Лебединая песнь. Страна мертвых - Страница 16

— Вы глухонемой дурак, что такое сад, если не совокупность деревьев? — закричал он. — Я не знаю, как она делает это или вообще что-нибудь о ней, но если она может заставить расти яблоки, она может заставить расти и сад и засеянные поля! Вы сумасшедший — брать кого-то с Божьим даром, тем более таким, в дорогу! За пределами этих мест вся страна полна убийц, бандитов с большой дороги, психов и еще черт знает кого еще! Если вы останетесь здесь, то она сможет начать работу на полях, делать что-то, что она умеет, чтобы разбудить их опять!

Джош скользнул взглядом по Расти, который кивнул головой, а потом любезно сказал Слаю Мууди:

— Нам нужно ехать дальше.

— Почему? Куда? Что вы ищете такого, что заслуживает поисков?

— Я не знаю, — допустил Джош. За семь лет хождения по свету от поселения к поселению смыслом жизни стало само скитание вместо оседлой жизни. Джош все еще надеялся, что в один прекрасный день они найдут место, которое окажется подходящим для проживания дольше, чем несколько месяцев — и, возможно, однажды он отправится на юг к Мобилю на поиски Рози и его сына.

— Мы узнаем это только когда найдем, я полагаю.

Мууди начал было снова протестовать, но его жена сказала:

— Сильвестр, здесь очень холодно. Я думаю, они решили, и по-моему, им следует поступать так, как они считают лучше. — Пожилой человек колебался, потом, взглянув на свое дерево еще раз, наконец кивнул. — Хорошо, — проговорил он. — Вам приходится идти своим собственным путем, я полагаю. Но свои покровительством вы затеняете эту девушку, вы меня слышите? — Он обратил свой взгляд на Джоша, который стоял и был по меньшей мере на четыре дюйма выше его. — Быть может, однажды она ясно представит, чем ей заниматься, и это будет то, что я говорил. Вы затеняете ее, слышите?

— Да, — сказал Джош. — Я слышу.

— Теперь езжайте, — сказал Слай Мууди. Джош и Расти двинулись по направлению к сараю, и Мууди сказал: — Да поможет вам Бог! — Он поднял руку, полную лепестков, со снега, поднес их к своему носу и вздохнул.

Через час или чуть больше после того как фургон бродячих артистов прогромыхал по дороге в северном направлении, Слай Мууди одел свое самое тяжелое пальто и ботинки и сказал Карле, что не может больше здесь оставаться и сидеть на месте. Он собирается идти через леса к заведению Билла Мак-Генри и рассказать ему историю о девушке, которая своим прикосновением может вернуть дерево к жизни. У Билла Мак-Генри есть крытый грузовик и бензин, и еще Слай Мууди сказал, что он собирается рассказать всем в пределах слышимости его крика о девушке, которая сотворила чудо, что еще не все надежды умерли в мире. Он собирался найти вершину горы и кричать с нее имя девушки, а когда созреют яблоки, он собирается приготовить джем и пригласить всех, кто живет на заброшенных фермах в пределах мили, чтобы поведать им о чуде.

Потом он обнял женщину, которая была ему как жена, и поцеловал ее. Ее глаза сверкали как звезды.

Джип грохотал по разбитой заснеженной дороге, минуя развалины и брошенные владельцами машины, которые были разбросаны по обеим сторонам дороги. Здесь же лежал в сером сугробе замерзший труп, и Сестра видела его поднятые руки — последнее обращение к милосердию и состраданию.

Они приехали на безымянный перекресток, и Пол резко сбавил скорость. Он посмотрел через плечо на Хьюга Райена, который вжался в заднее отделение машины вместе с багажом. Хьюг, сжав костыль обеими руками, храпел.

— Эй! — сказал Пол и слегка потолкал спящего мужчину. — Просыпайся!

Хьюг храпнул еще раз, потом наконец открыл плотно закрытые глаза. — Что это? Мы уже приехали?

— Конечно, нет! Мы, должно быть, выбрали неверную дорогу примерно пять миль назад! Здесь нет никаких признаков жизни! — Он кинул взгляд на окружающую их местность через лобовое стекло и почувствовал угрозу новых снегопадов. Свет как раз начал убывать, и Пол не хотел смотреть на приборы, чтобы узнать, сколько осталось бензина, потому что знал, что едет уже на копоти. — Я думал, что ты знаешь путь!

