Легенда о лиловом драконе (СИ) - Страница 99

Лил качнул головой.

— Я пойду, Беанна. Прямо сейчас. Не стоит время терять.

Она удивленно хлопнула глазами, очевидно, ранее даже не рассматривая такую возможность.

— Она… как бы это сказать… не особо привечает мужчин, — поморщилась Беанна. — Какая-то давняя история, может, ведунья и сама ее уже не помнит… Но тебя, боюсь, она и на порог не пустит.

— Ничего, — Лил сжал кулаки, — мне не привыкать.

Беанна посмотрела в его решительное лицо, нахмурилась и вздохнула.

— Как бы я хотела… — пробормотала она, но тут же осеклась, еще раз вздохнула и попросила Лила соблюдать осторожность.

— Скажи, что тетушка Айлин была твоей матерью, — неожиданно проговорила она. — Ведунья любила ее. Быть может, сжалится в память…

Лил послушно кивнул, прикидывая, успеет ли до темноты добраться до жилища ведуньи. По всему выходило, что нет. Но откладывать дело до утра не было совсем никаких сил. В конце концов, Лил видел ночью не хуже кошки, и это давало ему некоторое преимущество в возможных стычках. Поэтому он буквально на пару минут заскочил к Эйнарду, бросил быстрый взгляд на ничуть не изменившуюся Ариану и, не позволяя себе раскиснуть из жалости, покинул Армелон.

Дорога к домику ведуньи была на редкость спокойна, правда, Лил тщательно просчитывал каждый свой шаг, предупреждая неприятные встречи и заранее сворачивая на безопасную тропку. А вот достучаться до хозяйки оказалось делом совсем непростым, и Лил отлично понимал ее нежелание обозначать свое присутствие в этом богами забытом местечке среди студеной ночи. Но Лил знал, ради кого мерзнет на пороге заснеженной землянки и смиренно просит выслушать его, обещая не причинять вреда даже в мыслях. Он готов был провести здесь всю ночь, но имя матери, как и рассчитывала Беанна, произвело волшебное действие. Внутри землянки послышались шаги, дверь скрипнула, отворяясь, и неверный огонь свечи осветил фигуру невысокой иссохшей старухи.

— Нет мне от вас покоя, безбожники, — проворчала она, без всякого смущения рассматривая оробевшего Лила. — Ни днем, ни ночью; ни зимой, ни летом. Только и знаете, как с проблемами своими бегать. А кто виноват в проблемах ваших, знаете? Уж точно не я!

— Я виноват, — пробормотал Лил, не зная, что еще сказать и как задобрить сердитую ведунью. Она имела полное право, высказав претензии, захлопнуть дверь у Лила перед носом хотя бы из-за того, что он явно поднял ее с постели. А еще из-за того, что она ненавидела мужчин и не звала Лила в гости. Ну и просто потому что знала, кто он на самом деле. А вот сам Лил совершенно забыл об этом. Не до того было.

— Ты, — согласилась ведунья, — хорошо, что понимаешь, — она вздохнула, переступила с ноги на ногу, потом махнула рукой, приглашая Лила в дом. — Заходи, чего уж теперь, — покачала головой она. — Побеседуем. Может, и получится мозги тебе вправить. Горе-несчастье.

Она еще долго возмущалась, припоминая грехи родных Арианы и матери Лила, а Лил стоял посреди единственной комнатки, едва не задевая головой потолок и не смея даже слова сказать против. Пусть говорит что хочет, лишь бы нашла способ помочь Ариане.

— Что застыл, как истукан? — немного выпустив пар, поинтересовалась ведунья и улыбнулась. — Садись, в ногах правды нет. Оберег-то при тебе еще? Али нашел повод избавиться?

Лил невольно прижал руку к сердцу, будто защищая подарок Арианы от любого посягательства. Но ведунья только усмехнулась.

— Уже хорошо, — заметила она. — Значит, знаешь, какая сила в нем заключена. И что он любовью твоей избранницы подпитывается. Али не сказала?

Лил качнул головой, чувствуя, что язык прилип к небу. Он, конечно, был наслышан об удивительных свойствах девичьего оберега, но никто не рассказывал ему подробностей. А сам он… Да разве можно о таком догадаться?

Ведунья вздохнула и отвела взгляд в сторону.

