Ледяное сердце - Страница 1

Глава 1

– Поднимай свою задницу с кровати! Проснись и по-о-ой. Утро уже пришло!

Кажется, мой брат стал самоубийцей, ведь поднимает меня с утра пораньше да ещё и таким извращенным методом (петь он совершенно не умел). Вставать, конечно же, я не собиралась, не видела в этом никакого смысла, и просто укрылась одеялом с головой. Наверное, это странно – спать под тёплым одеялом, когда на дворе лето, но для меня это норма. Его песнопения длились ещё минут пятнадцать, а после услышала, как дверь закрылась. Вздохнув с облегчение, я вылезла из-под одеяла. Зная, что он ещё вернётся, я переборола себя и всё-таки оторвала голову от любимой подушки, встала и пошла в ванную, благо у меня была отдельная. По пути прихватила свой телефон с тумбочки.

Ванная у меня была довольно большая, с левой стороны на крючках висели полотенце и халат, сразу за ними шёл душ, который я терпеть не могла, мне больше нравится ванная, в которой можно расслабиться и отдохнуть. Справа стояла раковина с тумбочкой и зеркалом. Если честно, я не имею ни малейшего понятия, зачем было устанавливать зеркало во весь рост прямо напротив душа, ну и, конечно же, между раковиной и зеркалом стоял «трон», то есть унитаз.

Принимать душ, если честно, совершенно не хотелось. Искупалась и помыла голову я вчера перед сном, поэтому, положив телефон на тумбочку рядом с раковиной, пошла умываться и чистить зубы. Сделав свои дела, я подняла голову и увидела своё отражение. В зеркале на меня смотрела шестнадцатилетняя девушка с голубыми глазами, рыжими волосами, можно сказать с правильными чертами лица, наверное, многие бы сказали или подумали, что я симпатичная, но это не так. Я так не считаю.

Редко так делаю, но всё-таки подошла к большому зеркалу. Я была низкого роста, всего метр пятьдесят пять, из-за него все считают, что мне четырнадцать или даже тринадцать, груди почти и нет, талия у меня была, но я её, скажем так, прятала. Единственная моя гордость – это длинные, до самой попы, рыжие волосы. Хотя я их испортила краской. Только вчера они были ярко красного цвета, а до этого ядовито-зелёные, а ещё до того – синие. Так как завтра будет первый день в школе (а иду я в десятый класс), хоть все привыкли к моим выходкам и просто не обращают на них никакого внимания, я решила вернуть натуральный свой цвет или похожий хотя бы. Хотя я больше чем уверена, что как только он мне надоест, я вновь перекрашусь.

В школе я не общаюсь ни с кем и не только в школе, даже с братом. Хоть он и учится в одиннадцатом классе в той же школе, что и я, наверное, никто не знает, что мы родственники. Сказать честно, я не люблю людей, они все когда-нибудь уходят и оставляют после себя пустоту. Да и многие из-за моих выходок меня шугаются.

После сна я была одета в короткие шорты и майку. Только это зеркало меня и видело в таком виде, даже брат не видел, так как в школу я хожу в чёрных джинсах и белой рубашке – такая уж у нас форма. На улицу, а я выхожу очень редко, надеваю голубенькие или белые джинсы, летом, осенью и весной – рубашку в клетку. Рубашек у меня уйма, а зимой любимые толстовки. Гардероб у меня богат на «пацанские» вещи, просто не люблю короткие шорты, майки, юбки и платья. Во-первых, они неудобные, а во-вторых, ну, просто я их не люблю. Конечно, где-то в шкафу у меня лежали джинсовые шорты и яркая майка, в общем, девчачьи вещи, которые покупала бабушка в надежде, что я изменюсь, но я никогда их не надевала.

Выйдя из ванной, я подошла к шкафу и достала белые джинсы и рубашку в синюю клетку, после подошла к зеркалу и взяла расчёску. С моими волосами можно делать очень много красивых причёсок, но я останавливаюсь на высоком хвосте. На самом деле, очень люблю свои волосы, но когда-нибудь я их просто отстригу ко всем чертям.

Оставив на расчёске сотню, другую своих волос, решила выйти из комнаты, предварительно зачеркнув тридцать первое число на календаре, который висит возле двери, и взяв наушники и телефон. Без них я никуда не выхожу.

Живу я в двухэтажном доме с братом, дедушкой и бабушкой. Моя комната находится на втором этаже вместе с комнатой брата и комнатой для гостей. Комната бабушки и дедушки находится на первом этаже вместе со второй ванной, в которую они стоят в очередь. Так же на первом этаже находится кухня. Единственное, что мне не нравится, так это то, что, чтобы выйти из дома, приходится проходить через кухню, а там постоянно сидит братец со своими пассиями, у которых грудь третьего размера, штукатурка на лице и идиотский смех. В отличие от меня, у него полно друзей, девушек, и он достаточно популярен. Мой брат, Антон, эгоистичный тип, но люди считают иначе. Его избаловали в своё время, а сейчас мучаюсь с ним я. Он, как большой ребёнок.

Не успела я спуститься, как услышала знакомый голос:

– Ка-аатя, давая быстрее, шевели поршнями, мы есть хотим.

И так каждое утро, но, стоп, мы? Кто «мы»? Бабушка и дедушка целыми днями на работе, сейчас в доме только я и он.

«И кого он притащил на этот раз?» – подумала я и, набрав в лёгкие побольше воздуха, вошла в кухню.

– Ты... ты... что ты сделал с кухней?! Мне же это убирать!

Было такое впечатление, что тут пришёлся ураган, цунами, стадо слонов и очередная война. Всё было вверх дном, посуда валялась повсюду, легче было сказать, где её не было, чем где была. Пара стульев была перевёрнута.

– Я не умею готовить.

– Не умеешь готовить... ты не... – договорить мне не дал его жест рукой, показывающий перед ним.

Прекрасно зная, что там сидит какая-нибудь очередная его шлюшка, перед которой я не должна его позорить, лениво поворачиваю голову и вместо шлюхи вижу парня. Довольно-таки обычный, ничего сверхъестественного, ничего примечательного: волосы тёмные, коротко подстриженные, глаза карие, так как он сидел, про рост судить было трудно, одет он в белую футболку и, кажется, в джинсы. Он смотрел на меня так же, как и я на него, изучающе, с интересом, а это плохо. Мне не нужны новые знакомые. А людей я отваживаю примерно так:

– Ух ты, парень, а как же шлюхи? За этим столом я видела только их. Ну, или на нём.

– Разнообразие. Если бы ты одевалась нормально и была похожа на девушку, а не на парня-недоростка, то, возможно, ты бы тоже была с кем-нибудь...

В этот момент до него дошло, о чём он говорит и поэтому прикусил язык. За шестнадцать лет я привыкла выслушивать от него гадости и колкости, хоть он был старше меня всего на год, но это было самое обидное из того, что он говорил до этого. Я не собиралась это выслушивать вновь.