Легионер - Страница 2

В коммуналке Зойка не праздновала никого, за исключением Рея. Однажды ей попался в сожители крутой и сильный мэн, большой любитель чесать кулаки о женские ребра. Зойка терпеливо сносила его побои и никому не жаловалась.

Но вся проблема заключалась в том, что комнаты Рея и Зойки разделяла лишь тонкая стена в один кирпич, и ему были хорошо слышны все перипетии мордобоя, который регулярно устраивал буйный «муженек» Зойки.

В один прекрасный день, не выдержав гвалта, что называется, под боком, чем-то раздраженный Рей пинком вышиб хлипкую дверь Зойкиной комнаты и, не говоря ни слова, железной рукой взял буяна за горло. Подержав его так с минуту – пока тот не начал синеть от удушья – Рей все также молча швырнул его, как тряпку, на пол и вышел.

Мэн слинял через полчаса. Навсегда. А Зойка в порыве благодарности сказала Рею, что он может пользоваться ее прелестями в любое время суток, на что он лишь холодно улыбнулся и невежливо закрыл дверь перед самым ее носом.

С той поры Зойка стала относиться к Рею как к поставленной на боевой взвод гранате. Наверное, она никак не могла поверить тому факту, что обычно безропотный и безобидный сосед-тихоня оказался способным усмирить в считанные секунды здоровенного бугая-сожителя, а поэтому не могла сообразить, как себя вести с Реем.

Рей с силой постучал в дверь душевой.

– А не пошли бы вы все!… – раздалось в ответ.

После бегства Гиви любвеобильная Зойка почти всегда была не в настроении.

– Нахалка! – каркнула Чучарелла, воинственно уперев руки в свои мясистые бока.

Она явно настроилась на длительную перепалку – старуху хлебом не корми, а дай всласть почесать языком. Но Рей не склонен был слушать очередной коммунальный концерт. Повысив голос, он сказал:

– Зоя, выходи. Не задерживай народ.

– Рей, это ты?

– Не узнаешь? – В голосе Рея зазвучал металл.

– Все-все, я уже…

Зойка появилась на пороге душевой в облаке пара как древнегреческая богиня. Она и впрямь была очень даже симпатичной – пышная высокая грудь, голубые глаза, густые русые волосы, полные чувственные губы и румянец во всю щеку.

Зойку несколько подводила лишь крепкая крестьянская стать и широкая кость, что иногда ее бесило. Она хотела походить на худосочных длинноногих див, заполонивших экраны телевизоров и модные журналы.

– Всем привет! – бодро воскликнула Зойка и игриво повела бедрами.

При этом махровое полотенце, обернутое вокруг ее туловища, дало слабинку и опустилось, явив собравшимся аккуратные розовые соски нерожавшей женщины. При виде такой аппетитной картины у Хайлова загорелись глаза, как у душевнобольного, а Чучарелла с отвращением плюнула на пол, обрызгав слюной свой замызганный халат «в цветочек».

– Привет, – хмуро буркнул Рей, который сразу понял, для кого предназначена эта демонстрация. – Прикрой свои прелести, золотце.

С этими словами, отстранив Зойку с дороги, он решительно шагнул вперед и закрыл дверь душевой на задвижку. Сквозь тонкую алебастровую стенку послышался дружный вопль Чучареллы и Хайлова, уязвленных по самое некуда нахальным поведением Рея, который проигнорировал очередь, и хохот Зойки, оценившей фортель соседа.

– Рей, тебе яичницу приготовить? – крикнула она, заглушив своим голосищем ропот старухи и молодящегося жиголо.

– И кофе, – ответил Рей, открывая кран с холодной водой.

Жесткие ледяные струи взбодрили его в один момент. Унылая серятина вокруг неожиданно окрасилась во все цвета радуги, и Рей почувствовал, что к нему постепенно возвращается душевное равновесие.

– Надеюсь, я вас не сильно задержал, – сказал он с нажимом, выходя из душевой.

Хайлов, опустив глаза, пробормотал что-то невразумительное, а Чучарелла, угодливо хихикнув, поторопилась скрыться за дверью ванной комнаты.

Рей поступил по-хамски, проигнорировав очередь, вовсе не по причине своего скверного характера. Просто он знал, что и Хайлов, и Чучарелла были большими любителями подолгу плескаться под душем, и выкурить их из ванной комнаты можно было разве что с помощью какого-нибудь отравляющего газа.

