Лед и зеркало - Страница 4

— Чтобы перенести лагерь, необходимо около тридцати часов. Следуйте на свой корабль.

— Ты уже вернулась?

Кимбер показалось, что она оправдывается: — Они разместили лагерь посреди океана!

— Поподробнее.

— И что я буду там исследовать?

— М-м-м.

— Словом, они переносят лагерь.

— Куда? — судя по требовательному тону, Эрик опять забыл, кто из них главный. — А… вижу. Похоже на горы… Это ты выбрала место?

— А что?

— Я бы разбил лагерь… здесь, — он показал на схематичное светлое Y, почти неразличимое на белом фоне. — Вероятно, когда-то здесь сливались две реки… Но выбирала ты.

— Эрик, я сказала Альтареду, что Землю дважды покрывали льды. Ведь ты рассказывал мне об этом? Давным-давно? От полюса до полюса, через экватор — это твои собственные слова.

Он усмехнулся.

— Я думал, в то, время ты уже перестала меня слушать.

— Это не так. Просто у меня появились свои интересы.

— Это уж точно… Капитан, как расположены континенты? Прямо на экваторе?

— Да.

— Всем известно, что сейчас состояние Земли стабильное. Ледниковые периоды были и миновали — но если бы Земля однажды покрылась льдом вся, полностью, то альбедо, коэффициент отражения земной поверхности, взлетел бы до ста процентов. Земля по-прежнему получала бы солнечный свет, но лед отражал бы его назад в космос. И планета замерзла бы навсегда.

— Угу.

— Мы это знали так же, как в свое время были уверены, что материки неподвижны. Потом кое-кто из геологов обнаружил свидетельства того, что Земля все-таки замерзала. Дважды. Это запечатлено в камнях — но подобное открытие противоречит здравому смыслу. Если Земля дважды в своей истории превращалась в сверкающую ледяную жемчужину, как же она сумела оттаять?

Кимбер задумалась.

— Вспышка на солнце. Или гигантский метеорит.

— Два раза?.. Ну хорошо, подумай вот о чем. Ты знаешь, что углекислый газ — обязательный компонент любой оранжереи?

— Так же, как и водяной пар. Эрик махнул рукой.

— Во время оледенения водяной пар вымерзает. При образовании известняковых пород двуокись углерода поглощается камнем. Но если ты покрываешь материки льдом, то покрываешь им и все камни. Процесс образования известняка прекращается, содержание углекислоты в атмосфере начинает расти, а это влечет за собой парниковый эффект и конец оледенения.

— О… О! А если все континенты сосредоточены на экваторе?

— Да! Конечно же! — Неужели так удивительно, что она способна это понять? — На Земле в то время был единый материк, почти как на Трине, но здесь образование известняка начало замедляться в последний момент, когда льды дошли до экватора. Вопрос: как треи собираются растопить льды?

— Солнцем, — сказала она. — Зеркала вокруг планеты. Сто тысяч кликов зеркал, так говорил Альтаред.

— Это же тридцать миллиардов квадратных километров! Она лишь пожала плечами.

«Орел» — посадочная капсула, тоже сделанная пилюльниками — напоминал хоккейную шайбу с маленькой каютой внутри и прикрепленными снаружи грузовыми отсеками. «Звездный Топограф» привез его в грузовом отсеке. Из четырех кресел, имевшихся в каюте, одно предназначалось для треев. Два из оставшихся трех оказались опущены.

Альтаред был в скафандре полной защиты системы EVA. В нем он напоминал связку воздушных шариков и занимал очень много места. Кимбер тоже надела скафандр — лунный.

Альтаред показал рукой на базовый лагерь — два больших купола, доставленные сюда с помощью мощных подъемников. Когда «Орел» подлетел ближе, Кимбер разглядела рядом с куполами четыре большие неповоротливые машины — индивидуальные транспортные средства, называемые скиддерами. Отражатели, отмечающие границы лагеря, с высоты казались мощными прожекторами. Перед тем как выйти из капсулы, Альтаред затемнил лицевую пластину шлема, а Кимбер опустила фильтр.

