Лед и алмаз - Страница 4

Что ж, посмотрим, чего стоят эти ублюдки… Или, если быть беспристрастным: такие же, как я, угодившие в капкан чистильщиков, жертвы трагического стечения обстоятельств.

Несмотря на то что я продрог, как цуцик, и был весь в снегу, инфракрасные сканеры гладиатора-наблюдателя могли меня засечь. Пока этого не случилось, пришлось остановиться и присесть за укрытие. Сидеть без движения на лютом ветру было и вовсе сущей пыткой, но я не привык бросаться в бой с наскока. Заметь меня одновременно оба противника, и я буду растерзан их кинжальным огнем еще до того, как наброшусь на ближайшего. Нет, наш брат-хищник так глупо не погибает. Нужно успеть вцепиться в глотку хотя бы одному гаду, ну а там, как подфартит.

Главная ошибка, какую я мог сейчас допустить, это недооценить противника. Рано радоваться и предвкушать скорое возвращение в теплую камеру. Возможно, эти двое вовсе не так просты, как кажутся. В конце концов, полковник Хряков тоже не лыком шит. Ему ничего не стоит отступить от стандартного протокола эксперимента и подготовить для меня западню. К тому же не исключено, что именно сегодня «толстолобики» решили извлечь из моего тела паразита. И, если так, значит, что бы я ни планировал, как бы ни юлил, итог этого боя для меня предрешен…

Ладно, отставить пессимизм! Он – плохой советчик, а тем более в вопросах борьбы за выживание.

Наиболее опасным из смертников был тот, кто выглядел разумнее: занял высотную позицию и вел круговое наблюдение. И он явно не собирался покидать свой пост, дающий ему тактическое преимущество. Все говорило о том, что прежде этот гладиатор был матерым сталкером. С человеком, у которого боевые навыки отложились на уровне инстинктов и не стерлись даже при капитальной промывке мозгов, шутки плохи.

Любой другой вояка на моем месте устранил бы сначала наибольшую угрозу и лишь затем переключился на прочую вражескую шушеру. Но я отринул этот логичный, на первый взгляд, сценарий и пошел от противного. Ас – обзовем его так – занял крайне невыгодную для меня позицию. Незаметно к нему при всем старании не подберешься. Открыв огонь, он неминуемо задержит меня на подходе и привлечет на подмогу соратника. Однако напади я первым делом на «топтуна», все обернется иначе. Наблюдатель, как и прочие камикадзе, с кем я доселе сталкивался, не станет пассивно взирать на драку, спрыгнет с арки и устремится к нам. А среди сугробов и каменных глыб он будет уже не столь неуязвимым, как сейчас.

Мешкать с атакой нельзя. Пока я незаметен, у меня есть фора и шанс отвоевать в грядущем бою инициативу. Но и без кое-какой подготовки тут не обойдешься. Прячась за стенами и обломками так, чтобы не попасться на глаза наблюдателю, я взялся огибать по периметру площадку со вторым камикадзе; «Непоседа» – так я, подумав, окрестил беспокойно расхаживающего противника. Следовало подкрасться к нему так, чтобы можно было наброситься на него и вдобавок заслониться им от первых выстрелов Аса. По пути я подобрал увесистый камень – единственное доступное мне оружие, в котором к тому же здесь не было недостатка. Убить булыжником облаченного в доспехи сталкера нельзя, но ошарашить и оглушить – запросто. А большего для начала и не нужно. Без поддержки товарища контуженый гладиатор – практически тот же труп, только еще дышащий.

Пока я выходил на позицию, буран прекратился. Вместо него со стороны моря задул теплый ветер, и снег сменился дождем. От сугробов сразу повалил пар, лед повсюду затрещал, а воздух вмиг отяжелел и пропитался сыростью, как в выстуженном предбаннике… Очередной экстравагантный каприз крымской погоды.

Я не люблю дожди, а тем паче зимние, но этому не мог не обрадоваться. Хлынувшие из туч водяные струи были так или иначе приятнее снега и лютой метели. И пускай скоро я вновь продрогну и начну клацать зубами, первые мгновения оттепели доставили мне истинное, ни с чем не сравнимое наслаждение. И взбодрили настолько, что я ринулся в атаку, ощущая натуральную эйфорию. Так, словно жестокосердные Небеса не окатили меня водой, а ниспослали откровение об уже забронированном для меня в Раю вакантном местечке.

