Ленка, или Срочно нужна лопата (СИ) - Страница 10

Мишка первым пришел в себя:

— Лен, и что следующим номером нашей программы?

— Мишенька, а без толстовки хотя бы летом можно обойтись?

— Легко.

— Ну, так, может, ты продемонстрируешь мне свой неповторимый образ?

Мишка вышел. Ленка ожидала чего угодно, но диво-дивное, появившееся из спальни, вызвало сумасшедший всплеск гормонов (или что там заставляет млеть от вида сексуального мужчины?). Да, штаны остались широкими, но они зависли где-то в районе на ладонь ниже пупка, торс обливала второй кожей футболка-стрейч со странной надписью «Аггробобруйск», волосы, забранные сзади в хвост, открывали линии мужественного лица, рэперская кепка на голове со сдвинутым в бок козырьком, пара цепей с кулонами совсем не портили вида, наряд довершали белые «патрули». Вроде бы и вполне рэперский прикид, но ничего кричащего и уж тем более отталкивающего в его наряде не было.

И тут в открытую балконную дверь ворвался ветер, и Ленку, словно, чтобы добить ее окончательно, накрыло запахом, шедшим от Мишки: свежим ароматом мужского тела с ноткой шампуня и лосьона после бритья — немного терпкого, но легкого и сексуального.

Ленка хлопала глазами, вдыхая полной грудью сей волшебный коктейль, и вот туда, на ее вздымающуюся грудь, и сполз Мишкин взгляд.

— Лен, тебе плохо? — спросил с усмешкой он. — А то у тебя такой вид, будто ты сейчас в обморок грохнешься.

— Мне хорошо, даже слишком, — ошеломленно пробормотала она. — Миш, можно идиотский вопрос?

— Ну, если идиотский, то ты просто обязана его задать.

— Какого хрена ты бомжом наряжался?

— Лен, вот ты сейчас стоишь и смотришь на меня, как будто изнасиловать собралась. А раньше ты меня замечала? Знаешь, надоело быть Мишкой Смазливой Мордашкой, да и переспать со всеми дамами, считающими своим человеческим долгом залезть в постель к «Бандеросу», я просто не в состоянии.

— Ты импотент?

Мишка резко подошел к ней и приложил ее руку к своему паху, где образовалась весьма ощутимая выпуклость.

— Я ответил на твой вопрос?

Ленкина ладонь непроизвольно сжалась, но Мишка тут же убрал ее руку.

— Солнце, если мне потребуется, я сам подрочу. И в добавление к твоему вопросу: я не сперматозавр, чтобы перетрахать всех желающих, мне еще и работать нужно.

У Ленки в голове кружилась одна мысль, которую, если честно, уже не раз озвучивала Зойка: что она, Ленка, не видит за барахлом человека, что хороший костюм не дает гарантии, что мужчина, его носящий, автоматически будет «рыцарем в сияющих доспехах», а зачастую как раз наоборот. Из мрачных размышлений ее вырвал Мишкин голос:

— Ладно, мы отвлеклись. Какие еще у тебя там претензии?

— Мишаня, музычка твоя просто убойная. Какая нормальная девушка будет слушать это бормотание вперемешку с матерщиной и обещанием трахнуть во всех мыслимых и не мыслимых позах?

Мишка упал в кресло и заржал:

— Ленусь, ты невероятно ценный кадр. Знаешь, давай я тебя найму, будешь у меня народ веселить. — Заметив Ленкин удивленный взгляд, он добавил: — Милая, да, я в состоянии купить девушке цветы и, представь себе, даже кое-что подороже, сводить в ресторан, а не в дешевую забегаловку. И у меня даже есть собственная квартира. Мало того, если моя жена, а ты мне вроде как обещала, что она появится, захочет сидеть дома с детьми, ей не придется перебиваться, решая, на чем сэкономить.

Ленкины глаза стали еще больше, если такое вообще было возможно.

— Лен, ну хватит так на меня таращиться. Я что, должен извиняться, что оказался не совсем бомжом или, точнее, совсем не бомжом. Прости, что разочаровал.

— Миш, скажи правду, тебе ведь абсолютно не нужна моя помощь?

— Скажем так, не настолько.

— Тогда зачем весь этот спор и подначивание меня?

— А тебе никогда не приходило в голову, что мне просто интересно с тобой? Что мне нравится наше общение?

