Лесоруб Кумоха - Страница 31
Юсси, как обычно, слонялся в жаркий день по лесу и на этот раз забрался довольно далеко от своего дома. Коня Юсси пустил пастись на лужайку, а сам лежал, в небо глядел.
И вдруг слышит: шлеп-шлеп-шлеп! Звук ударов валька о мокрое белье!
Подкрался Юсси к ручью, увидел Айно, и до того она ему показалась красивой, что он даже собственное имя позабыл i только на следующий день к вечеру вспомнил!
Айно и в голову не приходило, что кто-нибудь может за ней подсматривать. И, выстирав белье, она решила выкупаться.
Айно немного поплавала. Чтобы не замочить связанных в большой узел льняных кос, она держала голову высоко над водой. Так плавают олени — боятся окунуть тяжелые рога в воду.
После этой поездки в лес Юсси до самой осени сидел дома безвыходно, тяжко вздыхал и почти ничего не ел. Мать и отец, и так к нему ластились, и этак — молчит.
А когда выпал первый снег, Юсси впервые в жизни самостоятельно расчесал бороду и помчался на санях в лес к дому Айно и Кумохи.
Да и принялся ездить каждый день, доводя Кумоху и Айно до отчаяния: сидит, молчит, улыбается и глаз с Айно не сводит! Но ничего не поделаешь — гость всегда гость! И его следует принимать как положено!
…На этот раз Юсси приехал не один, а со своим отцом — богатым хозяином Тайпо.
— Э-э, забот у человека больше, чем шишек на елке.— пыхтя трубкой, медленно цедил слова Тайпо, а его рыжие глаза-тараканы шарили по стенам, по лавкам, по печи.— Все думают: раз хозяйство у меня крепкое, так мне и живется легко… Э-э, неверно. У меня хозяйка болеет. Юсси сам не свой ходит, работника хорошего нет, служанки нет… Хоть сам работай!
— Не надо жаловаться, хозяин,— жестом приглашая гостей садиться к столу, сказал Кумоха.— У богатого а петухи несутся, это все знают. Ты свои беды сейчас считал — за минуту управился. Бедняк начнет свои считать — до утра не кончит. Поэтому я лучше помолчу.
Юсси как сел на лавку, уткнулся взглядом в Айно, так и замер.
А богатый хозяин время зря не терял. Петлял, вертел, крутил, но наконец к делу подобрался:
— Отпусти Айно служанкой к нам в дом, Кумоха, а? Заплачу ей хорошо. Деньги тебе не нужны, что ли? Хозяйка моя заболела, поехала к Игно-колдуиу, там в селе у нее родичи живут… Когда приедет — неизвестно. Весной, должно быть… Юсси твою Айно обижать не будет… А без женской руки в доме плохо, сам знаешь.
— Ты же не меня нанимаешь, хозяин,— усмехнулся Кумоха.— Айно тебе нужна, с ней и разговаривай.
— Нет, нет, нет!,— сказала Айно.— Мне и здесь хороша С голоду не умираем — зачем в чужой дом идти? А если б и умирала, к вам не пошла бы работать. I
Сколько ни бился Тайпо, Айно твердила свое«нет» и «нет».
Выпили отец с сыном пива, закусили пирогом да и поехали восвояси.
Снег хрустел-скрипел под быстрыми полозьями.
— Если Айно не будет у нас в доме,— капризно сказал Юсси отцу, когда санки мчались по лесной дороге,— то я уйду в лес и домой не вернусь. Пусть меня волки едят, пусть я замерзну, пусть в болоте сгину…
Он закутался плотнее в медвежью шубу, засопел.
— Э-э!—перебрасывая вожжи из руки в руку, только и молвил богатый хозяин.
А сам сосал трубку и думал: «Трудный случай. Видно, влюбился сын не на шутку в эту Айно… Слов нет, девица — красавица хоть куда, невеста уже, да только не для моего Юсси… Вот служанкой нужно ее взять к нам, тогда Юсси сразу оживет… Но как это сделать? Ведь с Кумохой совладать не так просто…»
Тайпо думал так же медленно, как и говорил. Поэтому дум этих ему хватило как раз до дому.
Юсси не переставал скулить и хныкать, божился, что если Айно не будет в их доме, то он утопится в трясине, умрет от голода, сам себя зарубит.
Богатый хозяин его не слушал, но сам ничего толкового тоже придумать не мог.
Айно засела в голове у парня с самого лета, и дурацкую мечту о том, чтоб Айно жила у них в доме, мать и отец никак не могли из Юсси выкорчевать.
