Ледяные, ледяные малыши (ЛП) - Страница 1

Руби Диксон

Ледяные, ледяные малыши

Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 6,6)

Автор: Руби Диксон

Название: Ледяные, ледяные малыши

Серия: Варвары Ледяной планеты_6,6

Перевод: Женя

Редактор: Eva_Ber

Обложка: Poison Princess

Оформление:

Eva_Ber

НОРА

Даже во сне я слышу плач ребенка. Я что-то бормочу и переворачиваюсь на другой бок, решив заглушить шум.

Чья-то рука похлопывает меня по плечу.

— Я подойду. Ты спи.

Дагеш. Я моргаю, просыпаясь, когда моя пара выкатывается из мехов и идет через пещеру к визжащему малышу. Значит, это не сон. Я оглядываюсь, протирая глаза. Угли в костре почти полностью погасли, а это значит, что близок рассвет. Мой мужчина стоит над корзинкой Анны, совершенно голый, его прекрасная задница выставлена на всеобщее обозрение. Мгновение я любуюсь им в тусклом свете пещеры. Его ягодицы такие же бледно-голубые, как и все остальное в нем, и его хвост мелькает взад-вперед по ногам. Это действительно прекрасный вид, и женская часть меня не может не оценить его, когда он наклоняется, чтобы поднять Анну, и выпрямляется, прижимая ее к своему плечу, пока она плачет.

Затем Эльза начинает кричать, как обычно. Их связь близнецов, кажется, распространяется на вспышки гнева, и если одна кричит, другая никогда не отстает. Мои груди, стянутые и обернутые, потому что они болят, текут при звуке их страдания. Вот тебе и сон.

— Я встала, — бормочу я, выползая из кровати и неуклюже подходя, чтобы поднять Эльзу.

Мы молчим, зевая, покачиваем расстроенных младенцев, укачиваем их взад-вперед, расхаживаем по пещере и пытаемся их успокоить. Когда пение не помогает (и, о боже, Дагеш в этом ужасен), а свежие подгузники не заставляют их замолчать, я сажусь на стул и прижимаю каждую к груди, чтобы они могли успокоиться и поесть.

Я вздрагиваю, когда Анна сильно прикусывает мой сосок, отчаянно пытаясь пососать. Моя грудь кажется полной, но ничего не выходит.

— Кажется, у меня снова высохло молоко. — Я борюсь с желанием заплакать. Я устала, а дети — это забота нон-стоп, и теперь я даже не могу накормить своих девочек?

— Мэйлак говорит, что это нормально, — зевает Дагеш, а затем целует меня в макушку. — Я разведу огонь, а потом пойду и скажу ей, что тебе нужно исцеление.

— Дай ей поспать еще немного, — говорю я ему. Мне каждый раз приходится бежать к целительнице, чтобы она снова заставила мое тело давать молоко. Я ненавижу это. Я перекладываю малышей и морщусь, когда Эльза тоже начинает кусаться. Мои бедные сиськи. Мои бедные малыши.

Дагеш мгновение наблюдает за кормлением близнецов, а затем поворачивается, чтобы натянуть леггинсы.

— Я все равно должен вставать. День пропадает даром.

— Но ведь рано? — Не думаю, что еще даже рассвело…

— Тогда я начну свою охоту пораньше. — Он заканчивает одеваться, перекидывает свой рюкзак с оружием через плечо и улыбается мне, затем направляется к выходу из пещеры.

Я стараюсь не разочаровываться. Я знаю, что охотники очень заняты, пытаясь накормить всех, но у меня есть смутное подозрение, что я больше не увижу Дагеша, пока не сядут солнца-близнецы. Эти пять минут? Это будет единственное общение, которое у меня будет с моей парой до конца дня. К тому времени, как он вернется домой, он будет измотан, грязен после дня, проведенного на охоте, и едва сможет держать глаза открытыми. Он снова поцелует меня в макушку, быстро искупается в бассейне, перекусит, а потом завалится в меха и уснет.

Так было с тех пор, как родились дети. Я знала, что прибавила в весе, но близнецы в моей семье обычно не рождались, и я была так же удивлена, как и мой милый, полный энтузиазма Дагеш, когда Мэйлак сказала нам, что у нас двое малышей. Просто теперь мы будем любить не одного ребенка, а двух. И я обожаю моих милых Анну и Эльзу. Большую часть времени они хорошие малыши… когда не становятся усталыми, капризными, голодными монстриками.