Мотающийся взад-вперед по площадке Непоседа держал, однако, ушки на макушке, а палец – на спусковом сенсоре ручной картечницы «Мегера». Приблизиться беззвучно к повернувшейся ко мне спиной жертве вплотную было сложно. Размокшие кеды хлюпали по быстро раскисшей слякоти, даже когда я крался на полусогнутых. Поэтому я и не крался. Просто выскочил из-за укрытия с занесенным камнем и решительно бросился к врагу.

Раззудись, плечо, размахнись, рука!..

Заслышав позади чавканье моих шагов, Непоседа обернулся, явно будучи готовым стрелять без раздумий. Но я отлично знал, как следует поступить мне в такой ситуации. Поэтому, едва камикадзе начал разворачиваться в мою сторону, я отклонился от прямого курса и взялся обегать стрелка в том же направлении, куда вращался ствол удерживаемой им наперевес картечницы.

Знаете, как охотящиеся волки кружат близ брыкающегося и мотающего рогами лося? Похожий прием использовал и я, только проделал его в одиночку. И уложился всего в один оборот жертвы вокруг своей оси. Оборачивающийся Непоседа не мог взять меня на прицел, потому что я все время опережал его и находился не там, куда была нацелена его «Мегера». И с каждым шагом сужал описываемую мной петлю. Сужал до тех пор, пока не очутился на расстоянии вытянутой руки от противника. После чего подпрыгнул и что есть дури звезданул каменюкой по закрытому шлемом вражьему темечку…

Хороший удар! Э, да чего скромничать: безупречный! Вон аж булыжник пополам раскололся. Обычно в суете боя мне не удается как следует прицелиться и размахнуться камнем. И оттого почти все мои удары получаются поверхностными – скользящими и не достигают того эффекта, к какому я изначально стремлюсь. Но не сегодня! Неужто это спонтанная оттепель и вызванная ею эйфория на меня благотворно повлияли? Очень даже может быть. Вот только вряд ли этого запала хватит, чтобы так же лихо разделаться с Асом. Подобное озарение меня посещает редко, и хватает его, как правило, ненадолго.

Каково вложение, такова и отдача, и мое усердие не пропало втуне. Огретый булыжником Непоседа выронил «Мегеру» и пластом грохнулся ниц, разбрызгав во все стороны слякоть. Ну вот, одной проблемой меньше! И возвращение на базу сразу стало казаться уже не таким далеким и недостижимым.

Одно плохо: нельзя подобрать картечницу и пальнуть из нее по Асу. Прежде чем Хряков выдает камикадзе оружие, он программирует его так, чтобы в моих руках оно не срабатывало. Боится, ублюдок, что, завладев трофейным стволом, я расстреляю авиаботы и улизну от своих хозяев на свободу. Правильно боится! Первую же пушку, которую он забудет перепрограммировать для гладиаторских боев, я использую именно по такому назначению. И когда мне выпадала возможность, я всегда проверял оружие мертвых противников, дабы удостовериться, не допустил ли Грободел подобную оплошность.

Само собой, я собирался проверить и картечницу Непоседы. Оброненная, она валялась рядом с оглушенным врагом, добить коего я планировал позже. Но не успел я подскочить к трофею, как у меня вдруг возникли куда более неотложные дела.

Торчащая неподалеку глыба льда вдруг полыхнула огнем, после чего разлетелась брызгами воды и мелкими осколками. Сверкнув, словно фейерверк, они шрапнелью осыпали площадку, и я едва успел отвернуться, чтобы обезопасить лицо. Ледяное крошево больно стегануло по спине и макушке, вмиг изгнав из меня остатки оттепельной эйфории. Что ж, добро пожаловать обратно в реальный мир! Мир, где я противостою сейчас двум могучим стихиям – холоду и огню. Но если к первому я уже худо-бедно привык, то со вторым мне сегодня сталкиваться еще не доводилось.

Рывком перебежав через площадку, я бросился за высокие снеговые наносы, растопить которые оттепели было не под силу. Однако череда летящих вслед за мной огненных шариков могла запросто устроить на этом пятачке пустоши маленькую весну. Вот только я ей, однако, уже не обрадуюсь.