Легенды о старинных замках Бретани - Страница 26

— Он скользит, скользит! — кричали присутствовавшие, невольно ломая руки.

Он действительно скользил, скользил все быстрее и быстрее, и, наконец, слышно было только, как что-то тяжелое с грузным всплеском, как мешок, шлепнулось в море.

Все помертвели: никто не тронулся с места, никто не проронил ни слова.

Но вот, подъехал к принцессе неизвестный, очень юный и прекрасный рыцарь, весь в белом, на белом коне и в белом вооружении, и сказал ей:

— Не позволяйте расходиться народу, принцесса: я тоже хочу принять участие в этом состоянии.

Взглянула на него принцесса, и сердце ее непривычно забилось.

— Мой народ потребовал от меня, чтобы я выбрала себе мужа, не подвергая его этому испытанию, — отвечала ему она, — и я решилась выбрать одного из злополучных герцогов Финистера, предложив им бросить между собою жребий: все трое были они молоды и прекрасны, все трое мне равно неизвестны, и я безропотно подчинилась бы своей судьбе. Но сами они не захотели отказаться от поставленного раньше условия и погибли, как погибали все прежние мои женихи. Довольно с меня и этих жертв: готова я теперь отдать тебе мою руку, прекрасный рыцарь, без всякого условия.

— Не могу я согласиться на это, прекрасная принцесса. Если суждено мне судьбой стать твоим мужем, то я должен доказать, что я достоин такой чести. Но, если хочешь, я могу отложить испытание на три дня и время это охотно проведу в твоем замке.

Целых три дня провел Белый рыцарь в замке Красной принцессы, и все три дня она не отходила от него, не спускала с него глаз, не могла налюбоваться на своего жениха.

Настал наконец и назначенный день, и принцесса, ломая руки, на коленях умоляла рыцаря не подвергать себя опасности. Но Белый рыцарь твердо стоял на своем.

Еще большая толпа народа собралась около замка Красной принцессы, чтобы посмотреть на Белого рыцаря, добровольно подвергавшего себя такой смертельной опасности.

Выехал Белый рыцарь на своем белом коне, и принцесса в оцепенении следила за ним с широко открытыми от ужаса глазами; не переставая, звонили все колокола города Иса, и все церкви были полны молящихся.

Все выше и выше взбирается по скале Белый рыцарь, неустрашимо минуя опасные места; крепко держится он в седле даже на самых крутых поворотах, и сердце Красной принцессы трепещет, горячо молится она Богу, и в душу ее прокрадывается надежда. А между тем, рыцарь взбирается все выше и выше, поднимается с утеса на утес и, наконец, останавливается на последнем уступе.

Радостно бросается к нему навстречу принцесса, но он холодно отстраняет ее рукой:

— Прочь от меня, презренная и злая женщина! — говорит он ей. — Немало слез пролито из-за тебя по всей стране, немало доблестных рыцарей погибли от твоей руки! Я явился сюда лишь для того, чтобы отомстить тебе за моих несчастных братьев, — злополучных герцогов Финистера. Да будь же проклята ты вовеки!

При этих словах Белый рыцарь исчез. Безмолвно выслушала его Красная принцесса, но когда белый облик его, как туман, расплылся по утесу, она вдруг вскрикнула, и не успели люди прийти в себя, как она уже бросилась вниз со скалы и исчезла в море.

Но с той поры через каждые семь лет, в самый день гибели принцессы, по всему побережью расстилался кровавый туман, разражалась страшная буря, и не было пощады никому, кого ни застигала она в море.

От замка же принцессы не осталось с тех пор ни следа, и даже самый утес постепенно разрушается: большие каменные глыбы и мелкие камни беспрестанно скатываются с его вершины и с тяжким плеском погружаются в море, и много рифов и подводных камней образовалось вокруг острова Красной принцессы.

Лет двадцать или тридцать тому назад, одна бедная торговка устрицами, Жанна, переправилась из порта Лониона на этот остров. Найдя много устриц у самого подножия утеса, она запоздала, собирая нежданную богатую добычу, и пришлось ей остаться здесь до утра.