— Я знаю, — уверял его Хьюг. — Но прошло уже столько времени с тех пор, как я отваживался уезжать далеко от Моберли. — Он вглядывался в окружающий ландшафт. — Мы на перекрестке, — произнес он.

— Мы это знаем. Какую нам теперь выбрать дорогу?

— Здесь должен быть знак. Может быть его свалило ветром.

Он поменял положение, пытаясь найти привычный ориентир. Правда, которую он никогда не говорил ни Сестре, ни Полу, заключалась в том, что он никогда не бывал здесь раньше, но он хотел уехать из Моберли, потому что боялся быть убитым среди ночи из-за своих запасов шерстяных одеял.

— Ну, давайте подумаем: по-моему, я припоминаю большую рощу старых дубов, которая была у нас справа.

Пол моргнул. С обеих сторон узкой дороги стоял густой лес.

— Слушай, — сказал Пол. — Слушай внимательно: мы находимся посреди неизвестно чего, у нас заканчивается бензин, а в данный момент здесь нет канистр с бензином, откуда можно было бы перелить его в бак. Уже темнеет, и я думаю, что мы на неверной дороге. А теперь скажи мне, почему я еще не свернул твою тощую шею?

Хьюг смотрел удивленно.

— Потому, — сказал он, исполненный достоинства, — что вы приличный человек. — Он метнул взгляд в сторону Сестры, которая смотрела на него уничтожающим взглядом. — Я действительно знаю дорогу. Я правда знаю. Я ведь провел вас вокруг сломанного моста, не так ли?

— Какой путь? — прямо спросила Сестра. — Левый или правый?

— Левый, — сказал Хьюг — и тотчас же пожалел, что не сказал «правый», но теперь было слишком поздно, а ему не хотелось выглядеть дураком.

— Или Мериз Рест окажется за следующим поворотом, — сказал им Пол, — или нам вскоре придется прогуляться. — Он завел «Джип» и повернул налево. Дорога вилась между аллеи мертвых деревьев, чьи ветви переплелись и закрывали небо.

Хьюг устроился поудобнее, ожидая осуждения, а Сестра спустилась на настил, где лежал кожаный футляр. Она взяла футляр в руки, нащупала внутри стеклянное кольцо и вытащила его. Она держала на коленях кольцо, манящее сверканием драгоценностей, и вглядывалась в его мерцающие глубины.

— Что ты высматриваешь? — спросил Пол. — Что-нибудь?

Сестра кивнула в ответ. Цвета играли, но картин еще не составляли. Как и почему работало стеклянное кольцо — это было и оставалось загадкой. Пол сказал, что он думает, что возможно радиация превратила стекло, драгоценности и драгоценные металлы в своеобразную сверхчувствительную антенну, но во что это превратилось, никто сказать не мог. Но они пришли к согласию, что стеклянное кольцо руководит ими, и что следовать ему означает отринуть ту часть себя, которая отказывалась от веры в чудеса. Использование стеклянного кольца было равносильно прыжку в никуда, отказу от сомнения, страха и других вещей, засорявших ум; использование его было окончательным актом веры.

— Ближе ли мы к ответу на наши вопросы? — спросила Сестра, вглядываясь в кольцо. — Кого мы ищем и зачем? — Ответы на ее вопросы будут выражены символами и картинками, знаками и тенями, и звуками, которые могли быть далеки от человеческого голоса, скрипом колес или лаем собаки.

Бриллиант вспыхнул ярко, как метеор, и свет зашипел вдоль ниток из серебра и платины. Все больше алмазов зажигались этим светом, как по цепочке. Сестра чувствовала, что сила от стеклянного кольца передавалась и ей, проходила у нее внутри, глубже, еще глубже, и все ее существо сосредоточилось на вспышках света, которые появлялись в гипнотическом ритме. Она была уже не в «Джипе» с Полом Торсоном и одноногим доктором Амарильо. Она находилась где-то, что походило на покрытое снегом поле, все в пеньках от деревьев. Но одно дерево все-таки осталось, оно было покрыто алмазно-белыми цветами, которые летели по ветру. На стволе дерева была ладонь, след от ладони, как будто выжженный по дереву — длинные тонкие пальцы, рука молодой персоны. А по стволу шли буквы: С..В..О..Н. Сестра попробовала повернуть голову, чтобы увидеть побольше с того места, где стояла, но сцена видения начала блекнуть, где-то на ее краю появились теневые фигурах, отдаленные голоса. Потом, внезапно, видение исчезло, и она вернулась в «Джип» с кольцом в руках.