Лёхин с Шишиком на плече (СИ) - Страница 2

До реплики Лехина мужик стоял спокойно, поглядывал снисходительно, даже чуть сверху вниз, а тут — оцепенел чебурашкой: бровки кверху, глаза круглые. За его спиной темнота, сумеречная, по-летнему теплая, будто задырявилась десятками любопытных глаз.

А Лехин уже начал понимать, кого увидел и кому так бездумно бросал задиристые фразочки. Да так понял (хотя рассудок орал: "Не может быть!"), что гараж закачался, а ноги от слабости дрогнули… Мужик еще куда-то исчез… Ах да, он, наверное, тоже из этих…

— Видит! И слышит! Человек, помоги!!

Помочь?! Им?! Когда самому впору о помощи взвыть!

— Ты в обморок-то не падай! Не дай Бог расшибешься!

— Да и время зря протянешь!

Из глазастой толпы выплыли две тени. Одна посветлее, другая потемнее. "Дипломаты, — тупо решил Лехин. — Переговоры вести будут". И так же тупо спросил, не успев хорошенько осмыслить вопроса:

— А что вас так много? Говорят, призраков обычно бывает — раз-два и обчелся! Да еще в гараже…

Темный шевельнулся — Лехин вздрогнул: размытый силуэт, кажется, махнул рукой.

— Говорят… Говорят, в Москве кур доят. Мало ль что говорят. Мы народ по нынешним временам бездомный, а этот дом бесхозный, привидений своих не завел ещё. Тут даже домового нет. Вот и заняли на первый случай.

А светлый печально прошелестел:

— Негоже, конечно, всем вместе нам собираться, да что поделаешь? Напасти навалилися…

Слово за слово — и Лехин уселся на деревянный ящик, совершенно очарованный.

Ну, история! Призраков в городе, оказывается, пруд пруди! И не о тем печалился светлый (в котором Лехин неожиданно узнал типа в хламиде), что собрались все в одном месте, а о том, что сосуществовать в гараже пришлось призракам, изначально враждебным друг другу. Выяснилось, что есть привидения светлые и есть привидения темные. Светлые — души невинных, подло убиенных; темные — убитые грешники. А собрал их страшный слух: появился некто из людей, пожиратель призрачных субстанций и гонитель беспощадный, ибо в тех домах, где он привидений пожрал, другой призрак уж поселиться не может. И пожрал гонитель ни много, ни мало, а полгорода.

— Полгорода?! — не поверил Лехин, вцепившись в ящик под собой: призраки друг с другом общались активно, и от волнообразного движения едва видимых простынь он плыл сам.

— Ну, не половину, а район-то точно будет.

— Район — за месяц! А зачем ему это?

— Для черного дела, — ответствовал светлый призрак. — Ведь поглощение эфирных тел лишает потерянные души надежды.

— А пожрать нас может невообразимо страшное существо — страшное для человечества, — мрачно предупредил темный.

— Почему для человечества?

— Суди сам: сначала бесхозные души сожрет, потом и за людей примется.

— Свят-свят-свят! — зашептались привидения.

— Да я в таких делах — ни бэ ни мэ ни кукареку! Вам нужен какой-нибудь спец по вашей части. Ну, там, экстрасенс, медиум, что ли… Колдун, наверное, тоже.

— Спец-то нам как раз не нужен. А нужен нам заступник в одеждах белых, чистотой сияющих. (Лехин с сомнением покосился на застиранные до белизны любимые джинсы и вздохнул: ну да, тенниска тоже белая.) Есть легенда среди нас, душ неприкаянных, — таинственно сообщил светлый, а темный закивал, — что некий человек узрит нас вдруг и сразу и поможет в час суровый. Вот и подумай: сбылось ведь уже. Узрел же ты нас вдруг и сразу.

— Узрел, — согласился Лехин. — Так узрел, что по спине до сих пор стада мурашек запуганных бегают.

— Так помоги!

— Да чем же?!

— Гонитель-то — человек! С ним и надо бы подраться по-человечески! А нам как? Сожрет ведь!

— Да я же и драться-то не умею! Так, кулаками помахать.

— Научим!

Лехин остановился. Все, аргументов больше нет. Он никогда не умел отказывать, если видели в нем последнюю надежду. Если честно, вообще не умел отказывать в помощи. А уж в такой ситуации… Когда такие просители… Когда судьбы мира… Хм… И время, вроде, есть. Да и любопытство…Чертово…

А драться он и правда не умел. Пара приемов с пацанских времен, пара — с армейских. Шеф, Егор Васильич, предложил идти в телохранители, но Лехин уломал старикана пристроить грузчиком на том же рынке — и счастлив.

