Ледяной поцелуй (СИ) - Страница 20

— Все, кто стоит здесь, поклялись защищать свои земли, — громко произнёс он, обращаясь к воинам. — Мы сразим врага, и за каждый нанесённый нам удар он заплатит кровью!

Кайлан, наблюдая за ним, почувствовал, как его решимость уничтожить врагов крепнет. Он подошёл к Фердальфу и сказал тихо, но твёрдо:

— Они заплатят за всё.

— Моя армия и боевые маги к твоим услугам, — ответил Фердальф. — Ради твоих земель и ради моей дочери.

Кайлан кивнул, чувствуя внутри бурлящую ярость. Лайен посмел заставить Эриану страдать, и за это он должен будет ответить. Армия была готова, силы объединены, и теперь оставалось лишь встретить врага в бою.

Эриана оставалась одна в своих покоях, слыша гул голосов через толстые стены. Её сердце слабо билось, в сознании всплывали образы Кайлана — его решимость, его обещания, его готовность идти до конца.

Полосы тусклого утреннего света пробивались сквозь узкие окна, едва касаясь лица Эрианы. Она все так же лежала на кровати и смотрела куда-то вдаль, не замечая бледного утреннего солнца. Когда-то её глаза, всегда острые и пронзительные, искрились ледяной силой, но теперь их покрывал налёт безжизненной пустоты. Лицо ее было отрешённым, будто вся её сущность погрузилась в глубокую и холодную пропасть, из которой нет выхода.

Тишину нарушили, едва слышные шаги. В дверях появился Кайлан, в руках он держал поднос с простым, но питательным завтраком — лёгкие фрукты, хлеб, несколько ломтиков сыра и травяной отвар, любимый напиток южных земель. Взгляд был наполнен тревогой и тоской. Несмотря на его природную уверенность и силу, сейчас он, казалось, сейчас ему не хватало опоры, не хватало его ледяной принцессы. Он медленно подошёл к ней, присел рядом, и поставил поднос на кровать.

Эриана никак не отреагировала на его появление, на лёгкий скрип деревянного подноса, на аромат утреннего чая. Она не сделала ни малейшего движения, а её лицо оставалось неподвижным и совершенно бесстрастным. Кайлан смотрел на неё, и его сердце сжималось. Ему, повелителю огня, такому сильному и независимому, невыносимо было видеть её в таком состоянии, видеть, как её внутренняя энергия исчезает, как она межленно умирает.

— Эриана, — позвал он тихо, стараясь говорить спокойно и мягко. — Я понимаю, что тебе тяжело и больно. Ты пережила страшное… и, может, мои слова не имеют для тебя сейчас никакого значения. Но, прошу тебя, прими хотя бы немного пищи.

Она никак не отреагировала, её взгляд оставался застывшим, весь её мир замкнулся в этой глубокой внутренней тишине. Её руки, всегда такие крепкие и сильные, теперь безвольно лежали вдоль тела, как будто ей было всё равно, что с ней происходит.

Кайлан продолжал сидеть рядом, не отводя взгляда. Он видел её такой уже не первый день, и, несмотря на её полное равнодушие, он не оставлял попыток достучаться до неё.

— Я не оставлю тебя, Эриана, — сказал он, опуская голос. — Что бы ни произошло, я буду рядом. Даже если тебе кажется, что мир погружается во тьму… я здесь, рядом, и я не отступлю. Я не позволю тебе уйти так легко.

Эриана не шевельнулась, но взгляд её, хоть на долю мгновения, стал чуть менее безразличным. Показалось, будто слова Кайлана слегка коснулись её сердца, хотя этого было едва заметно. Кайлан вздохнул, прекрасно понимая, как тяжело будет вернуть её к жизни, вернуть её волю к борьбе, но он не собирался сдаваться.

Он стал рассказывать ей о событиях, происходящих за пределами её покоев, о подготовке к войне, о том, как замок начинает укрепляться перед лицом надвигающейся тьмы. Он говорил о тех, кто верит в её силу, о тех, кто нуждается в её присутствии. Но Эриана молчала, погружённая в свои мысли. Её молчание было таким глубоким, что он даже на мгновение почувствовал, будто говорит не с ней, а с её тенью, с чем-то далёким и уже утраченным.

