Легион под знаком Погони. Белорусские коллаборационистские формирования в силовых структурах нацистс - Страница 67

Для подготовки руководящих кадров ниже окружного звена в пригороде Минска Дрозды, а также в имениях Флорианово и Альбертин близ Слонима еще весной 1943 г. были учреждены специальные трехнедельные курсы (первые два для девушек, последний – для юношей). Слушатели этих курсов комплектовались, в основном, из числа детей активных белорусских коллаборационистов. Здесь им читали лекции на разные темы (например, даже о вреде пьянства и курения), учили маршировать и петь песни, прививали дух товарищества. К концу июня 1944 г. через эти курсы успело пройти до 500 человек[566].

Как правило, на этих курсах обучалась молодежь из западной и центральной Белоруссии. Поэтому, чтобы привлечь к «белорусскому делу» молодежь из восточной части республики, руководство СБМ открыло несколько кратковременных курсов для юношей и девушек из военной зоны оккупации. Обычно все обучение здесь сводилось к идеологической обработке и спортивным мероприятиям. Тем не менее, вскоре от этих курсов пришлось отказаться. И дальше мы увидим почему[567].

Вся внешняя пропагандистская работа СБМ велась через созданный в июле 1943 г. журнал «Жыве Беларусь!», главным редактором которого был сам Ганько[568]. В нем печатались распоряжения Центрального штаба. Для внутреннего пользования организация выпускала «Дзеньнiк загадаў» и «Вучебны лiсток». Последний являлся печатным органом для местных руководителей СБМ, в котором им давались советы, как работать в данный момент, какие темы разрабатывать и т.п. Обычно, на основе этих указаний, проходили занятия местного руководства союза со своим активом[569].

Воспитанию рядовых членов СБМ также отводилась значительная роль. Как правило, оно было комплексным и состояло, как из духовных, так и физических упражнений. Один из членов союза в Новогрудке вспоминал, что они изучали историю Белоруссии, белорусский язык и литературу, организовывали разные кружки по интересам: рисования, пения, белорусских национальных танцев и проводили танцевальные вечера. В период летних каникул желающие могли остаться в трудовых лагерях СБМ. И, надо сказать, что распорядок дня там был, как в настоящей воинской части. В 6 часов утра подъем и общее построение с поднятием флага. Затем поход в лес для заготовки дров или в город для разборки завалов после бомбардировок. Вечером опять построение с поднятием флага и пением гимна, затем отбой. Спали на двухъярусных нарах. Однако наиболее любимым занятием членов СБМ в таких лагерях были воинские упражнения[570]⁵⁴.

Отдельное внимание уделялось занятиям с женской половиной СБМ. Что касается духовного воспитания, то оно, в принципе, ничем не отличалось от подобных мероприятий для юношей: девушкам стремились дать «нужное воспитание» и т.п. Кроме того, их обучали рукоделию и основам медицины (например, на курсах в Минске)[571].

Нет необходимости говорить, что СБМ создавался по образцу Гитлерюгенда[572], хотя, конечно, у него было много общего и с советским Комсомолом. То есть, в целом, это должна была быть военизированная молодежная организация – будущий резерв Белорусских вооруженных сил. Поэтому все отношения внутри СБМ строились на принципе «фюрерства». Но, и как это не покажется парадоксальным, комплектование союза проводилось исключительно на добровольной основе[573].

По некоторым данным, с июня 1943 по июнь 1944 г. в СБМ вступило от 45 до 100 тыс. юношей и девушек (и это на 2,9 млн. чел. населения генерального округа «Белоруссия»). Однако эти цифры явно завышены. Сохранились сведения, по которым на 1 апреля 1944 г. в союзе числилось 12633 человек. Однако уже в конце июня 1944 г., по словам самого Ганько, в нем было только 4000 юношей и чуть больше 3000 девушек. Эту цифру – около 8000 человек, признают, в целом, и советские источники. Основной же приток в организацию наблюдался в конце 1943 – начале 1944 г.[574]