Ну что же, начнем. Она почувствовала на шее струйку пота. В соответствии со строгой доктриной биогеологических изысканий,

Кимбер являлась независимым представителем незаинтересованной стороны. Но треи были могущественной галактической цивилизацией, и она чувствовала себя ребенком, который боится огорчить взрослых. С другой стороны, люди в подобны» делах действительно сущие дети.

К счастью, все, что от нее требовалось, это доказать, что на Трине нет разумных существ, и что Трин, в принципе, пригоден для заселения. Не такое уж сложное дело. Треи уже проделали всю предварительную работу. Она ознакомится с их примечаниями, проведет собственное обследование, и институт удовлетворит заявку треев. Кимбер и Эрик прекрасно справятся с этой работой, чем заложат хорошую основу для будущей карьеры.

Из-за биологических особенностей треям требовалась хорошая защита от постоянного холода. Альтаред проработал с Кимбер три дни, но она видела, как он мучается. Он научил ее читать карты треев и управлять скиддером. Она с нетерпением ждала каждого нового дня, даже несмотря на то, что по-прежнему чувствовала себя ребенком по сравнению с величественными и мудрыми треями.^; Альтаред помог свести воедино свои и ее данные о холодном сухом климате Трина и свирепых бурях, нередких на этой планете. Он составил карты эхолокации льда вокруг лагеря и охотно обсуждал с ней детали процесса терраформации, который задумали треи. В свою очередь, он задавал многочисленные вопросы о Земле и ее обитателях, хотя и так уже знал немало об истории человечества.

По вечерам Кимбер валилась на кровать слишком усталая, чтобы раздеться. На четвертый день она набралась храбрости объявить, что теперь будет работать сама.

Альтаред вежливо устранился, и Кимбер наконец почувствовала приятное волнение в предвкушении начала работы. Эрик постоянно находился на связи, и, по существу, они трудились бок о бок, пусть и не в физическом смысле. Кимбер надеялась, что это улучшит их рабочие отношения.

На пятое утро она вышла из купола без скафандра.

Мороз был нешуточный. Кимбер экипировалась, словно для лыжной прогулки в Неваде или Вермонте: два свитера, двое щтанов, парка, лыжная маска, меховая шапка, синие очки под козырьком и лыжи для кросса по пересеченной местности. Ей было интересно, сумеет ли она выудить из запахов Трина какую-нибудь информацию, но в воздухе не пахло ничем, кроме холода. Зато теперь она могла двигаться свободнее, могла перекусить на ходу… И кроме того, теперь Кимбер не чувствовала себя такой чужой на этой планете.

Две недели Кимбер ходила по картам треев. Сотни цифр — показания датчиков и результаты проб — сновали между скиддером и кораблем, от которого она не отъезжала за пределы прямой видимости, между полевыми приборами и стационарными, на «Звездном Топографе». Эрик обрабатывал их и отправлял в ВЛ.

На скальных обнажениях Кимбер нашла окаменелые останки мертвых растений. Треи уже собрали обширную коллекцию таких окаменелостей; но некоторые из разновидностей не упоминались в их отчетах. Кимбер дала им названия. Теперь они принадлежали ей.

Она путешествовала в одиночку, если не считать связи с Эриком. С орбиты ее, наверное, было отлично видно: яркая оранжевая парка на фоне ослепительной белизны. С Альтаредом они встречались лишь изредка й только в базовом лагере.

Кимбер отправила окаменелости Эрику, но он не спешил высказывать свое мнение по поводу ее находок. Они выходили на связь ежедневно, но сеансы были короткими, если только не нужно было откалибровать приборы.

Кимбер вспомнила время, когда они с Эриком жили вместе. Тогда у них были одинаковые увлечения. Они разговаривали… Вообще-то, говорил он, а она слушала и училась. А потом началась специализация. Эрик по-прежнему рассуждал о том, что было ему интересно, но она уже не могла позволить себе отвлекаться. В конце концов она так ему и сказала. И он вообще перестал с ней общаться.

Но теперь Эрик снова разговорился, и запас, который он накопил за эти годы, выплеснулся наружу. Считается, что заставить парня заткнуться — легче легкого. Черт побери.