Призраки стояли плотной толпой — нет, стеной, влипшие друг в друга. Мутное, взволнованное стекло, усеянное вытаращенными глазами.

— Ладно, — вздохнул Лехин. — Попробую. Но вы обещали научить.

— Обещали — выполним, — твердо сказал темный. — Давайте знакомиться. Дормидонт Силыч к вашим услугам.

— У привидений есть имена?

— Остаются. От последних воплощений. А у меня в последних купец был. Ох, и самодур! Всю семью замордовал, затиранил. Ну и убили. Должник один. Издевательства от купца многие и страшные терпел. Должника-то потом купцовы сторожа убили, да его-то душа сразу на небеса: семья Дормидонта Силыча на убийцу, как на святого, молилась. А мне вот суждено по земле скитаться, страсти всякие претерпевать.

— Надо же, — пробормотал Лехин, поскольку привидение явно напрашивалось на сочувствие, а как его выразить — Лехин не знал, вот и отбормотался, лишь бы что-нибудь сказать. Кажется, Дормидонт Силыч и этим остался доволен.

— А нас величать Касьянушкой! — весело сказал светлый призрак. — Нищие мы были да убогие! Каретой за недоглядом кучерским да собственным рассеянием перееханные. Быть бы в раю, однако грешок за мной: обещался помолиться за душу милостыни подателя, да не сумел обета вовремя выполнить. Истинно говорится: не обещай, клятв не давай!

Выждав и убедившись, что остальные знакомиться не собираются (субординацию, что ли, соблюдают какую?), Лехин представился:

— Друзья зовут меня Лехин. Я привык. Можете и вы так меня называть.

— Неудобно по фамилии-то, — заметил Дормидонт Силыч. — Мы тут народ с уважением да с пониманием, современными свычаями-обычаями не испорчены. Нам бы по старинке — по имени по батюшке, а то и запросто — по имени.

— Лехин не фамилия, — объяснил Лехин. — Это имя. Так-то меня Алексеем зовут, Алексеем Григорьевичем. Вот ребята и переделали: Алексей — Леха — Лехин.

Призраки окаменели. До сих пор двигались непрестанно, будто боясь остаться на месте хоть на секундочку, — и вдруг замерли, до странности похожие на подсыхающую мыльную пену. И — внезапной метелью взвились над человеком.

— Защитник! — упоенно орал Дормидонт Силыч.

— Заступник! — певуче вторил Касьянушка.

А смешанный хор остальных нервно выпевал к их воплям молитвенный, благоговейный фон.

— Эй, вы чего? — неуверенно позвал Лехин. От дымно-метельных завихрений его снова слегка замутило.

Почти угомонившийся Касьянушка пританцовывая перед ним почти в вальсе, а Дормидонт Силыч выделывал какие-то странные па, напоминая тени танцоров брейка или рок-н-ролла.

— Именно ты! Только ты! — запыхавшись, вскричал Касьянушка. — Имя! Алексей — это защитник! Мы нашли тебя — защитника! Это не совпадение, это настоящее! Знак! Указание свыше!

Он еще что-то говорил, исходя восторгом и умилением, но Лехин уже не слышал. Его глаза здорово болели от напряжения, но не смотреть он не мог, выяснив: чем больше вглядываешься в призраков, тем отчетливее они начинают обретать твердые формы обычных людей.

2.

Лифт не работал. Следовало ожидать. Ведь он уже с утра подозрительно покряхтывал, а бабка Петровна давно приметила, что кряхтенье лифта есть признак опасный. Странно, что Петровна не доковыляла до Федьки Кривого и не выволокла его на ремонт. Ибо незыблем закон на земле, что бабка Петровна заставит работать кого угодно, а дрожащие с перепою руки Федьки остаются золотыми, независимо от состояния хозяина.

Лехин вздохнул. Призраки взяли адрес и обещались ждать дома. В какой же помощи они нуждаются? Чем Лехин может помочь им? Неужто только откровенным мордобоем? Он взглянул вслед двоим подросткам, легко взбежавшим по лестнице. Буркнули что-то, пробегая мимо. Неужто поздоровались? Надо ж, какие воспитанные…