Яичница из трех яиц оказалась восхитительной. Зойка добавила в сковородку каких-то специй и накрошила репчатого лука.

Что касается напитка, то его можно было охарактеризовать лишь одним словом – горячий. Наверное, у Зойки закончились зерна натурального кофе, и она заварила растворимый, в котором присутствовал сплошной цикорий.

– Куда-то торопишься? – полюбопытствовала Зойка, наблюдая с какой скоростью Рей уплетает яичницу.

– Умгу…

– Куда, если не секрет? В такую рань…

– На постоянную работу устраиваться.

– Иди ты! – удивилась Зойка.

– Ну…

– На тебя это не похоже.

– Я перековался. Решил начать новую жизнь.

– С похмела? – хихикнула Зойка.

– Нет. Давно задумал.

– И что тебя подтолкнуло на такой «подвиг»?

– А то ты не знаешь… Хроническое безденежье. И за эту нору нужно заплатить. Иначе выкинут на помойку, к бомжам.

– Ни хрена они не выкинут, – воинственно сказала Зойка. – За парашу, в которой мы живем, нам еще мэрия доплачивать должна.

– Доплатит она тебе, жди… Это к разным там олигархам наше государство милостиво, раздает им почти за бесплатно нефтяные скважины, заводы и фабрики. А нашего брата прессуют по полной программе. Копейку за электричество не заплатишь – враз отрежут. И врагом общества назовут.

– Тут ты прав.

– Ладно, потопал я, – сказал Рей, поднимаясь. – Спасибо за завтрак. Разбогатею, с меня бутылка.

– Дождешься от тебя…

– Жди. Я не жадный. Я всего лишь бедный. Покеда…

Переполненный трамвай болтался на раздолбанных рельсах, как рыбацкая лайба в штормовую погоду. Казалось, еще немного и дребезжащий железный вагон проигнорирует очередной поворот и почешет к следующей остановке прямо по асфальту или завалится набок.

Рей, как обычно, ехал без билета – экономил. Он бездумно смотрел на городские пейзажи, бегущие за окнами трамвая, и вспоминал…

Два дня назад он зашел пошакалить в пивбар Костика. Тот иногда давал ему работу по благоустройству территории, окружающей питейное заведение, а за это расплачивался пивом и солеными сушками.

На этот раз получился облом – кто-то опередил Рея. Ушлый конкурент не только подмел тротуар и собрал все бумажки в скверике, но еще и посыпал песком утоптанную до каменной твердости грунтовую площадку, где стояли летние столики.

Повздыхав и посокрушавшись на предмет своей невезучести, Рей уже хотел направиться дальше, но тут его окликнул Костик, который как раз тащил поднос с доверху наполненными пивными кружками:

– Рей! Зайди на минуту.

Рей послушно изменил курс. При виде белых шапок пены, возвышавшихся мини-айсбергами над живым янтарем, заключенным в стекло, он невольно облизал сухие губы.

– Пивка выпьешь? – спросил Костик.

– Да. Но… – Рей выразительно похлопал по карману брюк и развел руками.

– Понял. Не переживай. Угощаю.

– Спасибо…

– Зайди в мой кабинет, – сказал Костик и скрылся в помещении пивбара.

Кабинет – это было сильно сказано. Подсобное помещение, заставленное всякой всячиной – от высоких баков из нержавейки, похожих на разгонные блоки ракет класса «земля-воздух», до ящиков с каким-то барахлом, мало напоминало присутственное место.

Разве что большой сейф, стол в углу и четыре стула с деревянными резными спинками указывали на то, что в этой конуре Костик решал насущные бизнеспроблемы и принимал проверяющих разного ранга, а также приятелей и просто знакомых.

Костик принес вместительный кувшин с пивом и с десяток раков.

– Угощайся, – сказал он, усаживаясь напротив – на свое начальственное место.

– А кто в зале остался? – спросил Рей, когда опорожнил одним духом первый бокал.

Он пребывал в некотором смущении из-за неслыханного гостеприимства Костика. Раки! Это было что-то новое. С чего бы это обычно прижимистый владелец пивбара так расщедрился?

Нужно ухо держать востро, решил Рей, и налил себе второй бокал – после ночных посиделок у соседа с квартиры напротив, который отмечал какой-то юбилей, его мучила сильная жажда, которую он ощутил сразу же, едва оказался на солнцепеке.