Лесник (СИ) - Страница 7

— Есть менее болезненные способы покончить с собой.

Это прозвучало почти без акцента, слишком чисто, правильно, и Соня взбесилась окончательно. Перемазавшись в сырой, грязной после дождя траве, она вытерла лицо ладонью, еще больше испачкав его, и буквально заорала уходящему вслед мужчине:

— Значит, ты у нас опять герой, — хлопнула она руками по бедрам. — Такой молодец! Спас второй раз подряд. Прям орден заслужил, не меньше. А когда я прошу вывести меня отсюда, ты начинаешь меня в чем-то подозревать. Тебе не кажется это странным?

Он безразлично почесал скулу, будто не слышал ее слов. Соня оглянулась и посмотрела вниз. К горлу сразу подкатила тошнота, а голова пошла кругом. Темная бездна, размытый водой черно-коричневый грунт, из которого кое-где торчали корни. Упавший в ложе оврага дряхлый прогнивший пень. Внизу обрыва — много камней, вероятнее всего когда-то здесь была река. На дне оврага укоренились молодые деревца, которые наперекор всему растут и зеленеют, да только ухватиться корнями им за землю трудно, поэтому они и наклонились так низко, буквально нависая над широким оврагом.

Соня аж вздрогнула, когда лесник в мгновение ока оказался возле нее и его длинный палец уткнулся ей в грудь:

— Не надо кричать в лесу.

— А то что? Медведи обидятся и уйдут впадать в спячку в другой сосенник? О нет, погоди, зайцы полиняют раньше срока. Заяц беляк линяет два раза в год — весной и осенью. А тут вдруг раз, — Cоня хлопнула в ладоши, — и летом. Горе-то какое. Ты себе этого никогда не простишь, верно?

— Ты ничего не знать, ты глупая, — он разозлился не на шутку, — ты понятия не имеешь, что тут происходить, поэтому…

Соня смотрела ему в глаза, на его правильный длинный прямой нос, на его губы, что не прекращали двигаться, но слов уже не разбирала, потому что секундой ранее зачем-то взглянула ему за спину и потеряла дар речи. Он продолжал возмущаться на ломаном русском. Из-за незваной гостьи, совершенно утратив над собой контроль, лесник забыл об осторожности. Соня вызвала в нем бурю негодования, и он на мгновение лишился своей сноровки и реакции, потому что тратил свое внимание на нее, пошел на поводу у эмоций. Начинало светать, стало довольно светло. Возле него, совсем близко Соня увидела колечко небольшой змеи, чья длина вместе с хвостом не превышала шестидесяти сантиметров. Большая уплощённая голова с закруглённой мордой была заметно отграничена от туловища коротким шейным перехватом. В верхней части выделялись три крупных щитка. Вертикальный зрачок придавал змее злобный вид. На спине, вдоль хребта, был контрастный зигзагообразный рисунок. Брюхо серовато-коричневое с белыми пятнами. Кончик хвоста был окрашен в жёлтый цвет. Она уже практически подползла к ноге лесника, когда Соня неожиданно для самой себя выхватила нож из его штанов и кинула в незваную гостью. Конечно, она не могла попасть в змею или отрезать ей голову. Нож полетел как палка, но змея испугалась и тут же исчезла в кустах. Реакция лесника была молниеносной: он схватил девушку за руку, сжав запястье, но нож успел полететь на землю. Молодой мужчина обернулся, увидев ярко-желтый кончик хвоста. Все еще сжимая запястье девушки, да так сильно, что кожа под пальцами покраснела, он подтянул ее к себе. Притянул ее слишком близко, опасно близко. Теперь она спасла его.

— Отпусти, — не страшась, встала на носочки Соня, прошипев ему в губы и нагло придвинувшись еще ближе, ощущая всего его запахи, все его эмоции, всю его злость. Он еще раз оглянулся.

— Гадюка, — констатировал лесник. А затем отпустил ее руку. На запястье остались малиновые следы от пальцев.

— Пошли, — кинул он через плечо Соне, развернувшись к дому.

— Соня, спасибо тебе большое за то, что спасла мою жизнь. Да нет, не стоит, в этом нет ничего такого, ведь гадюка могла и не укусить тебя, а могла и укусить, — поговорила сама с собой девушка, топая за жителем леса.

И тут неожиданно Лесник усмехнулся:

— Этот забавный зверек похож на белку или хомячка и называться соня. Соня потому, что любит днем спать. Длина короткая, уши маленькие. Голова, спина и хвост — рыжие. Большие черные глаза. Любит лезть в чужие гнезда, — еще одна ухмылка и внимательный взгляд прямо в глаза девушке. — Родители назвать тебя правильно.

