Легенды о самураях. Традиции Старой Японии - Страница 13

Острота кончика японского меча легендарна. Говорят, что самые лучшие лезвия в руке человека, преуспевшего в искусстве владения мечом, разрубают за один удар мертвые тела трех человек, сложенные друг на друга. Мечи сёгуна обычно испытывают на подвергаемых казни преступниках. Эта обязанность доверена государственному палачу, но за «лекарство для носа», то есть взятку в два бу (около трех шиллингов), он может подменить оружие своего господина оружием взяткодателя. Негодяи нередко опробуют свои мечи на бродячих собаках и нищих, беспомощно лежащих в придорожной канаве, однако палач получает щедрую плату от тех, кто желает увидеть, как лезвие их меча отрубает голову человека.

Государственный деятель, который решился бы издать закон, запрещающий ношение этого смертоносного оружия, сослужил бы своей стране хорошую службу, но это будет очень сложная задача, а к тому же и опасная. Немного бы я дал за жизнь этого человека. Рука каждого рубаки в империи была бы поднята на него. Как-то мы беседовали на эту и другие подобные темы, и один мой друг, человек передовых и либеральных взглядов, записал свое мнение следующей стихотворной строфой: «Хотелось бы мне, чтобы все мечи и кинжалы, какие только есть в стране, были бы собраны в одном месте и расплавлены, а из полученного металла был выкован один огромный меч, который стал бы единственным мечом – поясным мечом Великой Японии».

Следующее повествование во всех отношениях ближе к этой теме, чем «Притча о мече».[31]

Приблизительно двести пятьдесят лет назад властителем провинции Инаба был Икэда Кунайсёю. Среди его подданных было два благородных господина, которых звали Ватанабэ Юкиэ и Каваи Матадзаэмон. Связанные друг с другом тесными узами дружбы, они имели привычку часто ходить друг к другу в гости. Однажды Юкиэ сидел за разговорами с Матадзаэмоном в доме последнего, когда совершенно неожиданно его взгляд упал на меч, лежащий в токонома. Увидев его, он вздрогнул и спросил:

– Умоляю, скажи мне, откуда у тебя этот меч?

– Ну, как тебе известно, когда господин Икэда последовал за господином Токугавой Иэясу, чтобы участвовать в сражении при Нагакудэ, мой отец был в его процессии, и этот меч он подобрал в битве при Нагакудэ.

– Мой отец тоже был там и погиб в сражении, а его меч, наша фамильная реликвия на протяжении многих поколений, потерялся именно в это время. Так как он представляет для меня огромную ценность, я хочу, если только у тебя нет на него особых видов, чтобы ты оказал любезность и вернул меч мне.

– Нет ничего проще! Чего только не сделаешь для друга! Прошу, возьми его.

После таких слов Юкиэ с благодарностью принял меч, отнес его домой и тщательно спрятал.

В начале следующего года Матадзаэмон заболел и умер, а Юкиэ, горько скорбя о потере доброго друга и искренне желая отплатить добром за возврат отцовского меча, сделал много хорошего сыну умершего, молодому двадцатидвухлетнему человеку по имени Матагоро.

А этот самый Матагоро оказался подлым и плохо воспитанным, он пожалел меч, отданный его отцом Юкиэ, и часто жаловался на людях, что Юкиэ так и не сделал подарка в ответ, поэтому тот прослыл во дворце господина скупым и скаредным человеком.

У Юкиэ был сын по имени Кадзума, шестнадцатилетний юноша, служивший в почетном карауле князя. Однажды вечером, когда он и его собрат по службе мирно беседовали, последний обмолвился:

– Матагоро рассказывает всем и каждому, что твой отец принял в дар от него прекрасный меч, но так и не получил подарка в обмен. И об этом уже расползаются сплетни.

– Действительно, – отвечал Кадзума, – мой отец получил этот меч от отца Матагоро в знак дружбы и доброй воли и, сочтя, что посылать за него деньги будет оскорбительно, решил отплатить за это добрыми поступками в отношении Матагоро. Полагаю, тот желает, чтобы ему заплатили.

