Лестница бога. Ступень 2. Власть демиурга - Страница 30
Трактир занимал почти половину первого этажа дома и оказался на удивление большим и чистым. В зале нашлось место для десятка крупных массивных деревянных столов, за каждым из которых могло вольготно разместиться шесть человек, а если потесниться и сдвинуть к столу еще пару лавок вдобавок к уже имеющимся – то и все десять–двенадцать. В глубине зала за прилавком уютно устроился полный пожилой трактирщик, что–то увлеченно пересчитывающий. Не иначе как выручку…
Время для трактирщика было неудачным – обед давно уже закончился, а ужин еще и не думал начинаться – солнце стояло высоко и все жители деревни находились в поле или занимались домашними делами. Однако деньги он пересчитывал неспроста – обычно пустующие в это время, некоторые столы все же оказалось занятыми. Точнее, занято было два стола – за одним пировала пятерка заросших многодневной щетиной мужиков в форме шанарских солдат, а за другим устроился шанарский священник с помощником и двумя телохранителями. Лита вздрогнула и попятилась – эти люди оказались здесь неспроста, они явно явились в деревню по ее душу. Наверняка король Вериан отдал указание перекрыть всю западную границу королевства, чтобы не допустить проникновения на свою территорию занаданской колдуньи. И эта пятерка солдат с приданным ей священником, способным распознать в ней магиню, однозначно являлась частью заградительного кордона.
Пока девушка раздумывала, как лучше поступить – сбежать по–тихому, или прорываться с боем, уничтожив и солдат, и священника, Один одним махом разбил все ее планы. По–хозяйски зайдя в трактир, мужчина, отставив в сторону руку с посохом, зычным голосом проорал:
– Хозяин! Есть хочу! Еды мне и моей женщине! Мне – мяса, гарнира хорошего побольше, вина – самого лучшего. Ей – тоже… чего–нибудь принеси, что там обычно женщины едят. Особо только не усердствуй – женщин много кормить нельзя, растолстеют. И пошевеливайся – я голоден.
– Будет сделано, господин…
Не ответив, и больше не слушая пояснения трактирщика, Один гордо прошествовал к свободному столу в глубине зала и сел спиной к трактирщику, но так, чтобы в поле зрения попадали и солдаты, и священник с охраной. Литаная благоразумно села лицом к мужчине, развернувшись к остальным посетителям трактира спиной. Оживленные разговоры за столами стихли сразу же, как только Один произнес свой краткий монолог, и явно не спешили возобновляться. Наконец, от занятого солдатами стола поднялся один человек и не спеша направился к столу, облюбованному путниками. Подойдя, солдат, являющийся, похоже, старшим пятерки, сел на край скамейки, уже занятой Литой, и, глядя прямо в глаза Одина, спросил у него:
– Позволите поговорить, господин?
– Ты аристократ? – брезгливо переспросил Один.
– Нет, господин…
– Тогда пошел прочь! И не смей ко мне приближаться – от тебя воняет, как от паршивого козла. Начальника своего зови – с ним общаться буду. Если он благородный, конечно, а не жалкий вонючий смерд, как ты.
– И со святым отцом не будете общаться? – презрительный тон мужчины, казалось, никак не задел солдата.
– Святого отца зови, – согласился Один. – Тот, кто действительно достиг святости еще при жизни, достоин как минимум уважения.
Солдат молча встал и, отойдя, вернулся на свое место. Одновременно из–за второго стола поднялся священник и, пройдя по проходу, сел напротив Одина, который, вперив в служителя тяжелый взгляд, небрежно кивнул и сказал:
– Приветствую служителя высших сил. Не откажетесь разделить со мной скромную трапезу? И, кстати, как к вам обращаться? Я имею в виду ваше имя. И просветите заодно, чьим слугой вы являетесь и чью волю несете людям.
– Отчего же не разделить? Разделю, конечно же. Имя мое – Фарас, но можете обращаться ко мне «святой отец» согласно моему сану. А служу я Дирою, создателю всего сущего в этом мире.
– Значит, святость и здесь всего лишь должность, а не состояние души. Печально, – пробормотал Один, ни к кому не обращаясь, после чего обратил свой взор на подоспевшего трактирщика, принесшего заказанную еду.