Это было очень приятно. Даже слишком. Соня почувствовала, как теплые пальцы коснулись ее кожи, скользнули по телу. Она вздрогнула, но не отодвинулась. Сильные мужские руки ловко пробежались по ключице, сжали плечи, переместились на шею. Глаз она не открывала, но была абсолютно уверена, что это он. Это его пряный, навязчивый, чуть горьковатый запах непролазного леса в тумане, наполненный ароматами кедровой смолы, палых листьев, мха, сладковатого дыма, теплой древесины и мокрого меха. Она не встречала еще кого-то, кто бы пах так, будто существует совершенно в другом, неизвестном для нее мире. Это не искусственные ароматы дорогих парфюмов, созданных в лаборатории. Это запах охоты, жаркой погони и животной силы. Такой, что голова шла кругом. Нет, она не сможет открыть глаз, иначе точно потеряет сознание. Вначале ей показалось, что он собирается задушить ее, но он лишь гладил кожу, надавливая, показывая силу и соблазняя. Что происходит? Откуда взялись эти невесомо-приятные ощущения? Соня чуть поддалась вперед, уткнувшись в крепкое мужское плечо. Словно в тумане, она облизала губы, ощутив солоноватый вкус его пота. Мужской голос, сначала грубый, а потом вдруг вкрадчивый и даже нежный, звучал совсем рядом, возле уха. Он был сверху. Его тело казалось таким тяжелым, но эта тяжесть приносила удовольствие, она как будто растворяла девушку в нем. И все это в утреннем тумане, в дымке, в мистической серости. А его пальцы спускались все ниже, туда, где нельзя было, туда, где запрещено и сладко. Туда, где больше всего хотелось. Соня вздрогнула то ли от страха, то ли от удовольствия и решительно открыла глаза. Все тут же пропало: и туман, и сладкая дымка, и приятные ощущения. Она сидела в старой хижине, за большим деревянным столом и с силой сжимала вилку в руках.

Лесник расположился напротив и внимательно смотрел на нее, медленно попивая из большой жестяной кружки. Все те же холодные глаза и безразличный взгляд.

— Ты уснуть прямо за столом, — громкий глоток, — никогда такого не видеть раньше.

Забавно.

Верхняя губа приподнялась в чем-то похожем на усмешку. Соня отвела глаза в сторону.

— Иногда ты говоришь чисто, а иногда с акцентном, — пробурчала девушка, стараясь выкинуть из головы свои дурацкие видения и не краснеть, сгорая от стыда.

— Я смотреть, как ты спишь, — прищурился лесник, — ты была странной, что тебе снилось?

Его взгляд был таким равнодушным, а Соне было так неловко, что она огрызнулась:

— Мне приснилось, что тебя укусила змея прямо в лоб и мне достались все твои запасы провизии, хижина и пожизненное владение компасом.

На какое-то мгновение он замер, но правый глаз все-таки дернулся:

— Доведу до поля, потом прямо идти и выйти к дороге, — вздохнул лесник и встал из-за стола.

— Что, жалко компас? — не унималась Соня.

Она никогда не вела себя подобным образом. Такая свободная и колючая. Откуда все это взялось? Помнится, когда она познакомилась с будущим мужем, она так старалась ему понравиться, что смотрела в рот и благоволила каждому слову. Но здесь — в этом сыром, пропитанном сосновой смолой доме она как будто скинула скорлупу и стала самой собой. Говорю что хочу, делаю что хочу и плевать, на то что королю рубки, сенокошения и выпаса скота — это не нравится. Прибьет так прибьет.

Лесник утвердительно покачал головой и пожал плечами:

— Компас мне еще пригодится, — поднял со стола свою кружку и сделал еще один глоток, от чего его острый кадык двинулся вниз, потом вверх.

Собирая какие-то вещи в свой большой тряпичный рюкзак, молодой мужчина методично перемещался по комнате. Соня провожала его взглядом, чувствуя себя развалиной. Она так устала. Хотелось лечь и проспать целые сутки, но нужно идти, пока он не передумал. Все же это лучше, чем в одиночестве блуждать по лесу с компасом. Она наблюдала за его ловкими движениями и не могла понять, почему ей приснился такой безумный сон? Может быть, потому что ее вещи так и не высохли после дождя и она вынуждена была надеть его майку и широченные штаны, подвязанные веревкой? Это было так странно. Одни говорят, что сны — это наши страхи, а другие, что скрытые желания. Соня еще раз взглянула на лесника. Она всегда утверждала, что сны — это реализация желаний и навязчивых мыслей. Но теперь думать в подобном ключе было стыдно — щеки пылали. Она как будто все еще чувствовала его руки на своем теле. Соня тряхнула головой и потерла веки, она не могла ощущать то, чего не было. Она следила за каждым его движением, внимательно, жадно, не отрываясь. Словно между ними была какая-то тайна или жуткий, постыдный секрет. Хотя на самом деле этого, конечно, не было, да и вряд ли он считает ее хоть чуточку привлекательной. Вот почему ее опять волнуют эти мысли? Возможно, до того света ей всего полчаса дороги, а она размышляет о том, что о ней думает едва знакомый мужчина в лесу. Да ничего лесник о ней не думает. Она его вообще не интересует. Мечтает выпроводить поскорее, да и дело с концом. Он бы ее друзьям волкам скормил, да, видно, совестливый и жалеет дурочку. Соня злилась, но не смотреть у нее почему-то не получалось. Алчно наблюдая за тем, как он крепко затягивает веревки, как при этом напрягаются мышцы на руках, она никак не ждала, что он остановится и медленно поднимет на нее глаза. Словно пятнадцатилетняя девчонка, Соня резко отвела свои, выдав себя с головой, покраснев до кончиков ушей. «Боже, какой позор», — подумала Соня, царапая ноготком трещину на столе. «Мда, замужняя, ничего не скажешь», — едва слышно простонала девушка.