Нельзя не отметить, что количество членов СБМ заметно снизилось к концу периода оккупации Белоруссии. Помимо общей военно-политической ситуации, не последнюю роль здесь сыграла и пропагандистская деятельность многочисленных подпольных организаций. Коммунисты явно не могли смириться с тем, что вполне могут потерять влияние на белорусскую молодежь[575]. Так, в конце 1943 г. в Вилейке местные подпольщики начали активную пропагандистскую компанию, в которой «юноши и девушки призывались не поддаваться на провокации врага», а вместо этого «уничтожать фашистских организаторов СБМ, добывать оружие и идти в партизанские отряды». В основном, агитация велась среди учащихся городского педагогического института, где белорусские националисты намеревались создать организацию союза. В результате, большинство учащихся оставили институт, а многие ушли в местные партизанские отряды[576]. По воспоминаниям руководителя СБМ в Греском районе (Слуцкий округ) В. Новицкого, к партизанам в конце 1943 г. перешел целиком один из выпусков курсов в Альбертинове. Однако «народные мстители» почему-то им не поверили и всех расстреляли. Занимались партизаны и прямыми репрессиями против членов союза и их семей, что также вело к уменьшению его численности[577].

Как и каждая военизированная организация, СБМ имел свою униформу и символику. Сначала это были белые рубашки, пошитые из домотканого полотна, а потом ввели новые: для юношей – темно-зеленого цвета, а для девушек – синего, в белую крапинку. Галстуки к рубашкам делались из белорусских домотканых поясов. На левом рукаве носилась бело-красно-белая повязка с эмблемой СБМ (ромб, в который вписаны заглавные буквы названия организации, а на них лопата и меч крест на крест), а на кепи – кокарда в виде «Погони» (у руководителей) или знак-аббревиатура «СБМ» (у рядовых членов)[578].

По своему характеру, целям и задачам СБМ являлся типичной белорусской националистической организацией. Сфера его деятельности распространялась, в основном, на территорию генерального округа «Белоруссия», лишь незначительно охватывая молодежь в тыловом районе группы армий «Центр». Этому было много причин, одной из которых было то, что серьезную конкуренцию союзу составляли русские националистические организации. Так, весной 1944 г. здесь, при активной поддержке военной администрации, были созданы Союз борьбы против большевизма (СБПБ) и Союз русской молодежи (СРМ), каждый из которых стремился оказывать влияние на подрастающее поколение.

СБПБ был создан в марте 1944 г. Как говорилось в его манифесте, целью этой организации была «борьба против всех проявлений иудо-большевизма». Штаб-квартира союза располагалась в Бобруйске, здесь же находилась редакция его печатного органа – газеты «Речь», редактором которой был М. Октан. Местные отделения находились на предприятиях Бобруйска, в Осиповичах, Лапичах и Пуховичах (т.е., его деятельность ограничивалась только пределами одной области). Первоначально это была общественно-политическая организация, однако, со временем, руководство СБПБ планировало милитаризовать ее и создать собственные боевые отряды. Прообразом вооруженных сил союза должны были стать «охранные дружины», о формировании которых было объявлено 1 апреля 1944 г.[579]

Надо отдать должное руководителям союза и их немецким покровителям: его деятельность не ограничилась только декларацией о создании (как это, зачастую, бывало ранее) – уже с середины марта началась активная вербовка местного населения в ряды этой организации, которая сопровождалась усиленной печатной агитацией и радиопропагандой. В СБПБ призывали вступать всех желающих, однако главный упор, все-таки, делался на привлечение молодежи. Причем, если взрослые могли входить в организацию на добровольных началах, то все молодые люди в возрасте от 10 до 18 лет были обязана вступать в молодежную секцию союза. Для работы с ними при Центральном комитете СБПБ был создан руководящий штаб. Крупной пропагандистской акцией союза в сфере осуществления молодежной политики стало торжественное открытие юношеского поселка СБПБ под Бобруйском. В этом «специализированном» населенном пункте должно было проживать 700 детей – 420 мальчиков и 280 девочек в возрасте от 8 до 15 лет. Поселок был построен силами немецкой армии. На его торжественном открытии присутствовали представители германского командования, М. Октан, бобруйский бургомистр Б. Меньшагин, протоиерей о. Дмитрий Булгаков и другие. Кроме того, стараниями актива союза в Бобруйске был организован детский дом для сирот школьного возраста. Немецкие оккупационные власти доносили в Берлин об успехах СБПБ и «массовом желании населения встать в его ряды», однако его дальнейшее развитие было прервано наступлением советских войск в июне 1944 г.[580]