Лес Мифаго - Страница 13

Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63.
Изменить размер шрифта:

Я бы так хотел увидеть, как он выплывает из говорливого ручья! Мы бы с жаром стали обсуждать его курс, путешествие и опасные приключения!

Но кораблик так и не появился. И нам пришлось поглядеть в глаза грубой действительности: где-то в темной чаще модель налетела на корягу, где и осталась, чтобы постепенно сгнить и опять вернуть в землю.

Домой мы шли уже в сумерках, ужасно разочарованные. Каникулы начались с несчастья, но вскоре мы полностью забыли о корабле.

Спустя шесть недель, прямо перед долгой поездкой на автомобиле и поезде в школу, Кристиан и я вернулись к северному краю лесов, на этот раз гуляя с двумя спаниелями тети Эди. Тетушка была таким испытанием, что мы с радостью хватались за любой предлог, лишь бы убежать из дома. Даже в такую мрачную и дождливую сентябрьскую пятницу.

Мы подошли говорливому ручью и там — к нашему удивлению и восторгу — увидели крейсер «Путешественник», гордо несшийся по течению: после августовских дождей вода стояла высоко. Корабль уверенно прыгал с волны на волну, каждый раз выпрямляясь, и быстро проплыл мимо нас, собираясь исчезнуть вдали.

Мы побежали вдоль берега ручья, собаки яростно тявкали, с наслаждениям бегая с нами наперегонки. Наконец Кристиан догнал модель, бросился в воду и схватил корабль.

Он стряхнул с него воду и высоко поднял вверх, его лицо сияло от удовольствия. Я, тяжело дыша, подбежал к нему, осторожно взял кораблик и осмотрел. Парус не пострадал, инициалы тоже. Маленькое судно нашей мечты выглядело точно таким же, как в то мгновение, когда мы спустили его на воду.

— Наверно застряло, — сказал Кристиан, — потом вода поднялась и освободила его. — И какое другое объяснение можно было придумать?

И, тем не менее, вот что написал отец в дневнике, той же ночью:

Даже в самых далеких от центра областях леса время значительно искажается. Во всяком случае я так считаю. Аура первобытной лесной страны изменяет обычное пространство-время. Кстати, мальчики поставили эксперимент, запустив модель в ручей, который течет — по-моему — вдоль края леса. Ей понадобилось шесть недель, чтобы пересечь внешние зоны; и она проплыла не больше мили. Шесть недель! Если, как предполагает Уинн-Джонс, время и пространство удлиняются в более глубоких зонах — и чем глубже, чем больше — кто может сказать, какие странные ландшафты там можно найти?

Большую часть длинной дождливой зимы, начавшейся после исчезновения Кристиана, я провел в темной промозглой комнате в задней части дома, кабинете отца, среди книг и образцов пород. Странно успокоившийся, я часами сидел за столом, не читая и даже не думая, только глядя перед собой, как будто чего-то ожидая. Иногда, чуть ли не с раздражением выныривая из бездумных мечтаний, я отчетливо видел странность моего поведения. Всегда надо было писать и отвечать на письма, главным образом посвященные финансам, потому что деньги, на которые я жил, быстро таяли, и у меня осталась совсем небольшая сумма, всего на несколько месяцев уединенной жизни. Но я никак не мог сосредоточиться на таких обыденных делах. Недели шли, Кристиан все не появлялся, а ветер и дождь, как живые, бились о стекло французских окон, почти призывая меня последовать за братом.

Лес Мифаго - image006.jpg

Но я слишком боялся. Да, я знал, что зверь преследует Кристиана в глубинах райхоупского леса и, скорее всего, опять отвергнет меня; и все-таки я содрогался об одной мысли о встрече с ним. Тогда я, обезумевший и напуганный, шатаясь вернулся домой, и с тех пор не осмеливался заходить внутрь, но ходил вдоль края, зовя Кристиана и надеясь — всегда надеясь! — что он внезапно появится опять.

Сколько времени я провел, глядя на часть леса, видимую из французского окна? Часы? Дни? Или недели? Дети, фермеры, работники с ферм; иногда я видел их — фигуры, идущие через поля, огибающие деревья или идущие напрямик через поместье. И каждый раз, при виде человека, у меня замирало сердце… только для того, чтобы через мгновение ровно и разочарованно забиться.

