед. Я хочу мясного бульону и чаю.

Марк удалился с такой готовностью, словно не хотел больше ни минуты оставаться в обществе тетушки.

– Тодд покончил с собой, – вздохнула Адди. Ее глаза на мгновение закрылись, она как будто мысленно перенеслась в ту страшную минуту. – Случилось так, что нашла его я. Но, девочка, здесь нет моей вины. Этот мальчик был порочным и недобрым. Он загнал в могилу своего отца, да и мать, думаю, счастлива была последовать за мужем на тот свет. Здесь он околачивался только из-за моих денег. Я дала ему понять, что он не получит ни гроша, и тогда он убил себя… и чего еще ждать от такого слабого, бесхребетного человека. И мне ничуть не жаль, – прибавила тетя Адди таким ядовитым тоном, что Мелани напряглась в своем кресле. – Мне ничуть не жаль. Такому парню лучше умереть, чем жить и приносить всем несчастья. Меня только бесит, что я так переживаю из-за всего этого. Доктор Эмброуз говорит, что второго такого потрясения мне не перенести. Мне нужно беречься. Поэтому я и попросила тебя приехать. Я не смогла никого найти в помощь, а что касается Марка, то сама видишь, какой он хозяин. Он только и ждет, когда я умру, чтобы сжечь этот дом и построить на мои деньги что-то новомодное. – Старуха фыркнула, точно эта мысль казалась ей неправдоподобной. – Но я еще всех обведу вокруг пальца. Я снова встану на ноги и доживу до ста лет. На мой век денег хватит, буду жить в свое удовольствие, а после смерти… Я мало оставлю сбережений.

Мелани с трудом сдерживала улыбку.

– Это ваше право, тетя Адди. Это же ваши деньги.

– Совершенно верно, ч… гм… побери, – кивнув, подтвердила тетушка. – Рада, что хоть кто-то со мной в чем-то согласен. Я всем им была нужна только из-за моих денег – это не касается твоей матери. Мне кажется, что Рут действительно была привязана ко мне.

– Да, – отозвалась Мелани тихим, приглушенным голосом.

Адди снова кивнула:

– Поэтому я и помогала ей. Ей была нужна моя помощь. Она не пыталась меня использовать. Она просто нуждалась в помощи.

В комнату вошел Марк с подносом, и воцарилось молчание. Адди сунула палец в кастрюльку с супом и отпихнула от себя поднос, расплескав бульон.

– Он холодный. Что с тобой, мой мальчик? Может, пытаешься довести до конца то, что так успешно начал твой братец? Только он пытался прикончить меня волнением, а ты хочешь уморить голодом.

Мелани заметила, что лицо Марка потемнело. Она понимала, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не взорваться. Молодой человек развернулся и поспешно вышел, пробормотав, что подогреет бульон.

– Теперь видишь, что я имею в виду? – проговорила Адди, когда дверь за Марком захлопнулась. – С тех пор как я вернулась из больницы, ни разу нормально не поела.

Мелани сказала, что сегодня же попросит Марка отвезти ее в город за продуктами, тогда можно будет готовить для всех горячую сытную еду.

Адди улыбнулась, и Мелани удивилась тому, как похожа ее тетушка на гремлина. Наверное, когда-то давным-давно Адди с ее вздернутым носом и огромными глазами была по-кукольному хорошенькой, но время превратило ее в скрюченное, злобное и ехидное существо.

– Если бы я не попала в больницу, то никогда не допустила бы, чтобы Тодда похоронили в фамильном склепе, – сказала Адди.

Мелани смотрела на тетю. Она вспоминала, как дядя Бартли лежал во дворе в длинном сосновом гробу, а потом его отнесли в фамильный склеп – последнее его пристанище.

– Это чистая правда! – сердито прогремела Адди. – Думаешь, мне нравится, что останки Тодда покоятся рядом с прахом моего мужа и моих родителей? Бог свидетель, нет! Я достаточно пожертвовала денег на городское кладбище, хватило бы с него! Но когда я пришла в себя, было уже поздно. Марк и этот старый дурень Люк Уокер уже похоронили его. Настоящих похорон не было! А кто бы туда пошел? Все его ненавидели! Нет у него права лежать в фамильном склепе!

Мелани поняла, что тетушка была вне себя.

– Это уже не важно, тетя, – сказала она, стараясь успокоить больную. – Ведь Тодд мертв. Вам не стоит думать об этом. Нужно отдыхать и поправляться. Я вам помогу, если позволите.

Адди в замешательстве посмотрела на девушку, как будто не веря, что ей противоречат. Затем лицо тетушки оттаяло, она улыбнулась племяннице, в глазах которой читалась боль такая сильная, что не выразить словами.

– Дорогая моя, я слышала о твоей утрате. Знаю, что ты очень любила Роберта. Я так хотела бы сделать или сказать что-нибудь, от чего тебе стало бы легче…