Ленинградская бойня. Страшная правда о Блокаде - Страница 19

29 августа нахальный противник захватил Кириши и вплотную приблизился к Колпино, 30-го вышел к Неве в районе Ивановского. До Ленинграда оставались считаные километры.

В посланной на имя Молотова и Маленкова телеграмме Сталин не мог скрыть своего раздражения:

«Только что сообщили, что Тосно взято противником. Если так будет продолжаться, боюсь, что Ленинград будет сдан идиотски глупо, а все ленинградские дивизии рискуют попасть в плен. Что делают Попов и Ворошилов?.. Откуда у них такая бездна пассивности и чисто деревенской покорности судьбе? Что за люди — ничего не пойму. В Ленинграде имеется теперь много танков КВ, много авиации, эресы… Почему богатая ленинградская техника не используется на этом решающем участке? Не кажется ли тебе, что кто-то нарочно открывает немцам дорогу на этом решающем участке? Что за человек Попов? Чем, собственно, занят Ворошилов и в чем выражается его помощь Ленинграду? Я пишу об этом, так как очень встревожен непонятным для меня бездействием ленинградского командования».

31 августа моторизованные части противника захватили Мгу, где сходились две последние железные дороги, связывавшие Ленинград со страной, и, выйдя к Неве, продвигались вдоль восточного берега реки к Шлиссельбургу. Их здесь не ждали, ни оборонительных сооружений, ни регулярных войск в этом секторе не было.

Путь немцам преградила следовавшая в район Мги с задачей «перейти в решительное наступление и отбросить противника» 1-я дивизия НКВД полковника СИ. Донского (6000 человек), усиленная двумя танковыми ротами, и горнострелковая бригада (800 человек). На рубеж реки Тосна 31 августа была брошена едва вышедшая из окружения 4-я дивизия народного ополчения. Южнее Колпино выдвигался рабочий батальон Ижорского завода и 84-й отдельный танковый батальон (21 танк КВ и 15 машин Т-50). В тот же день 4-я ДНО получила боевой приказ: «…сосредоточиться в районе северной окраины Колпино, ст. Понтонная с задачей наступать с целью уничтожения противостоящего противника и овладении Ивановское, Покровское к исходу 31.08.41 г.». От Слуцка в контрнаступление на Тосно перешла прибывшая из Карелии 168-я стрелковая дивизия полковника А.Л. Бондарева (7000 бойцов и командиров), которая вступила во встречный бой со 121-й пехотной дивизией противника. Одновременно части 90-й стрелковой дивизии полковника A.A. Дарьина предприняли попытку пробиться через Сиверскую на соединение с Южной группой войск.

Все вновь наступали, претворяя в жизнь требование вождя освободить Чудово и Любань. При этом командование Ленфронта прекрасно сознает, что никакого численного превосходства «зарвавшийся враг» не имеет, «действует незначительными силами на разобщенных между собою и не имеющих тактического локтевого взаимодействия направлениях», коммуникации его растянуты, а значит, можно и нужно бить его по частям. Но на практике ничего у красных командиров отчего-то не получается. Германские полки «нахально и нагло» продолжают опрокидывать советские дивизии и армии. И это не преувеличение, а буквальные цитаты из донесений и приказов: «Противник до полка пехоты с бронемашинами и артиллерией, отбросив части 48-й армии в северо-восточном направлении, овладел районом Сологубовка», окруженная группировка Астанина продолжает «упорные бои с противником силою до пехотного полка с танками, закрывающими выход войскам группы в северном направлении», под Тосно и Мгой действует по одному полку все той же 121-й пехотной дивизии.

31 августа, посоветовавшись с Гепнером, фон Лееб принял решение, ввиду нехватки сил, продвижение к Ленинграду подвижных частей прекратить и выждать несколько дней до подхода пехотных дивизий.

В руководстве советскими войсками произошли новые изменения. 29 августа решением ГКО было упразднено Главнокомандование Северо-Западного направления. Его полевое управление объединялось с Ленинградским фронтом, а Северо-Западный фронт подчинялся Ставке ВГК. Считалось, что это позволит командованию Ленинградского фронта сосредоточить усилия на решении главной задачи — обороне Ленинграда. 30 августа ГКО ликвидировал Совет обороны Ленинграда, передав его функции Военному совету фронта.

