Ледяное сердце (СИ) - Страница 2

Рагана достала из-под лавки большую плетёную корзину. Сложила в неё несколько склянок с зельями, чистые тряпицы и острый кинжал. Может и не понадобится ничего из прихваченного впопыхах, да пусть лучше будет под рукой, чем не окажется в нужный момент. Видать у герцога кто-то из дворовых захворал, а придворный маг опять напился. Герцог часто грозился прогнать выпивоху из замка, но по какой то причине продолжал и дальше терпеть у себя на службе этого жалкого пьянчугу. Рагана могла бы исцелить болезного от пьянства, только вряд ли маг сподобится обратиться к ведьме за подмогой — гордость не позволит. А вот валяться пьяной свиньёй под забором это в самый раз. Это ему гордость позволяет, потому, как сам Сибелиус после очередного загула ничего не помнил, а значит, и мук совести не испытывал.

— Я готова, — сказала Рагана, набрасывая на плечи тёплую шаль.

За порогом её ожидала повозка. Это обстоятельство несколько улучшило настроение ведьмы. По крайней мере, не придётся идти всю дорогу пешком. До замка путь не близкий. Верхом ездить она не умела, да и годы уже не те, чтобы несколько часов без продыху месить дорожную пыль, а после этого ещё и больных пользовать.

До замка доехали быстро. Там их уже ждали. Сам герцог вышел к воротам. Стражи почтительно склонили головы, но сиятельный лорд на них даже не взглянул. Сразу обратился к Рагане с вопросом:

— Ты ли та ведьма, что поселилась на моих землях?

Рагана мысленно усмехнулась: «Опомнился, милый, да я почитай шесть десятков годков тут живу. Когда я тут поселилась, тебя ещё и на свете не было. А разрешительную грамоту мне твой дед выписывал и обратной силы она не имеет, потому как стоит на ней печать рода». Но вслух, разумеется, сказала другое:

— Твоя правда, сиятельный лорд, я ведьма и живу на твоей земле. Законов не нарушаю, помогаю всем нуждающимся по мере сил.

— Ну, значит, и мне в помощи не откажешь, — герцог не спрашивал, утверждал, но выглядел при этом так неуверенно, словно сомневался в её способности ему помочь.

— Отчего ж не помочь? Помогу, коль смогу, — согласилась ведьма с притворным смирением.

Рагана не спешила вселять в герцога надежду. Пусть сперва расскажет, что за беда с ним приключилась, а там видно будет. Иную хворь без тёмного колдовства не осилить, а оно — колдовство это, нынче под запретом.

— В дом проходи, — сказал герцог, — там и поговорим.

Рагана поплелась вслед за сиятельным лордом и мысли её были безрадостными. Герцогу ведь не откажешь. Но и против закона идти — себе дороже. Герцогский маг первым в инквизицию донесёт, и тогда быть ей поджаренной на медленном огне. Куда ни кинь, всюду клин.

А герцог шагал не оглядываясь. Знать привык, что приказы его в точности исполняются. Да и как такого ослушаться? Смотрит грозно, слова бросает веско, что те камни. И тревожно делается на душе при одной только мысли, что вдруг да не удастся такому угодить. И тогда костёр инквизиции покажется меньшим из зол.

Ведьма за своими думами и не заметила, как оказались они перед дверью в чьи-то покои. Герцог толкнул тяжёлую створку, та отворилась легко, без скрипа. Широкая спина хозяина замка на мгновение заслонила Рагане обзор, но мужчина тут же отошёл в сторону, пропуская её вперёд. Лицо герцога сделалось пепельно-серым, во взгляде появилась отчаянная решимость.

— Пошли все вон, — сказал он тихо, и мимо Раганы пронеслись две девицы в синих форменных платьях и белых чепцах. Последней комнату покидала немолодая женщина. Судя по одежде, тоже служанка. Глянула на ведьму недобро, развернулась к хозяину, чтобы что-то сказать, но не решилась, столкнувшись с ним взглядом. Так и шагнула за порог с молчаливым неодобрением в блёклых глазах.

Дверь за женщиной закрылась с мягким стуком.

— Подойди ближе, ведьма, — приказал герцог. — Он стоял возле кровати, на которой лежала девушка. По исхудавшему лицу разливалась мертвенная бледность, вокруг глаз залегли тёмные тени, губы посинели, щёки ввалились. В этом измождённом до крайности создании Рагана с трудом признала герцогскую дочь — красавицу Элайну.

