Легенда о волке (СИ) - Страница 10

- Вот, сама убедись, она порвала одну из самых дорогих рубашек, а вот еще, - он швырнул следующую, где была оторвана манжета, - а мои штаны, посмотри, она протерла их до дыр.

Эра побледнела, Эльза наоборот покраснела и грозно посмотрела на девушку.

- Я жду твоих объяснений?

- Я не виновата, дыры уже были, - Эра понимала, что это звучит не убедительно, но никак не могла доказать, что это не ее вина.

- Не ври, ты сделала это специально, и думала, что это сойдет тебе с рук, - Ганс возмущался, но в его глазах было откровенное злорадство.

- Простите, к завтрашнему дню все будет починено, и платы за стирку я не возьму, - Эльза повела Ганса в гостиную, и через несколько минут вернулась, озадаченно хмурясь.

- Эра, как же ты так умудрилась? Ни разу за все время, что ты работаешь у меня ты не сделала ни одной ошибки, а сегодня… и Ганс…

- Ну разве я вас подводила, этим дыры были там, разве я могла … - от отчаяния Эра заплакала.

- Мне жаль, но я не проверяла вещи господина Ганса и не могу доказать твою правоту, - прачка нежно погладила ее по руке. - Но я тебе верю, дорогая. Такая прилежная, аккуратная, но и ты пойми он большой человек в городе и…Я не могу заплатить тебе сегодня…

Эра отвернулась, это было нечестно, эти деньги были ей необходимы и честно заработанные.

- Вы не выгоняете меня?

- Конечно нет, всем понятно, что он положил на тебя глаз. Ты будешь и дальше работать, хоть он и посоветовал мне вышвырнуть такую неумеху, - она рассмеялась. - Он возомнил из себя того кем он никогда не станет, Ганс попросту жирная…

- Ох, не навлекайте на себя гнев господ, - прошептала Эра прерывая ее на полуслове. - Ведь и у стен есть уши.

Прачка сразу стала серьезной.

- Можно мне взять сегодня три узелка?

- Но девочка, ведь это так много разве ты успеешь?

Эра уверенно кивнула, после подлости Ганса ей ничего не оставалось делать, им нельзя было терять ни монетки, от каждого медяка зависела ее жизнь.

Ульям как всегда с улыбкой открыл дверь, но увидев печальное личико, сразу насторожился.

- Что опять стряслось?

- Ганс, - все что ответила она.

Затем достала сыр, молоко, хлеб, все аккуратно положила на стол и вышла во двор, прихватив из сарая метлу и тяпку. Выполов все сорняки, она обнаружила под ними прелестные Анютины глазки, колокольчики и дикие гвоздики. Подметя дорожки и убрав мусор, она зашла в дом, где Уильям уже ждал ее, помешивая суп, который она приготовила накануне вечером.

Монеты как всегда лежали на краю стола, без сожаления Эра положила их в передник.

- Дедушка, не обидишься ли ты, если я уйду пораньше, мне так много надо сделать.

- Беги, на сегодня достаточно, завтра поможешь мне с травами.

Когда Эра закончила стирку, ее руки покрылись страшными мозолями и волдырями, и она понимала, что если они лопнут, то от боли она ничего не сможет сделать.

- Проклятый Ганс! - крикнула Эра. От громкого окрика, птицы разлетелись по сторонам, а ящерицы разбежались в кусты. Девушка была расстроена и зла, и даже когда она снова увидела волка на том же месте, ничуть не испугалась, а даже еще сильнее разозлилась.

- Ну что ты смотришь! - крикнула она. - Я не звала тебя сюда, уходи прочь. Я не боюсь тебя, уходи.

Волк убежал, а Эра, злясь на свою жестокость разрыдалась снова проклиная Ганса. Она вовсе не хотела прогонять волка, но ей так надоело бояться, а бедолага просто попал под горячую руку.

Нечего и говорить, что она просто не смогла нести в руках жесткую корзину, ей пришлось завязать веревку за ручку корзины и забросить себе на плечо, тем самым давая покой израненным рукам.

Отец не встретил ее, а упорно трудился в мастерской, и она поблагодарила Бога, за то, что остался ужин со вчерашнего дня, ведь Эра просто не могла взять что-то в руки. Не дожидаясь отца, она легла и сразу погрузилась в сон. Ей снова снился мужчина с зелеными глазами, только теперь один раз посмотрев на нее, он отворачивался и уходил прочь. А Эра бежала за ним, но не могла догнать, а он все уходил и уходил, она же звала его, но он словно не слышал.

Ничего удивительного, что утром она проснулась разбитая и уставшая, позже обычного. Ладошки болели так, словно она содрала кожу живьем. Как ни обидно было осознавать, но сегодня, вряд ли она смогла бы что-либо сделать. От обиды у нее навернулись слезы, но она сморгнула их, храбро отправилась в деревню, лес простирался справа от нее и то чувство, что появилось недавно витало рядом. Кто же мог за ней следить? И вдруг она увидела притаившегося белого волка, неужели он? Похоже на то, что он следует за ней по пятам, то ли охраняя, то ли … Эра покраснела, она вспомнила как прогнала его и в раскаянии опустила голову, но когда она снова посмотрела, среди деревьев никого не было. Она явно сходит с ума. Но в мыслях девушка извинилась перед могучим волком, и стала называть его никак иначе как «мой друг». Она чувствовала его присутствие всю дорогу, пока рядом был лес, но деревня была для ее невидимого друга закрыта и она снова осталась одна, но на душе ощутила что-то похожее на удовольствие.

Ладошки она перевязала чистыми платочками, чтобы защитить ранки от грязи и новых ранений. Прачка, заплатив ей за труд слегка расстроилась, когда Эра не взяла стирку, но у нее было столько желающих подработать, что та с легкостью отпустила девушку.

Эра отправилась как всегда к Уильяму, она слышала, как он ходит в соседней комнатке и улыбнулась, услышав его бубнение под нос. Она очень привязалась к старику за те пять дней, что провела с ним, ей нравилось ухаживать за ним. Как делала каждое утро, Эра заправила постель и открыла настежь окна, чтобы ветерок наполнил дом свежестью. Девушка каждый день по пути собирала полевые цветы и стол, накрытый к завтраку, всегда пестрел разноцветными колокольчиками, ромашками и васильками. Может та забота и ласка какой незримо окружил ее мудрец, дошло до ее невинного сердца, а может та отеческая любовь, которую она не получала от отца все свое детство притягивала к Уильяму. Эра не знала, почему, но этот дом стал ей роднее и милее собственного.

Уильям высунул голову из-за двери и втянул воздух, унюхав запах свежего хлеба.

- Доброе утро, доченька. Похоже, мне послал тебе сам Бог. Как только ты появилась в моем доме, все засверкало чистотой. В свежей постели, я сплю словно младенец, а твоя стряпня приводит старика в восторг. Ты ангел, Эра. Давай же скорее отведаем этот румяный хлебец, который ты испекла, а то я глотаю слюнки от предвкушения.

Эра отрезала большой кусок хлеба от каравая и намазала его золотистым маслом, сверху водрузила толстый кусок сыра, в стакан полилось теплое парное молоке, из корзинки появилось два яблочка. С аппетитом они позавтракали вдвоем, не разговаривая, а лишь вздыхая из-за наслаждения от тающего во рту сыра и хрустящей корочки ржаного хлеба.