…Еще издали приметил Тайпо стоящие возле своего дома широкие сани, запряженные двумя серыми жеребцами.
«Вот кто мне нужен сейчас! — мысленно обрадовался богатый хозяин, настегивая своего конька.— Ваше благородие! Он все может сделать… если захочет… Захочет! У меня—захочет!»
Про то, как пристав с богатым хозяином Тайпо сторговался
«Ваше благородие» считался одним из самых удачливых приставов. Кроме умения запускать руку в чужой карман, он прославился еще и тем, что ловко умел вылавливать беглых — так называли карелов, которые убегали от уплаты податей.
Подати для царя собирали специальные сборщики. Конечно, с помощью приставов и стражников. Но многие карелы не могли заплатить налоги царю, и таких неимущих зачисляла в должники. Собирать с них недоимки приходилось правёжем — то есть с помощью солдат и палача. Били должника до тех пор, пока не уплатит долга. Или пока родственники да друзья, на глазах которых истязали мужика, не уплачивала за него недоимку. А уж если платить было нечем, то битого сажали в яму или отправляли на каменоломни — на каторгу, с которой никто не возвращался.
Не дожидаясь правежа, многие из бедняков бежали в самые глухие районы Карелии и там жили, скрываясь от царских сборщиков податей и солдат. А приставы со стражниками вылавливали в меру сил и старания беглых мужиков н возвращали их на места жительства, где их ждали правежи и каторга.
— К отцу Василию на исповедь пришла старуха,— объяснял пристав богатому хозяину причину своего появления в селе,— и рассказала, что ночью к ней в дом постучался мужик, попросился на ночлег. По всем приметам — беглый. Шел сюда, в ваши края. Я,— гордо ткнул себя пальцем грудь пристав,— таких мерзавцев на своем веку поймал уже сорок человек. Теперь будет сорок один… Не слышал про беглого?
Тайпо не слышал.
Юсси тоже ничего не слышал.
— Значит, тут где-то прячется!—убежденно сказал пристав. Прищурив рысьи глаза, он поглядел хитро на отца с сыном:— Если бы в соседнем селе он был, то вам бы сказали. А раз все молчат, тут он где-то. Богатым хозяевам мужики правды не говорят — боятся. У меня нюх на них, мерзавцев… Ей-богу, я их за версту чую!
Пристав и один стражник остались жить у Тайпо.
Это была большая честь для богатого хозяина: еще бы, само «ваше благородие» выбрало его дом!
— Вот только служанки у меня нет,— пожаловался богатый хозяин,—кто есть-пить даст? Помогите, ваше благородие!
— Служанки нет? — удивился пристав.—Сколько тебе их пригнать? Сейчас прикажу!
— Э-э, всего одна и нужна-то,— стараясь произносить слова как можно быстрее, заговорил Тайпо.— Дочка покойного Ийвана —Айно. Не хочет к нам идти —лучше, говорит, умру…
— Бунт! — весело закричал пристав.— Это что ж, каждая девчонка начнет поступать как хочет?! Силой приведем! Хо-хо! Не хочет!
— Все было бы просто, ваше благородие,— продолжал Тайпо.— Но она — сестра Кумохи… того самого… который со своими дружками овечье чудо придумал…
Пристав задумался. Кумоху он знал, и в данных обстоятельствах связываться со смекалистым лесорубом ему не очень хотелось. Но признаться в своих опасениях перед Тайпо ему было непозволительно. Как же быть?.. И вдруг где-то в глубине головы закопошилась мыслишка… Ага!
Мохнатое, окаймленное короткой бородой-бахромой лицо пристава расплылось в довольную улыбку, глаза стали щелками.
— Хоть и прошло с той поры годика три, а то и четыре, но Кумоха у меня еще в долгу… Он ведь, бесштанник, меня обманул… Выдал себя за сына Сийлы-кузнеца, а сам… И Сийла тоже обманщик. Но Сийла мне все даром кует, я его простил.
А вот Кумоху… Прощу, если сестру к тебе отпустит!
Юсси вскочил с лавки, начал плясать от радости.
Пристав удивленно на него вытаращился.
— Нравится ему Айно,— со вздохом произнес Тайпо.— Из-за него и беру ее в служанки…
— Что ж, дело хорошее,— усмехнулся пристав.— Только робкому красавица в жены не достанется. А у Кумохи денег много? Может, он откупится?
— Какие у голодранца деньги — все раздает дружкам! — сказал богатый хозяин, и борода его полезла куда-то в сторону, подчеркивая презрение к нищему Кумохе.— Мороза да ветра у него только и вдоволь.