В несчастном Оак Лодже, мокром и ужасно пахнувшем, не было никого более несчастного, чем его единственным беспокойный обитатель.

Я обыскал кабинет, проверил каждый дюйм пола и стен. И вскоре собрал странную коллекцию предметов, на которые в прошлые годы даже не обратил бы внимание. Наконечники стрел и копий, из камня и бронзы; отец буквально набил ими ящик стола, так много их было. Бусинки, обработанные и отполированные камни, и целые ожерелья, некоторые сделаны из больших зубов. Два предмета из кости — длинные тонкие древки, с вырезанными на них узорами; я решил, что это метательные копья. Однако красивее всех была маленькая лошадь, вырезанная из кости: очень стилизованная, с удивительно жирным телом и тонкими изящными ногами. Дыра в шее указывала, что ее носили как серьгу. Царапины на ее боку представляли два человеческих силуэта in copula (* во время полового акта, соединившиеся, лат.)

Эта лошадь заставила меня вспомнить короткую запись в дневнике:

Святилище Лошади все еще пусто, и я думаю, что это хорошо. Шаман вернулся в сердце леса, за огонь, о котором он говорил. Оставил мне подарок. Огонь озадачивает меня. Почему он так боится? Что за этим лежит?

Я обнаружил и «передний мостик», оборудование, который использовал отец. Кристиан уничтожил все, что смог, разбив странную маску и изогнув различные электрические устройства. Странно, что брат сделал такое злое дело, и, тем не менее, я понимал, почему. Кристиан ревновал к любому, пытавшемуся войти в страну, в которой он искал Гуивеннет, и не хотел, чтобы кто-нибудь другой пытался создавать мифаго.

Я закрыл обломки на ключ.

Отделавшись от навязчивой мысли о мифаго — и поздравив себя с этим! — я вновь зашел в имение Райхоуп. Все в поместье были рады мне, за исключением двух жеманных девочек-подростков, нашедших меня недостаточно аристократичным. Но капитан Райхоуп, семья которого владела этой землей сотни лет, дал мне цыплят на восстановление курятника, масло из собственных запасов и, самое лучшее, несколько бутылок вина.

Я чувствовал, что таким образом он пытается поддержать меня, помочь мне забыть последние трагические годы моей жизни.

Он ничего не знал о лесной стране, даже то, что, по большей части, никто не пытался ухаживать за ней. Только на юге фермеры иногда рубили деревья на шесты или ради древесины. Последняя запись о лесе, сохранившаяся в архиве семьи, была датирована 1722 годом и кратко сообщала:

Лес опасен. Часть, лежащая между Нижним Корчевьем и Вырубками, за полями Дайкели, очень заболочена; по ней бродят странные люди, знающие лесные дороги. У меня нет денег, чтобы избавиться от них, так что я приказал огородить место и вырубить деревья на юге и юго-западе, чтобы уменьшить лес. Ловушки поставлены.

В течении остальных двухсот лет семья предпочитала не замечать огромный дикий лес. Мне было трудно понять и поверить в это, но капитан Райхоуп даже не вспоминал об области, лежавшей между этими странно названными полями.

Для него это был «лес», люди избегали его, пользовались дорогами вдоль края, но никогда не заходили внутрь. «Лес» существовал. Всегда. И жизнь шла вне его.

Он показал мне запись от 1536 года — или, может быть, 1537, дата была неясно написана. Тогда семья Райхоуп еще не владела этой землей, и он просто хотел похвастаться намеком на знакомство с Генрихом Восьмым. Однако там говорилось и о странных особенностях райхоупского леса:

Его величество наслаждался охотой в компании четырех придворных и двух дам. Было выпущено четыре сокола. Король скакал по диким полям, радуясь опасной охоте и, ничего не боясь, проехал через подлесок. Он вернулся в Особняк только в сумерки, самолично убив оленя. В лесу Его величество говорил о призраках, и повстречал фигуру, одетую на манер Робин Гуда, которая выпустила в него стрелу. Король пообещал поохотиться в поместье и в следующем сезоне.

Оригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com