Еще… Я бы действительно с удовольствием вздремнула бы, черт возьми. Лучше даже пару дней. И я бы хотела, чтобы моя пара прижалась ко мне в постели. А еще лучше, я бы хотела, чтобы моя пара прикоснулась ко мне и заставила мои пальцы на ногах поджаться. Такое чувство, что за три месяца, прошедшие с тех пор, как родились девочки, я не только не спала, но и не занималась сексом. Черт возьми, у меня также не было секса с тех пор, как появились девочки в моем животе, потому что я была такой сильно раздутой, что Дагеш боялся прикоснуться ко мне.

А теперь он просто не хочет прикасаться ко мне. Я вздыхаю. Очевидно, мне не хватает памятки о том, как соблазнить свою пару обратно в мою постель. У Джорджи такой проблемы не было — моя пещера находится прямо рядом с их пещерой, а это значит, что я не только слышу, как маленькая Тали плачет (что случается не так уж часто), но и часто слышу, как Вэктал ублажает Джорджи. Очень много.

Я чертовски завидую.

Однако я должна задаться вопросом, может это из-за меня? Может я стала не сексуальна для своей пары теперь, когда у меня двое детей, привязанных к моим сиськам, и растяжки по всему животу? С другой стороны, я никогда не была самым красивым или сексуальным человеком на планете. Тиффани великолепна, а у Лиз прекрасные светлые волосы, которые тянутся на многие мили. У Джорджи потрясающая фигура даже после родов, а Джози нежная и очаровательная. У Стейси невероятная кожа, а у Арианы впечатляющие сиськи. Я… ну, я обычная. Я немного полновата в бедрах и груди, мое лицо довольно непримечательное, а мои светлые волосы давно отросли. Теперь мои длинные волосы двухцветные — ниже плеч светло-русые, а выше — более темные, пепельно-каштановые. Мне никогда по-настоящему не было дела до своей красоты… до этого момента, когда Дагеш выбежал из пещеры.

Конечно, сейчас я не могу перестать думать об этом.

Младенцы возятся еще некоторое время, а затем снова засыпают. Я перекладываю каждого, снова меняю им подгузники, пеленаю их и аккуратно укладываю обратно в корзинки. Если они проспят еще час, я, возможно, смогу еще раз вздремнуть сама. Это звучит как рай. Мой мозг изголодался по сну, и мне начинает казаться, что я не смогу полноценно выспаться еще восемнадцать лет.

Я как раз заползаю в меха, опустив глаза, когда раздается легкое царапанье по экрану конфиденциальности над входом в нашу пещеру.

— Но-ра? — мягко зовет Мэйлак. — Ты не спишь? Твоя пара сказал зайти?

Дерьмо. Вот я и вздремнула. Я натягиваю тунику через голову и спрыгиваю с кровати.

— Я встала. Заходи.

Мэйлак вразвалку входит, руки на животе, на ее синем лице мирная улыбка. За последнюю неделю или около того ее живот увеличился, и если раньше она была просто подтянутой и худощавой, то теперь выглядит такой же нескладной, какой я чувствовала себя большую часть своей беременности. Хотя она все еще выглядит чертовски более безмятежной, чем я была.

— Малыш почти здесь? — спрашиваю я ее, улыбаясь.

Она похлопывает себя по нижней части живота.

— Очень скоро. Я готова.

— Держу пари. — Она беременна уже три гребаных года. Я бы сошла с ума от трехлетнего вынашивания, но Мэйлак, похоже, совсем не беспокоится по этому поводу. — Надеюсь, Дагеш тебя не разбудил? — Я пододвигаю один из стульев поближе к огню и предлагаю ей.

Она отказывается, скрещивает ноги и грациозно садится на пол, как будто она не была миллион лет беременна.

— Я уже проснулась. Этот комплект активен ранним утром. — Ее рука скользит по животу, а затем она указывает на пол. — Подойди, сядь, и я поговорю с твоим кхаем и подбодрю твое молоко.

Я сажусь, и она показывает, что я должна повернуться к ней спиной. Мы делали это раньше, и поэтому я знаю, как это делается — я снимаю тунику и обнажаю спину, а она кладет руки на мою кожу и начинает напевать. Ее руки гладят вверх и вниз по моему позвоночнику, и через мгновение ее кхай начинает издавать тот странный, непривычно высокий гул, который я узнаю, как ее «исцеляющий» гул. Мое вторит этому, и я остаюсь неподвижной, пока она гладит меня по спине, общаясь с моим кхаем или что там она делает. Хотя я знаю, что это работает.