Когда дежурство Кадзумы закончилось, он вернулся домой и отправился в отцовские покои сообщить ему о сплетнях, распространявшихся во дворце, и попросил его послать Матагоро щедрую сумму денег. Юкиэ задумался, а потом сказал:

– Ты слишком молод, чтобы понимать верную линию поведения в подобных делах. Мы с отцом Матагоро были очень близкими друзьями, поэтому, увидев, что он по своей щедрости вернул мне меч моих предков, я, намереваясь отплатить за его доброту, после его смерти оказывал важные услуги Матагоро. Уладить это дело, послав ему денег в подарок, было бы легче легкого, но лучше я верну этот меч, чем буду в долгу у этого подлого невоспитанного невежды, который не знает законов общения и дружеских отношений людей благородной крови.

И Юкиэ в праведном гневе отнес меч Матагоро домой и сказал ему:

– Я пришел в твой дом сегодня вечером с одной целью – вернуть тебе меч, который отдал мне твой отец. – С этими словами он положил меч перед Матагоро.

– В самом деле, – отвечал тот, – полагаю, вы не хотели меня задеть, возвращая подарок, который сделал вам мой отец.

– Среди людей благородного происхождения, – продолжил Юкиэ с презрительным смешком, – существует обычай благодарить за подарки в первую очередь добром, а затем подходящим случаю даром, подносимым от всего сердца. Но что толку говорить об этом с невеждой, который и понятия не имеет ни о гири,[32] ни о воспитании, поэтому я имею честь отдать тебе этот меч назад.

Юкиэ продолжил горько укорять Матагоро, отчего тот сильно разгневался, и убил бы Юкиэ на месте, но, зная, что старик отлично владеет мечом, струсил и, будучи негодяем, вознамерился выждать момента, когда сможет напасть на него врасплох. Не подозревая такого вероломства, Юкиэ отправился домой, а Матагоро, сделав вид, что хочет проводить его до двери, пошел за ним следом, обнажил меч и нанес ему удар в плечо. Старик, обернувшись, выхватил меч из ножен и стал защищаться, но рана, которую он получил, оказалась очень глубокой, и вскоре он лишился сознания от потери крови. Тогда Матагоро убил его.

Мать Матагоро, услышав шум схватки, вышла из своих покоев, а когда узнала о содеянном, пришла в ужас и сказала:

– Какой же ты вспыльчивый! Что ты наделал? Ты – убийца, и теперь заплатишь за это жизнью!

– Я убил его, и тут ничего не поделаешь. Давай, мама, прежде чем об этом станет всем известно, бежим из дома.

– Я последую за тобой, а ты иди и найди господина Абэ Сирогоро, предводителя хатамото,[33] который доводится тебе молочным братом. Тебе лучше бежать под его защиту и скрыться у него.

Вот так старуха и послала своего сына во дворец Сирогоро.

Случилось так, что именно в это самое время хатамото сплотились в союз против могущественных даймё, а Абэ Сирогоро с двумя благородными господами по имени Кондо Нобориносукэ и Мидзуно Дзюродзаэмон стояли во главе этого союза. Само собой разумеется, в войско Абэ Сирогоро зачастую вербовали людей порочных, у которых не было возможности зарабатывать себе средства к существованию другим способом. Им не задавали никаких вопросов об их прошлой жизни. И уж тем более, когда к Абэ Сирогоро обратился с просьбой о предоставлении убежища сын его кормилицы, он охотно взял его под свое покровительство и дал гарантию, что отныне тому не грозит никакая опасность. Он позвал к себе начальников хатамото и представил им Матагоро, сказав:

– Этот человек – вассал Икэды Кунайсёю, который, возненавидев человека по имени Ватанабэ Юкиэ, убил его и бежал ко мне под защиту. Мать этого человека была моей кормилицей, и всеми правдами и неправдами я буду помогать ему. Следовательно, если Икэда Кунайсёю отправит ко мне гонца с требованием выдать ему моего молочного брата, надеюсь, вы все как один соберетесь с силами и поможете мне защитить его.