Стала она взбираться повыше, ища укромного местечка, где бы могла она заночевать между камнями, не опасаясь прилива. Но вот, поднялась она уже довольно высоко и увидала яркий свет на самой вершине утеса.

«Видно, живет же здесь кто-нибудь», — подумала бедная женщина и принялась карабкаться с удвоенною силою, не спуская глаз со светящейся точки. Наконец, взобралась она и на самую вершину, и тут, на том самом месте, где стоял давно уже знакомый ей высокий утес, увидела она высокую, обширную часовню, — точно церковь, освещенную внутри ярким светом.

Жанна бросила наземь свои рыболовные снасти и пошла к часовне, творя молитву, — женщина она была очень хорошая и набожная.

На фронтоне часовни была следующая бретонская надпись:

«Если сумеешь ты заглянуть во внутренность часовни, не показавшись никому сама, то будет благо тебе и всем твоим близким».

Прочитала Жанна эту надпись и смутилась духом. Однако, все-таки захотелось ей заглянуть во внутренность часовни хотя бы одним глазом через замочную скважину. Прильнув к двери, увидала она какую-то принцессу в богатом красном платье. Принцесса эта, повернувшись к ней спиной, медленно приближалась к алтарю, а высокое пламя, взвиваясь ей навстречу, не подпускало ее. Хотела было Жанна попробовать отворить дверь, но ее ограждала железная решетка. Тогда Жанна решилась обойти кругом часовни и поискать другого входа, и действительно, скоро подошла ко второй, настежь распахнутой двери, и, не переставая читать про себя молитву, смело вошла в часовню.

Принцесса стояла у самого алтаря, опять-таки спиною к Жанне, и, заслыша стук ее деревянных башмаков, повернулась к ней лицом.

— Чего хочешь ты от меня? — спросила она гневным голосом.

— Если это ты принцесса Кровавого тумана, что каждые семь лет расстилается по нашему берегу, и если я имею хоть какую-нибудь власть над тобою, то я требую, чтобы ты перестала вредить нам! — твердо отвечала ей Жанна.

— Раз ты здесь, — значит, власть твоя сильнее моей. Приказывай, и я буду тебе повиноваться, — сказала принцесса.

— Так улетай же от нас дальше всех пределов земли и моря, — сказала ей Жанна, и принцесса исчезла в ту же минуту.

Без всякого шума и треска исчезли вместе с нею и стены часовни, и Жанна осталась одна среди старых развалин. Стала она бродить наугад между грудами камней, желая выбраться на свет Божий, и попала в какую-то полуразрушенную башню, где друг около дружки, в полном вооружении, лежали какие-то древние рыцари, а неподалеку от них в старом колодце так и блестело золото, — бери сколько хочешь!

Прочитала Жанна молитву и набрала золота целые карманы и полный передник, а как только занялась утренняя заря, она стучалась уже у дверей дома, где жил кюре ее прихода. Все подробно рассказала она ему и, наконец, высыпала перед ним на стол золото.

— Вот, — сказала она, — делайте с ним, что хотите — мне оно не нужно!

— Хорошо, — сказал кюре, — будем молиться за упокой мертвых, а золото раздадим живым сиротам и бедным.

Как порешили они, так и сделали.

Пошла по всему побережью молва, что нашла Жанна клад, — сокровища царя Гролона, и много народа стало переправляться на скалистый остров принцессы. Однако не слышно что-то, чтобы с тех пор вдруг обогатился кто-нибудь из местных жителей. Да и немудрено: клад давался в руки Жанне и, может статься, дался бы и еще такой же простой душе и кроткому сердцу, да такие-то люди и сами не ищут кладов: на что они им, коли и дадутся в руки?

О тех же грозных бурях, что через каждые семь лет разражались у северных берегов Бретани, не стало и слуху. Бывают здесь бури, даже часто бывают, и погибает здесь немало народа, но все же это не то светопреставление, что повторялось каждые семь лет на этом берегу в день гибели Красной принцессы, дочери Гролона. И красный туман тоже не пугает уж больше прибрежных жителей: знают они теперь, что это просто туман, а не покрывало Красной принцессы.

Навсегда освободила Жанна людей от чар злой волшебницы, дочери Гролона, как некогда освободил их таинственный Белый рыцарь от злых ее деяний.