Одновременно были приняты срочные меры по усилению группировки войск на ленинградском направлении. Слуцко-Колпинский сектор Красногвардейского укрепленного района стал самостоятельным укрепрайоном; действовавшие здесь войска были объединены в 55-ю армию генерал-майора И.Г. Лазарева (70, 90, 168 и 237-я стрелковые дивизии, 1-я и 4-я дивизии народного ополчения, 2-й стрелковый полк). Остальные соединения Красногвардейского УР свели в 42-ю армию генерал-майора В.И. Щербакова (291-я стрелковая, вскоре убывшая на Карельский перешеек, 2-я и 3-я гвардейские дивизии народного ополчения, 6-я бригада морской пехоты). Военному совету 48-й армии было приказано полностью доукомплектовать маршевыми батальонами и вооружением оставшиеся в ее составе 21-ю танковую, 311-ю, 128-ю стрелковые дивизии и 1-ю горнострелковую бригаду (все вместе они на 1 сентября насчитывали 5838 человек, имея на вооружении 7 орудий, 16 минометов, 46 пулеметов и 20 ручных гранат), принять в свое Подчинение дивизию НКВД, отбить станцию Мга и отбросить противника в южном направлении. 8-я армия (11, 48, 118, 125, 191, 268-я стрелковые дивизии) продолжала отступать на рубеж, проходивший по реке Воронке, Тешково, Слободка, Кипень. В ее состав также передавались оставшиеся бесхозными 281-я стрелковая, 1-я гвардейская ДНО, 2-я дивизия народного ополчения и 5-я бригада морской пехоты.

Вслед за этим была произведена рокировка командармов: 1 сентября генерал-майор В.И. Щербаков с должности командующего 42-й армией переместился в командующие 8-й армией, на его место был назначен бывший командарм-8 генерал-лейтенант Ф.С. Иванов. Было также принято решение о формировании 6-й и 7-й дивизий народного ополчения и 20-й стрелковой дивизии НКВД.

На восточном берегу реки Волхов развертывались две новые армии — 54-я (285, 286, 310 и 314-я стрелковые, 27-я кавалерийская дивизии, 122-я танковая бригада, 119-й отдельный танковый батальон, 881, 882, 883-й корпусные артполки), под командованием маршала Г.И. Кулика и 52-я (267, 288, 292, 310, 312, 294 и 316-я стрелковые дивизии) генерал-лейтенанта Н.К. Клыкова. Кулику ставилась задача в трехдневный срок закончить формирование, сосредоточиться и перейти в наступление на Мгу, Погостье и Сальцы. Принимая хозяйство, маршал, к своему удивлению, обнаружил в районе Тихвина две бездействующие авиационные дивизии, о чем информировал Москву. 4 сентября между ленинградскими сидельцами и Верховным Главнокомандующим состоялся любопытный разговор:

«СТАЛИН: В Тихвине стоят две авиадивизии — 39-я и 2-я, обе находятся в вашем распоряжении, но они не получают от вас заданий. В чем дело, неужели вы не нуждаетесь в авиации?

ВОРОШИЛОВ, ЖДАНОВ: Для нас это неожиданная и приятная новость… Нас никто не информировал о дивизиях в Тихвине. Сегодня же будут отданы распоряжения.

СТАЛИН: Вы нас не поняли. Обе эти авиадивизии являются вашими старыми дивизиями. Ваш фронт просто не знает или забыл об их существовании… Вы просто не знаете или не знали, а теперь от нас узнаете, что в районе Тихвина, а не в самом Тихвине сидят ваши две дивизии, которые до сих пор не получали заданий. Кулик нашел эти дивизии».

5 сентября в командование Ленинградским фронтом вступил маршал Ворошилов, а генерал М.М. Попов стал начальником штаба фронта. Почти сразу Климент Ефремович обратился с просьбой освободить его от должности и назначить «кого-либо помоложе».

В ночь на 4 сентября финские войска начали прорыв советской обороны на реке Тулокса. Вечером 5 сентября они взяли город Олонец, пройдя за два дня почти 30 км. 7 сентября 1-я егерская бригада вышла к реке Свирь в районе Лодейного Поля. Части 67-й и 314-й дивизий заняли оборону по южному берегу реки. Финнам удалось форсировать реку и захватить плацдарм шириной до 100 км и до 20 км в глубину. До Тихвина им оставалось пройти 125 км.

Мерецков перечисляет недостатки в действиях советских войск: «Так, первоначально командование 7-й армии, организуя оборону, стремилось распределить наличные силы и средства равномерно по всем участкам. Это давало противнику возможность, сосредоточивая в нужном месте резервы и временно ослабляя прочие зоны, использовать свое материальное и численное преимущество для прорыва обороны на важнейших направлениях. Недостаточно внимания уделяли мы обеспечению стыков между соединениями и их флангов. Между тем враг почти никогда не лез в лобовую атаку, а, как правило, применял обходные маневры и проводил операции на окружение. Это обстоятельство приобретало особое значение в лесисто-болотистой местности. Наконец, жизнь (!!) показала, что при обороне на широком фронте с одноэшелонным построением войск необходимо иметь значительные резервы. Их целесообразно располагать несколько ближе к переднему краю, чем в обычных условиях, преимущественно возле узлов путей сообщения, в населенных пунктах, возле удобных маршрутов и желательно не в одном месте. Вот выводы, которые я сделал для себя из боев у Свири».