У Ленки отпала челюсть. Еще бы! Если большинство желаний, высказанных мужчинами до этого, сводилось к намерению затащить тебя в постель, то есть, чему удивляться. И тут еще одна скорбная мысль посетила Ленкину голову:

«Он не видит во мне женщину, я для него вроде приятеля. Ну почему же так обидно-то? Он же столько лет был рядом, и ничего. Да потому, что я — слепая дура!» — добавила она.

Ленке очень хотелось заплакать, не просто заплакать, а завыть. Так хотелось той же любви и нежности, что была у Зойки и Лехи. Да, секс был и там важной составляющей, но их отношения держались не на нем, а на чем-то более глубоком и важном, чего ей, несмотря на огромное количество вившихся возле нее парней, так и не удалось найти и испытать. И вот перед ней сидит мужчина, который, несмотря на все ее попытки видеть в нем только объект эксперимента, никак не желает оставаться в этих рамках. Никто до этого не пробуждал в ней столько эмоций: желание пришибить, обругать, послать куда подальше, и одновременно прижаться, закутаться в тепло его рук и запах тела (только не после одеколона!!!), запутаться пальцами в шоколадном шелке волос, и услышать пусть не слова любви, но то, что она ЕМУ нравится.

— Лен, ты уверена, что с тобой все нормально? — пробился к ее сознанию голос Мишки. — У тебя сегодня настроение меняется, как при ПМС.

— Ой, сладкий ты мой, — томно вздохнула Ленка, приходя в себя в очередной раз. — Это же я о тебе мечтаю, прям ночей не сплю, и пальцы от мастурбации болят.

— Ты бы сразу сказала, зачем так мучиться?

— Неужели облагодетельствовал бы страждущую женщину? — промурлыкала Ленка.

— Ну, я же не изверг, уж на вибромассажер денег-то у меня точно нашлось бы, или ты предпочитаешь силиконовый вариант, так сказать своими силами?

С криком «Ну, ты и козел!!!» Ленка бросилась на Мишку, запрыгнула на него и, оседлав и сбив к чертям кепку, вцепилась ему в волосы.

— Ну ты попал!

Мишка только на мгновение оторопел, но быстро очухался и, кое-как оторвав ее руки от своих волос, завел их ей за спину, зажав одной рукой, второй он прижал брыкающуюся Ленку плотнее к себе и прошептал ей на ухо:

— Весь бы этот темперамент да в правильное русло — лучшей партнерши в сексе просто не возможно было бы сыскать.

Ленка замерла.

— Хотя, с другой стороны, — с усмешкой добавил он, — лучше не рисковать волосами и всем, до чего ты сможешь дотянуться. Жизнь она как-то дороже даже самого неземного наслаждения.

Ленка чувствовала себя как под изощренной пыткой: каждый Мишкин, пусть и сомнительный, комплимент заставлял ее таять, а каждая усмешка — кипеть от ярости. Она, та, что уже должна была привыкнуть к ненависти со стороны девчонок, у которых она когда-то отбила парней, ехидству над ее далеко не праведным образом жизни; она, считающая себя толстокожей, практически непробиваемой, сейчас была на грани слез, которые просто не в силах была сдержать. И вот они неудержимым потоком хлынули по щекам, оставляя за собой черные разводы туши, заставляя тело трястись от захлестнувших ее эмоций. Она подняла лицо кверху, пытаясь удержать слезы, да только все ее усилия оказались тщетными. Ленка стала вырываться из Мишкиной хватки, в голове билась единственная мысль — сбежать, чтобы он не видел ее слабости, не видел, как сильно его слова задели ее. Мишка ослабил объятия, и этого ей оказалось достаточно. Ленка опрометью пронеслась по квартире и выскочила за дверь. Слезы и боль в душе туманили рассудок, она с трудом понимала, как бежала по лестнице, как заходила к себе домой. Единственным, что как-то зацепилось в ее мозгу, было воспоминание о том, что Мишкины родители почему-то сидели у них на кухне и беседовали с ее отцом и матерью. Нет, они, конечно, общались, но сказать, чтобы были уж такими большими друзьями? Нет, не были. Ленка упала на кровать в своей комнате и долго плакала, слезы беззвучно текли по щекам, даже не пытаясь остановиться. Так она и заснула, измученная, не успокоившаяся и ругающая себя за несдержанность. Ночью ей приснился такой приятный сон, что на утро она проснулась хоть и с опухшим и помятым лицом, но с улыбкой на губах. Всю ночь напролет, во сне, Мишка держал ее в объятиях, успокаивая и шепча слова нежности и любви.