Лесь с Ильинки-улицы - Страница 33

Нет, он не боится. Это будет даже легче, чем перетаскать с первого этажа в зал те Ленкины стотыщпятьсотсорокдва ведра.

Глава 13. Ильинка

… Вот закончился отсчёт,

Счёт на жизнь,

Твой, преследователь, ход –

Или сгинь!

«Будешь драться до конца?»

А ребёнок гордо: «Да!»

Леся – это стало уже традицией для пробуждения в храме – разбудил Рюрик. Вошёл, кинул рюкзак на парту, растолкал и почти сразу исчез. Лесь потряс головой, зевая, сменил футболку на рубашку и спустился вниз.

Через храм он пойти не рискнул – там лежали ковры в чехлах и суетились флористы, наводя последний лоск. Вместо этого Лесь пошёл через улицу, уже давно привыкнув, что на полицию не стоит обращать ни малейшего внимания – им так и не пришло в голову, что у них под носом преспокойно разгуливает «пропавший без вести Алексей Ильин». Ну, то есть, иногда, может, и приходит – именно поэтому Лесь предпочитал всё же двор пересекать бегом. Вот на бегающего мальчишку они точно не обращают никакого внимания.

Торопливо умывшись, всё ещё заспанный и не совсем парадный Лесь перекрестился и строго велел себе проснуться.

Не получилось. Хотя на улице более чем прохладно, но даже стоя на молебне, который служил отец Матфей, Лесь зевает в кулак, а в голове вертится нехорошая мыслишка: «А может, ну их всех, пойти доспать?..» – но Лесь ей ходу не даёт, разглядывая потихоньку подтягивающихся ветеранов ВДВ в голубых беретах. Какие они все разные… в обычной жизни, наверное, и не догадаешься, что перед тобой десантник, а тут глядишь – и ордена на груди, и осанка… не «гражданская», как сказал бы папа.

Весь молебен Лесь бродил среди этих сонных полусозерцательных мыслей, подмечая, как подтягивается то один, то другой знакомец – Ленка с её папой, Соня с Василиской (тут Лесь с преувеличенным вниманием уставился под ноги), Костя, Виталик, Филипп, Шурик, Таня… Нет, две Тани. Нет, вон ещё третья… Лесь так и не сумел посчитать, сколько всего Тань в храме было. Даже Лавр мелькнул где-то и сразу исчез в потихоньку «набухающей» толпе. К концу молебна, кажется, подтянулись все, кто готовил храм к престольному празднику, а ещё строились бесконечные ряды белоперчатных курсантов в голубых беретах – сущие лилипуты рядом с ветеранами, а осанка – всё та же…

Лесь тщетно рыскал взглядом по толпе с идиотской надеждой: а вдруг где-то здесь папа? Вдруг он просто пришёл – на праздник?.. Но папы видно не было. Да и откуда ему здесь взяться?

После молебна Лена поймала Леся, Василиску – и обоих «припахала» на разливе святой воды у входа в храм, и там уже особо раздумывать не было времени: после молебна народ валом валил за «водичкой». Лесь отвинчивал, наливал, закручивал, наливал в стаканчики и заученно советовал: «Бутылочки можно вон там, справа, купить», – а потом снова отвинчивал, наливал, закручивал…

Приехал архиерей. Началась служба – прямо на ухо Лесю, стоящему рядом с колонками. От чересчур звонких порой возгласов дьякона хотелось протереть уши, разговаривать возможности не было – только если кричать. Людей, стоящих за святой водой, стало меньше, основная масса схлынула…

О том, что прошло уже достаточно много времени, Лесь сообразил, только когда из-за зданий показалось солнце. Его жаркие лучи в ледяном воздухе ощущались кожей, и изрядно продрогший Лесь радостно подставил себя теплу. Только сейчас он смог поверить в «очень жаркий прогноз», которым его вчера пугала Ленка.

Появился Виталик, изъявил желание встать Лесю на смену, и мальчик с удовольствием «сдал дежурство». Поднялся в храм, но стоять на службе не захотел – слишком много народу. Пожалев, что так и не решился в этот день причащаться, Лесь поднялся в кабинет, вздохнул, взял рюкзак, переложив пистолет на самую поверхность, и медленно спустился обратно на улицу.

– Ты… пошёл на Биржевую? – вдруг услышал он и подпрыгнул, обнаружив Василиску под боком.

– Ну да…

– Удачи! – от всего сердца пожелала девчонка и убежала.

Лесь повёл плечами, поправляя рюкзак, и достал телефон. Аккумулятор-симка-старая симка-аккумулятор… Привычная схема, когда ещё Лесь от неё отвыкнет?