В течение некоторого времени, пока трактирщик расставлял на столе горшки и тарелки со снедью, за столом стояла тишина. Эта же тишина стояла, пока трое людей насыщались – Один со священником запеченным в духовке боком молодого поросенка, а Лита – пшеничной кашей, обильно сдобренной маслом и обжаренными шкварками, похоже, с того самого поросенка, которого с аппетитом уплетали ее спутник и служитель местного культа. С учетом того, что поздний обед сопровождался обильным количеством выпитого вина, неплохого, кстати, трактирщика ждал очередной подсчет барышей.
Наконец трапеза подошла к концу, и зависшую над столом тишину первым прервал священник, задав сотрапезнику вопрос:
– Не расскажете мне, сын мой, куда вы путь держите?
– Отчего же не рассказать? Расскажу, конечно же. Тем более после такого обеда – поросенок оказался воистину бесподобен. Вино, правда, плоховато, так оно и понятно – откуда в этой дыре хорошее вино? А путь я держу на восток – сначала через вашу страну, затем в королевство Занадан, чтобы, возможно, завершить его в Загорной империи. Услышал я недавно, что в Занадане и Сентии много ученых мужей проживает, жизнь свою науке посвятивших. С ними пообщаться хочу – ученый я. Поэтому и путешествую – знаний ищу и ими живу. Кстати, за рассказ об удобной дороге до Срединного озера благодарен буду, пусть и не признал я в вас отца своего, да и деревню эту в первый раз вижу.
Покривившись от скрытой в словах незнакомца издевки, сопровождающей обычное в среде священнослужителей обращение, Фарас, тем не менее, вполне учтиво ответил:
– Пожалуй, я помогу вам, лэр… Кстати, как вас зовут?
– Один зовите меня.
– Так вот, лэр Один… Кстати, вы точно лэр?
– Не будь вы святым отцом, как только что успели себя именовать, то за подобные сомнения я мог бы и жизни лишить… Своим титулом я не кичусь, но поверьте – за последнее время не встречал я людей, чей род оказался бы древнее, чем мой.
– И какова продолжительность этого последнего времени?
– Год вас устроит? Могу сказать и десять – это тоже будет правдой.
– Хм… Вижу, что вы не лжете… Странно – я случайно принял вас за другого…
И, поймав взглядом недоверчиво поднятую бровь собеседника, пояснил:
– Вижу, что вы удивлены. Наверное, вы не часто общались с моими коллегами, поэтому не знаете, что слуги господа нашего обладают одной замечательной способностью – отличать правду ото лжи. Я удивлен – вы назвали свое имя, цель путешествия, и даже обозначили свой высокий статус, и все ваши слова оказались правдой. Не разочаруйте меня – скажите, кто ваша спутница?
– Моя родственница. В настоящее время она моя служанка – мой вещмешок вот таскает. Думаю, для вас этого достаточно.
– Я тоже считаю так же. И последний вопрос, лэр Один – вы одаренный? Вопрос относится и к вашей родственнице.
– Вы имеете в виду – не проклятые ли мы?
– Совершенно верно, лэр Один.
– Отвечу с чистой совестью – ни я, ни моя родственница – не проклятые.
– Действительно, не лжете… Что–то явно недоговариваете, но не лжете… К вам и вашей спутнице у меня вопросов больше нет, однако я все же не рекомендовал бы вам пока покидать пределы этого постоялого двора – возможно, у властей Шанары к вам возникнут дополнительные вопросы.
– Надеюсь, вы делаете это предложение официально? И имеете право от имени властей Шанары делать подобные предложения?
– Разумеется, лэр Один. Я являюсь официальным лицом королевства Шанара – все служители господа являются ими. Кстати, а верите ли вы в господа нашего?
– Я не видел вашего господа, поэтому ничего сказать об этом не могу. А вот в создателя этого мира я верю, ибо знаю точно – он существует, как существует земля, по которой мы ходим, и воздух, которым мы дышим.
– Пусть ваша вера будет так же крепка, как сейчас, лэр Один. А почему вы спросили про мой официальный статус?
– О, а это как раз очень просто – если государство официально задерживает меня в этом месте, то и нести все расходы по моему содержанию также должно именно оно. Это нормальная практика международного права. Так что раз вы так настаиваете, то я задержусь в этой убогой дыре хоть на пару недель – пока мне это не надоест. Кстати, не забудьте оплатить трактирщику счет за мой обед – ваше официальное предложение поступило до его окончания. Впоследствии он принесет вам также счет за номер и за ужин.