Легенда о волке (СИ) - Страница 31

- Что произошло!

- Скорее дедушка, нам нужна ваша помощь! – Эра тащила его за собой, но он резко остановился и повернул ее к себе.

- Сначала ты переоденешься и умоешься, а по дороге расскажешь мне все.

Эра не стала спорить, но она так боялась не успеть. Наспех умывшись и вытерев насухо тело и голову, она облачилась в рубаху и штаны, которые ей дал старик, правда штаны, то и дело пытались соскользнуть с ее тоненькой талии, и поэтому пришлось подвязать их веревкой. Поверх одежды Уильям накинул ей дождевик, который защитит ее от непогоды.

- А теперь в путь, - скомандовал он.

Эра помогла взобраться на лошадь старику, привязала его сумку с травами и лекарствами, а сама села спереди, пустив галопом уставшую кобылу. Старик, кряхтя, вцепился в девушку. Что-что, но в его-то возрасте не слишком хотелось трястись на спине клячи, ночью, да еще и в лесу.

Было так тяжело держаться, что все силы уходили именно на это, поэтому они не смогли обмолвиться ни словом. Подъехав к домику, Эра соскочила первая, помогла спуститься старику и поспешила в дом, не забыв привязать лошадь. Уильям последовал за ней, но на пороге она остановилась и повернулась к нему.

- То, что вы сейчас увидите, не должно вас удивить. Это мой друг, он очень ранен, но безобиден когда я рядом, - Эра положила руку на плечо старца. - Он мне очень дорог.

- Тогда я сделаю все возможное, чтобы помочь ему.

Когда же они вошли в дом, Эра удивилась больше Уильяма. На шкурах перед огнем лежал обнаженный мужчина, и в его спине торчала стрела.

- Вольфганг? – прошептала она, не веря своим глазам.

Уильям переводил взгляд с одного на другую, а потом хмыкнул. Это было так не к месту, что две пары глаз устремились на него.

- Похоже, ты так и не открыл ей свою тайну, Вольфганг!

- Как-то не было возможности. Но я очень рад тебя видеть, дедушка.

- Дедушка? – охнула Эра, прикрыв ладошкой рот от удивления.

Вольфганг тяжело вздохнул не в силах встретится с ней глазами, Уильям сверлил того грозным взглядом.

- Мне хоть кто-нибудь, что-нибудь объяснит? – Эра перешла на крик.

- Может, сначала мы позаботимся о Вольфе? – твердо прикрикнул на девушку старик. - Потом я расскажу тебе, все, что нужно знать. А сейчас поставь котелок над огнем и вымой руки, мне понадобится твоя помощь.

Эра выполнила все указания старика, и пока он мыл руки опустилась на колени перед любимым.

- Так ты и есть мой волк? – Эра ласково отвела слипшуюся прядь волос со лба любимого. - Поэтому не мог быть со мной?

Он кивнул, не отводя от нее глаз. Эра видела, что он страдает, и хотела забрать его боль себе, оградить, защитить и лелеять.

- Эра, - услышала она голос старика. - Вот завари эти травы, они помогут ему не так ощущать боль когда, я буду извлекать стрелу.

Уильям осмотрел поврежденную руку, она была повреждена до кости, но перелома не было. Осторожно промыв ее, он наложил мазь и перевязал чистой тканью. Эра видела, как от боли Вольфганг стискивал зубы, а лицо приобрело мертвенно белый цвет.

- Эра не время сейчас плакать, - услышала она властный голос Уильяма. - Давай отвар.

Девушка аккуратно поднесла чашу к губам Вольфганга, и он послушно осушил ее.

- А теперь поцелуй меня, - прохрипел он. - Это лучшее средство от боли.

- Хватит ворковать голубки, - ощетинился Уильям, что-то перемешивая в мисочке.

Наложив получившуюся массу вокруг раны на спину, он взялся за стрелу.

- Готов?

Вольфганг кивнул и острая боль, последовавшая после того как одним уверенным движение, Уильям вытащил стрелу, позволила ему забыться в небытии.

- Он умер? - прошептала Эра, закусив губы до крови.

- Нет, девочка просто потерял сознание. Так даже лучше, он не будет чувствовать боли, когда я буду обрабатывать рану.

Мудрец промыл рану, которая оказалась глубокой и опасной, потом наложил на нее мазь, и накрыл чистой тканью. Эра заботливо укрыла любимого одеялом, и помогла прибраться Уильяму. Вспомнив про лошадь, она вышла на улицу и завела ее в сарай, который стоял позади домика. В нем было свежее сено, насыпав овес в кормушку, Эра распрягла лошадь, вытерла насухо и снова вошла в дом.

Уильям знал, что ей нужно было побыть одной и не последовал за ней, а остался с внуком, любуясь его благородными чертами лица.

- Как он? – спросила Эра, входя в дом.

- Проспит до утра.

Девушка подкинула в огонь полено, разогрела ужин, накормила старца. Пока он ел, она приготовила легкую похлебку для Вольфганга, сама не притронувшись к еде.

- Ну что ж ты молчишь, девочка, - Уильям давно наблюдал за ней, видя тревожные взгляды, который она бросала на Вольфа, понимая ее постоянную потребность притронуться к нему, поправить одеяло или потрогать лоб.

- Почему, не требуешь ответов на свои вопросы?

- Когда он появился, я хотела узнать его тайну, а теперь боюсь спросить.

- Почему?

- Потому что, она может разлучить нас, а этого я боюсь больше всего, - Эра стала заламывать руки от неизвестности.

- Присядь, пора тебе узнать правду.

И только когда девушка заняла стул напротив Уильяма, он начал свой рассказ.

- Я уже рассказывал, как я познакомился со своей дорогой женой. У нас родилась дочь, прекраснее нее не было в округе, и молодой лорд Маркус Резенбургер влюбился в нее с первого взгляда. Никто не удивился, когда он предложил ей выйти за него замуж, а она согласилась. Более пышной свадьбы я не видел, мы с ее матушкой не сдерживали слез, когда наша девочка, говорила слова клятвы перед алтарем. Все видели как они любили друг друга. Не прошло и года, как у них родился сын, очаровательный малыш с волосами матери и глазами, словно два изумруда, он покорил своей беззубой улыбкой каждого. Но больше всего в нем не чаяли души его родители конечно. Мы радовались вместе с ними. Он рос не по дням, а по часам. Его назвали Вольфгангом. Из несмышленого малыша он превратился в крепкого юношу, отец гордился его успехами, а мать жила только им. Я никогда не видел, чтобы юноша, росший в роскоши, мог быть таким благородным, не жадным и добрым. В замке готовы были выполнять все его прихоти, но ему не надо было ничего кроме любви родителей и уважение народа.

Не знаю когда, но в замке появился один человек, который стал обучать молодого лорда искусству ведения обширного хозяйства. Мне было не понятно, почему он имел такое влияние на Маркуса, но он был приставлен к Вольфгангу, хоть и последний почему-то недолюбливал его. Этого человека звали Манфред Кан, у него был двенадцатилетний сын, размазня и хлюпик. Ты догадываешься о ком я говорю – это был Ганс. Мое сердцу подсказывало мне, что Манфред таит в себе угрозу, над моим внуком нависла тень. Я просил зятя убрать Кана от молодого лорда, но тот не желал слышать ничего.