Интересно, а Лена сказала своему «дядьке Ийону»? Ждут Леся здесь уже или нет?..

Мальчик вздохнул, дошёл до переулка и только у Богоявленского, соседнего, храма заставил себя набрать номер и поднести телефон к уху. Гудки… Секунда, вторая, третья… Гудки. «Абонент не отвечает, пожалуйста, перезвоните позже!»

Лесь с раздражением нажал на красную кнопку, выждал несколько секунд и снова набрал номер. Ну же, мам!

Гудки…

«… перезвоните позже!»

Ещё раз!.. Опять гудки. Бесполезно, телефон находится явно вне досягаемости мамы.

За всеми этими звонками нервничающий Лесь дошёл уже до Никольской и там, на углу, снова притормозил. Развернулся, пошёл обратно, как можно спокойнее. Интересно, сколько ждать? Пять минут, десять? Полчаса? Да Лесь с ума сойдёт раньше!

… Ждать пришлось минут пятнадцать, а потом Лесь, сидящий на ограждении рядом с Богоявленским, почувствовал знакомый толчок интуиции, как вчера у дома: подними голову!

Из метро, озираясь, выходил мужчина – из тех, наверное, с которых делали «бегемотов-десантников», мягкие игрушки, один из которых был и у Леся и звался Афанасием. Очень такой… внушительный был этот «бегемот» в голубом берете набекрень на коротких седых – странно, а сам, вроде, не старый – волосах. «Сто кило», – успел подумать Лесь, и тут откуда ни возьмись появилась Ленка, взвизгнувшая: «Дядька Ийон!» – и с разбега повисшая у него на шее. Да уж, действительно, дядя…

– С праздником!

– Спасибо, прелестное дитя, – знакомым уже Лесю голосом отозвался «бегемот-десантник», оглядываясь – и уставился на Леся.

– Эм… Лесь Ильин?

Сказала. Сказала, значит, пустоголовая и бестолковая Ленка, сболтнула, не подумав!..

Но Лесь на неё не сердился. Он ведь на это и рассчитывал.

– А вы откуда меня знаете? Уж не «папин ли знакомый» часом? – Лесь невольно вспомнил Виктора из ГУМа.

– Тебе Лена сказала? – в ответ спросил этот Ийон. – Да, я друг твоего папы.

Лесь встал, напрягшись, и почувствовал, как мигом взмок. Вот оно. Началось…

– Тогда, может, скажете… какое прозвище у папы было в Рязанке?

На лице Ийона отразилось недоумение.

– Ну… Не Дон, нет?

– Пальцем в небо, – не очень-то и вежливо фыркнул Лесь. – Папин позывной всякий дурак может узнать! Но я доверяю только тем, «рязанским» его друзьям. А голубой берет хоть я нацепить могу! – скользнул он взглядом по берету Ийона.

– Эй, Серёг, ты куда учесал?.. – ещё кто-то вышел из метро и направился к ним, но Лесь ждать не стал: двое – это уже слишком много, да и Ленка под ногами будет мешаться… Поэтому мальчик сорвался в бег и понёсся по улице во весь дух. Топот сзади подсказал ему, что только от его резвости зависит, успеет ли он подготовить «засаду».

А тот, второй, был голосом так похож на папу… «Захожанин», наверное, тот самый…

Ну, Ленка же подскажет, куда бежать этим… им ? А он… Мальчик резко остановился перед строительным «туннелем», у входа на стройку, ухватился за сетку и ящерицей взлетел на ворота. Мгновенье – и он уже с другой стороны, а здесь самая ближняя дорога к заднему входу в храм…

Ещё одни ворота, шлагбаум, чьи-то машины, ошарашенные полицейские, мимо которых пронёсся «смерч» тринадцати лет отроду… Слава Богу, дверь открыта! Вверх, вверх, всё выше… Второй этаж, третий, чердак… Тут Лесь остановился, скинул рюкзак на пол и долго стоял, уперев руки в колени – переводил дух. Ждал. Пытался убедить себя, что не боится.

Ну вот ни капельки не боится! Честно-пречестное слово!

Потом вынул пистолет, проверил магазин – ага, раз, два, три… Девять выстрелов. Ну да, всё верно, в Центре Лесь выстрелил четырежды, тринадцать минус четыре – девять…

Снять с предохранителя. Взвести курок. Взяться двумя руками.

«Я не боюсь!»

Ни капельки. Как Кукша, когда он стал уже взрослым и служил в Царьграде.