***

Каждую свободную минуту Кайлан приходил к ней, стараясь поддерживать её, принося еду и каждый раз снова уговаривал её попробовать поесть. Он рассказывал ей о новостях замка, о том, как солдаты тренируются, как укрепляются стены, как маги из южных и северных земель создают заклинания для защиты. Ему было нестерпимо тяжело смотреть на её безмолвие, на эту пустоту, которая окутала её и не давала вернуться к жизни.

И так было до одного дня, когда в покои Эрианы пришёл её отец, король Фердальф. Он вошёл тихо, чтобы не нарушить покой, и, как только увидел её, почувствовал, как внутри него зашевелилось чувство горького сожаления. Он медленно подошёл, сел рядом с дочерью, и, протянув к ней руку, нежно коснулся её плеча.

— Эриана, — тихо начал он, его голос был полон мягкости и печали. — Моя милая девочка… прости меня.

Эриана никак не отреагировала на его слова, но её глаза чуть дрогнули, слова отца зацепили тонкую ниточку в её душе. Король осторожно взял её за руку, крепко, но бережно. Он понимал, что её сердце истерзано, что она едва держится, но он не мог больше скрывать своих сожалений.

— Я знаю, — продолжил он, не отпуская её руки, — что это моя вина. Всё, что случилось с тобой, всё, что ты вынуждена переживать — это из-за меня. Я сделал это, потому что верил, что это спасёт наше королевство… но, возможно, я ошибся.

Эриана медленно повернула голову, и впервые за все эти дни её взгляд сосредоточился на нём. Её глаза были наполнены болью, но они ожили, и он почувствовал, что ей требуется поддержка больше, чем когда-либо.

— Я хотел защитить нас… — прошептал он, его голос дрожал. — Я хотел защитить тебя, Эриана. И я думал, что этот союз будет правильным решением. Но я ошибся. Я не подумал о том, как это может сказаться на тебе. Прости меня.

Эти слова эхом отозвались в её душе, прорвались через невидимую стену. Она почувствовала, как боль

стала ослабевать под теплом отцовских слов.

— Отец, — тихо произнесла она, её голос был слабым, — Мне больно, так больно… — Её слова дрогнули, и глаза наполнились слезами. — Я устала…

— Я понимаю, — прошептал Фердальф, сжимая её руку. — Но я верю в тебя, Эриана. Я верю в твою силу, даже если ты сама её не чувствуешь. И я всегда буду рядом, я не оставлю тебя.

Она почувствовала, что, несмотря на страх, несмотря на боль, её душа вновь начинает находить опору.

***

Эриана, хоть и медленно, но возвращалась к жизни. Она иногда ела, хотя это были всего лишь несколько кусочков хлеба или пара глотков травяного настоя. Кайлан, видя её малейший прогресс, продолжал поддерживать её, напоминая ей, что она не одна.

Однажды, когда они снова сидели рядом, тишину покоев нарушил громкий стук. В дверях показался молодой курьер, одетый в доспехи. Его лицо было бледным, глаза полны тревоги.

— Ваше Величество, — обратился он к Кайлану, кланяясь. — Мы получили срочные известия… Армия врага намного больше, чем мы ожидали. Их войско подступает к дальним границам.

Эти слова повергли в тишину и Кайлана, и Эриану. Он взглянул на неё, понимая, что эта новость может вновь омрачить её душу, но она смотрела на курьера со странной отрешённостью, словно стараясь осмыслить происходящее.

— Насколько они близки? — твёрдым голосом спросил Кайлан.

— Они уже в нескольких неделях пути от нас, — ответил курьер. — Их маги обладают невероятной силой, и говорят, что среди них есть маг, владеющий тёмной магией, которая может разрушать любые щиты.

— Значит, у нас есть всего несколько недель, чтобы подготовиться, — произнёс он тихо, глядя на Эриану. — И мне придётся оставить тебя, моя королева, чтобы заняться организацией обороны.

Её взгляд стал серьёзным и сосредоточенным.

— Мы справимся, — слабо прошептала она.

Сквозь мрак, охвативший её сознание, Эриана начинала возвращаться. Шаг за шагом, всё ещё слабо и неуверенно, её разум пробуждался к жизни. Каждый звук был для неё испытанием — от гулких шагов в коридорах до голосов, едва доносящихся из-за стены. Но самое ясное, что она слышала, были слова Кайлана. Он был рядом, не отступал, как обещал, продолжая заботиться о ней с теплотой и преданностью.