— Побоялась, значит, вот и пожинает теперь, — сообщила она. — Я-то думала, ты не веришь просто в эту силу, а тут вон оно что…

В голове у Лила молнией сверкнула светлая мысль. Если оберег защищал его от беды, он никогда не допустил бы случайного обращения Лила в дракона. А если еще и хранил в себе Арианины чувства…

— Я… это я струсил! — сквозь нахлынувшую боль от собственной ошибки выговорил Лил. — Это я прогневал богов, сомневаясь в их благосклонности! Это я заслужил их кару! Я был проклят с рождения! Я, а не Ариана!

Ведунья снова вздохнула, осмотрела комнату, словно что-то разыскивая, поскребла в затылке.

— Никто не бывает проклят с рождения, — проговорила она, — каждый человек своим поведением определяет дальнейшую судьбу. Три греха, за которые боги наказывают нещадно, знаешь? — спросила она и сама же ответила: — Первый — гордыня, второй — трусость, третий — отчаяние. А все потому что они возникают из неверия в милость Создателей. Ариана не вняла моему предупреждению, не смогла перебороть свой страх, но боги, памятуя о свалившихся на нее испытаниях, все же не отворотили свои взгляды, устроили вам новую встречу, позволили узнать о чувствах друг друга. Разве не должно было это уверить ее в их благожелательности? И разве имела она право так поддаться отчаянию, что теперь даже близким не под силу отмолить ее у Создателей?

Лил содрогнулся, услышав в этих словах приговор. Но ведунья посмотрела на него в упор, и светлые водянистые глаза ее потемнели от гнева.

— Отчаешься? — сурово спросила она. — Смиришься? Поверишь мне и бросишь бороться? Тогда могу предсказать тебе будущее. Оно передо мной, как на ладони. Совершенно простое и идеально подходящее для дракона. Думаю, ты и сам понимаешь, о чем речь?

Лил сжал зубы, даже не пытаясь спорить. Слишком часто представлял он свое будущее именно таким, убеждая самого себя, что ничего другого он не достоин. Но ведь ведунья права. Боги совершили для него столько чудес, о скольких иные и мечтать не могут. Знакомство с Арианой, ее принятие его дракона, их необыкновенная дружба, спасение во время казни, чувства Арианы к нему, ее выбор и ее последние слова. Она не боялась его дракона — так почему же Лил боялся? Как будто у него не было выбора.

— Не хочу, — без капли сомнения ответил он. — Лучше несколько секунд счастья с Арианой, чем столетняя драконья жизнь без нее.

Ведунья долго смотрела на него, то ли проверяя твердость его характера, то ли решая, достоин ли Лил ее милости. А он просто ждал. Впервые в жизни его не одолевали сомнения ни в отношении к нему Арианы, ни в правильности собственных действий. И от этого было так непривычно легко, словно драконья личина покинула тело и там освободилось место для самых важных в жизни вещей. И не имело значения, какое будущее увидела ведунья и что она думала о самом Лиле. Он все равно…

— Тогда у тебя есть шанс все исправить, — неожиданно выговорила ведунья, и взгляд ее смягчился. Она на мгновение сжала руку Лила и столь же внезапно заволновалась, поднялась с места, сложила из пальцев странную фигуру, подняла глаза к потолку. — Поторопись! — вдруг воскликнула она. — Беда пришла в Армелон — такая, какой полстолетья не было! Опоздаешь — и спасать будет некого! А если струсишь…

Но Лил, не слушая, уже выбежал из землянки…

В Армелоне царила паника. После того как разведчики донесли о приближении воинственных кочевых племен и глашатай призвал готовиться к обороне, жители словно сошли с ума. Кто-то бегал по улицам, простирая руки к небу и призывая богов к ответу за такое преступление. Кто-то паковал вещи в надежде покинуть город до того, как его окружат враги. Кто-то судорожно искал места, где можно было бы спрятаться и переждать самые страшные события. Лишь немногие смогли сохранить хладнокровие и попытаться организовать хоть какую-то оборону.

Слишком давно Армелон жил в мире и спокойствии. Подобраться к нему было непросто: с одной стороны бурное море, с другой — глухой, почти непроходимый лес. Сзади — неприступные горы. Армелон был одним из последних в череде северных городов на пути возможных завоевателей, и те редко добирались до него, предпочитая атаки на менее укрепленные поселения.