Легенда о вольном купце (СИ) - Страница 10

— Везет некоторым. Я в трех соснах заблужусь, даже если съезжу куда-то раз пять, нарисую карту и буду спрашивать местных.

— У меня вообще хорошая память, — объяснил Локстед. — По крайней мере, моя должность предполагала запоминание многих вещей на слух, с первого раза.

— А что у тебя была за работа?

— Не работа, должность, — отрицательно покачал он головой. — Мне не платили, во всяком случае. Обеспечивали едой, необходимой утварью. Мебелью мы почти не пользуемся, хотя я и признаю сейчас, что с ней гораздо удобнее.

— Это там, у вас? — уточнил я. Он вздохнул:

— Да, на родине… черти б ее взяли. Я был Хранителем Традиций.

— Разве такое звание не предполагает, что ты сидишь на одном месте, обрастаешь бородой — ну, или седой шерстью — и даешь советы молодежи? — с интересом спросил я, разгоняя куф в меру его скромных возможностей.

— Только не у нас, — усмехнулся собеседник. — Когда пришло время, меня просто сместили. Считается, что если йрвай проводит больше десяти лет на одной должности, он становится закостенелым и неспособным проводить в жизнь новые идеи.

— И ты в самом деле стал закостенелым и неспособным?

— Конечно. Иначе меня бы не сместили, — спокойно проговорил он. Прямолинейная логика поразила меня настолько, что до самого Коргата мы ехали молча.

Собственно, мы ехали до тех пор, пока путь нам не преградили ворота, около которых лениво расселись стражники. Один из стражей явно был человеком, хотя и напоминал по телосложению моего недавнего знакомого, борца с нечистью Лайзу. Но второй был еще выше, впечатление усиливали еще и изогнутые части доспеха. Или доспехов — они не слишком гармонировали друг с другом. Мне, в общем-то, не стоило удивляться, но сарруса я видел впервые. Мало того, первый увиденный мною циклоп-саррус оказался женщиной, кхм, ярко выраженной. Ее хмурый темно-синий глаз наблюдал за мной с настороженностью, мускулистая рука с четырьмя пальцами, каждый из которых едва не достигал в обхвате моего запястья, покоилась на поясе, рядом с мечом.

— Давно к нам гильдейские служки не заезжали, — нарушила молчание она, и я понял, что общаться предстоит именно с этим удивительным существом. Я соскочил с куфа и моментально понял свою ошибку — если бы я остался на платформе, мы как раз смогли бы разговаривать на одном уровне. Теперь мне приходилось задирать голову, чтобы пообщаться.

— Мы не по делам, — повысил голос я, искренне считая, что это приведет к лучшему взаимопониманию.

— Каждый раз не по делам, — вмешался мужчина, снимая шлем. Лицо как лицо, классический вышибала. — Смотри не начуди ничего, рекс уже и так к вам относится с недоверием.

«Дави на жалость, Рихард. Играй роль мелкого слуги, хозяин которого окончательно рехнулся», мелькнула мысль. Вряд ли они такие звери, какими выглядят. Более того, это их непосредственная обязанность — так выглядеть.

— Ребята, мы просто отдохнуть подальше от хозяев, — отвесил я стражникам легкий поклон. Даже полупоклон. — Мастер Багахольд третий день гоняет куфы по лесной чаще, а мы тоже люди, хотим и выпить чего, и поспать нормально, а не в поле под дождем.

— А это еще что? — палец сарры ткнул в Локстеда, чье ухо выглядывало из-за медного капота с лилиями, уже не такого блестящего. С этой фразой йрвай решил, что ему стоит мне немного подыграть, одним прыжком выскочил на капот и со всем доступным ему сарказмом раскланялся:

— Ваг Хольстед, незаконнорожденный сын Багахольда Дикого и не менее дикого лесного чудовища! Как нелюбимое дитя обоих, имею право находиться где угодно и с кем угодно.

— Шут, — буркнула стражница. Ее коллега дико заржал, стуча увесистой палицей с шипастым навершием по овальному щиту. Наверное, аплодисменты. Я скрыл усмешку, сделав вид, что весьма огорчен.

— Вот за такие шутки Дикий иногда и молотит его всем, что под руку попадется.

— Ну а чо, реально же похож. Да и тебе, смотрю, достается, — не переставая ржать, вставил мужик. Похоже, рожа у меня заметно разукрашена.