Ведьма помнила её здоровой и полной жизни. Сейчас же девушка походила скорее на умертвие, чем на живого человека. Рагана мысленно содрогнулась, подумав, что герцог решил с её помощью оживить умершую.

— Нет, нет, нет, — Рагана затрясла головой, поспешно отступая к двери. Теперь она действительно испугалась. Ведь хуже этого ничего и быть не могло. Да за такое её мало того, что сожгут на костре, так ещё и посмертия лишат.

— Что значит нет, — рыкнул герцог и в одно мгновенье оказался возле ведьмы. Схватил её за рукав и рывком подтащил к кровати. Рагана сопротивлялась изо всех сил, но это было всё равно, что спорить с бурным потоком. А герцог продолжал на неё кричать, чем только сильнее пугал бедную женщину. От страха у неё подкашивались ноги, воздуха катастрофически не хватало, сердце билось где-то в горле. И всё же сквозь шум в ушах Рагана услышала слова, которые моментально вернули ей самообладание: — Моя дочь тяжело больна. И если ты откажешься её лечить, я велю отрубить тебе голову.

Девушка жива. Это новость была не просто замечательной, она буквально вернула саму Рагану к жизни. Лечить живых она может. Ничего сложного в этом нет. И не таких полудохликов поднимала. Травки заварит, слова заветные нашепчет, и станет герцогская дочка краше прежнего. Ведьма согласно закивала головой, вторя своим мыслям.

— Всё сделаю, сиятельный лорд, не изволь беспокоиться, а тем паче гневаться. Вон как жилки на висках вздулись, так недолго и в немочь превратиться. Я тебе травки дам, отварчик на ночь выпьешь и думать забудешь о том, что тревожит. А за дочку свою не волнуйся. Полечу я её, как не полечить такую раскрасавицу.

Старуха несла всякую околесицу, а сама подталкивала герцога к двери, приговаривая:

— Ты ступай, ступай, милок. Дверь то снаружи подопри, да стражников приставь, а то знаю я дворовых девок — любопытство вперёд них родилось, а мне сейчас мешать ну никак нельзя. Словцо лишнее в заговор добавлю и почитай вся ворожба насмарку пойдёт.

Герцог оторопел от такой резкой смены настроения у старой ведьмы, но последние её указания решил выполнить в точности. И дверь запер, и стражу к ней приставил.

А ведьма времени зря не теряла. Краткий миг облегчения вновь сменился озабоченностью. Уж больно бывшая красавица походила сейчас на умертвие. К кровати Рагана подходить не спешила, успеется ещё. Первым делом она решила отмести самое очевидное — яд. Её внимание привлекла кружка с питьём. Ведьма достала из корзинки небольшой мешочек, в котором хранила безоар — камень, способный определить наличие яда в напитках. Вбирая в себя ядовитые примеси, он обретал глубокий синий цвет. Позже, под действием солнечных лучей, безоар вновь становился серо-голубым. Таким образом, этот камень можно было использовать многократно. Рагана всегда держала его под рукой. Вот и сейчас решила начать именно с него.

В то, что Элайну подкосила случайная болезнь, ведьма не верила. Она не сомневалась, что причиной нынешнего состояния девушки является чей-то злой умысел. И безоар подтвердил её догадку, но лишь наполовину. Яд в напитке имелся, вот только его количества было явно не достаточно, чтобы в кратчайшие сроки довести взрослого человека до подобного состояния.

Рагана продолжила обходить комнату по периметру и в самом дальнем углу обнаружила то, что искала — тонкую сеть проклятья. Оно успело основательно тут прижиться, разрастись до невероятных размеров. Невидимые нити не один месяц прокладывали себе путь к намеченной жертве. Врастали в древесные волокна, терялись в складках балдахина, оплетали резную спинку кровати, пока однажды не дотянулись до основания ложа и оплели его так плотно, что у герцогской дочки не осталось ни единого шанса на выживание.

Днём проклятие спало, а ночью набрасывалось на беззащитную девушку и поглощало её жизненные силы. Вот и сейчас, если присмотреться, видно, как утекает из несчастной жизнь. Простому человеку, равно как и магу, этого нипочём не углядеть, такое под силу только ведьмам. Потому Сибелиус и не смог помочь бедняжке.