— Входная плата — одна монета, — выжидающе смотря на меня сверху вниз, сообщила его напарница. Взгляд ее глаза, не очень то и дружелюбный, скорее всего предвещал вбивание меня по ноздри в дорожную грязь, если я не соглашусь с этим простым принципом платности и окупаемости работы стражников въездных ворот. Я вздохнул и полез за кошельком.

— Езжай давай, — после оплаты так же любезно сообщила эта громадная дама, бросив странный взгляд на мою руку. Я предпочел не спорить и побыстрее забрался за рычаги куфа. Проплывая мимо стражей, я даже старался не смотреть в их сторону. Локстед, впрочем, тоже — он просто закрыл глаза, ухмыляясь собственной выходке.

Город как город — за исключением того, что этот находился на берегу широкой реки, а поэтому каждый дом был сложен из толстых бревен и стоял на мощных каменных сваях. Такая конструкция, видимо, позволяла предотвращать внезапное подтопление в случае, если река выйдет из берегов. Я поискал взглядом крупные дома, в которых могли располагаться таверны, но ничего такого не нашел, поэтому просто направил куф на одну из боковых улиц.

По крайней мере, дорога была чистой. Насколько твердой — я сказать не мог, поскольку осознавал теперь, что отсутствие колес — не такой уж и большой недостаток, но люди, которые проходили мимо, оглядываясь на нас, по колено в болоте не тонули. По крайней мере, здесь можно перемещаться пешком. А данная проблема была актуальной, сидела на носу и нагло заглядывала в глаза.

— Локстед?

— М?

— Сегодня добрая половина города будет знать, что в городе слуги Торговой Гильдии. И, если сюда явятся настоящие купцы, нам придется несладко.

— Угу, — выразил лаконичное согласие йрвай. Я посмотрел на него, временно довольного жизнью и мысленно махнул рукой.

— От машины надо избавиться.

— Тогда и от меня надо избавиться, — хмыкнул он. — Разница в том, что по куфу тебя найдут немного быстрее.

— Тебя не найдут, если я договорюсь с хозяином постоялого двора. И вообще, можешь посидеть в мешке, пока я буду снимать комнату.

— Ни в каком вонючем мешке я сидеть не буду, — заартачился Локстед, почесывая подбородок и оскалив клыки для пущей убедительности. — Да и вообще, надо же мне будет иногда выходить во двор.

— Зачем?

— Да хотя бы в сортир.

Я выругался, поминая недобрым словом собственную глупость.

— А ты не мог бы быть таким специальным существом, которому не надо жрать, развлекать Багахольда и ходить до ветру? Ну, так, чтобы мне поменьше проблем было?

Локстед усмехнулся, щелкнув пальцами:

— Что ж ты раньше не сказал? Исполнено!

— Серьезно, что ли?

— Нет, конечно, дубина, — хихикнул он.

— Ладно, с хозяином я как-то договорюсь, — вздохнул я, наблюдая впереди нечто вроде просторного участка с большим домом, колодцем и коновязью. Франциска тихо фыркнула сзади, напоминая о своем присутствии. — Ну, еще ты надо мной ржать будешь. Сговорились, точно.

— Привяжи куф какой-нибудь веревкой. Угнать его может любой, магия привязки машины к одному владельцу стоит немеряно денег, — посоветовал йрвай.

— Да и пусть угоняют к чертям собачьим, — сплюнул я, но транспорт все же привязал к изгороди, да еще и хитрым узлом.

Разговор с хозяином прошел на удивление без проволочек. Лысый полноватый мужчина, чисто выбритый, на удивление легко согласился не замечать Локстеда всего за два медных. Я решил не рисковать, и оплатил золотой монетой сразу декаду, с обедом. Поторговаться пришлось изрядно, но в итоге каждый из нас остался доволен результатом. О своих возможных неприятностях я, естественно, Гизеду не говорил, вполне понимая, что такого постояльца можно и не пустить на проживание.

Когда мы, наконец, попали в «номер», я с наслаждением растянулся на кровати. Все же ночевка под открытым небом и мягкий матрац, пусть даже набитый соломой, совершенно разные вещи. Затем, вспомнив, что осталось еще как минимум одно незавершенное дело, я сел, задумавшись как бы это все лучше провернуть.