Лаврентий Берия. Кровавый прагматик - Страница 10
Впрочем, стоит прислушаться к аргументам Иосифа Нечаева, резидента Разведуправления Кавказского фронта. В письме Георгию Маленкову 10 июля 1953 года Нечаев писал:
Должен сказать, что прием в число работников в Регистроде 11-й армии не был строго критическим и мог быть еще более простым для человека грузинской национальности, на которых был у наших органов большой «спрос».
Почему был такой спрос на грузинов-разведчиков – легко объяснимо. Главной потенциальной задачей 11-й армии были захват и советизация остававшихся еще независимыми Грузии и Армении. Присоединение этих республик должно было происходить по хорошо отработанной большевиками схеме: организация силами местных большевиков восстания. Создание революционного комитета (Ревкома), представляющего якобы волю рабочих и крестьян и обращение Ревкома за помощью к Красной армии.
В Грузии коммунистическая партия была легализована, но при этом активно проводилась хорошо организованная подпольная подрывная работа, которой руководил Амаяк Назаретян, в прошлом красный командир. В автобиографии Берия так описывает свою новую грузинскую деятельность:
В Тифлисе я раскидываю сеть резидентов в Грузии и Армении, устанавливаю связь со штабами грузинской армии и гвардии, регулярно посылаю курьеров в Регистрод города Баку.
Видимо, тут Берия сильно преувеличивает значение своей грузинской миссии. На допросе в 1953 году он показал:
Я никогда не заявлял, что по линии Регистрода 11-й армии имел задание связываться с подпольными партийными организациями. Но я имел при выезде в Тифлис первый раз задание передать пакет нелегальному ЦК – Назаретяну. Это и было мною выполнено. Задание мне было дано Микояном А. И.
Назаретяна к тому времени было уже не допросить, т. к. он был расстрелян в 1937 году. А Микоян эти показания не отрицал. На июльском пленуме 1953 года он заявил: «Я впервые встретился с Берией в 1920 году в Баку после установления Советской власти, когда он был подобран Бакинским комитетом партии для посылки в Грузию в качестве курьера для секретного письма. До этого я его не знал».
Тогда же случилось первое задержание Берии грузинскими меньшевиками. На допросе в 1953 году он показал: «В 1920 году в Тифлисе был задержан в здании ЦК большевиков, куда был вызван Назаретяном. Особый отряд меньшевистский еще до моего прихода оцепил здание ЦК. Вход туда был свободным, а выход – нет. Всех нас задержали в этом здании около суток, а затем всех освободили. Части из задержанных предложили покинуть Тифлис».
В это время резко поменялась внешнеполитическая ситуация в Советской России. Началась война с Польшей. Поэтому с советизацией Грузии решили не торопиться. 7 мая 1920 года был заключен мирный договор между РСФСР и Грузией, по которому грузинская коммунистическая партия окончательно легализовывалась, а Россия признавала независимость Грузии. В Тбилиси появилось советское посольство во главе с Сергеем Кировым. Берия возвращается в Азербайджан, получает новые директивы. Теперь он отправляется в Грузию в качестве дипкурьера. И уже на границе становится причиной международного скандала.
Берию задерживают грузинские пограничники, обыскивают и находят при нем секретное удостоверение на шелку о том, что он сотрудник Регистрода 11-й армии. На удостоверении подпись начальника Регистрода Пунке. Эта история известна со слов бывшего резидента Разведуправления Кавказского фронта Иосифа Нечаева. Нечаев считал это происшествие на границе крайне подозрительным: «Материалы об аресте Берии появились в грузинских газетах. Это было актом политической диверсии, рассчитанной на компрометацию Советской России, которая, только недавно установив дипломатические отношения с правительством Грузии, одновременно ведет против него подрывную работу, засылая в Грузию своих военных агентов. Учитывая, что других подобных случаев широкого оповещения поимки советского агента тогда не было, хотя фактически в руки грузинской разведки попадали наши товарищи, можно с основанием предположить, что все это имело явно преднамеренный характер. И в этом случае такая полная расшифровка могла иметь место только со „своим“ для меньшевистской разведки человеком».
После ареста Берия попал в Кутаисскую тюрьму. Но пробыл он там недолго. Все же Лаврентий числился советским дипломатическим сотрудником. В Кутаиси Берия, по его словам, принял участие в голодовке протеста, что опровергалось показаниями других заключенных коммунистов. В 1953 году Берия уверял, что в голодовке он участвовал активно, но до окончания ее он заболел, и его перевели в тюремную больницу.
Грузия не хотела портить отношения с могущественной Россией и в конце концов Лаврентий Павлович был освобожден и выслан обратно в Азербайджан. Любопытно, что по прибытии в Баку органы военной разведки он покинул навсегда. Однако очевидно, что сомнительные итоги деятельности разведчика Берии за кордоном никак не подорвали его репутацию. Он тут же устроился на важный пост управляющего делами ЦК Азербайджана. Впрочем, тогда же, в 1920 году, Берия был задержан Азербайджанской ЧК, но провел в тюрьме только несколько часов, выйдя по ходатайству видного большевика Вано Стуруа. Причины ареста не ясны, Берия объяснял его случайностью, сказав, что чекисты перед ним извинились.
Удержаться долго на работе в ЦК Берии не удалось. Как сетовал Лаврентий Павлович на допросе, секретарь Азербайджанской компартии Георгий Каминский желал освободить это место для своей супруги и подсидел его. В результате Берия назначен был ответственным секретарем Чрезвычайной комиссии по экспроприации буржуазии и улучшению быта рабочих. Подобные комиссии были созданы во всех крупных городах бывшей Российской империи и призваны были заниматься «уплотнением» – т. е. переселять трудящихся в буржуазные квартиры. Как писал Берия в автобиографии, эту работу он и председатель комиссии проводили в ударном порядке.
Все эти кратковременные случайные работы скорее всего не были связаны с идеологическими убеждениями 22-летнего Лаврентия Берии. Он с завистью смотрел, как его бывшие соученики продолжали высшее образование в Бакинском политехе. Ему это было труднее других. На руках – трое иждивенцев.
В результате Берия добивается материальной помощи от Азербайджанского ЦК. В своей автобиографии он писал:
С окончанием работы в Комиссии мне удается упросить Центральный Комитет дать возможность продолжать образование в институте, где к тому времени я числился студентом (со дня его открытия в 1920 г.). Согласно моим просьбам, ЦК меня посылает в институт, дав стипендию через Бакинский Совет.
Однако на студенческой скамье Берия не задержался. Время диктовало иные дела и резоны, а Лаврентий всегда чувствовал, куда дует ветер перемен.
Азербайджанский чекист
В апреле 1921 года партия отзывает Берию из института и дает новую работу, на этот раз в ЧК Азербайджана. Ленинская партия – структура с железной дисциплиной. Отказ от выполнения приказа автоматически означает изгнание из партийных рядов и обрекает на социальную изоляцию. Тем более – на дворе НЭП. Резко сокращаются государственный аппарат и армия. Стремительно растет безработица и больше всего среди госслужащих. Партийный билет уже не гарантирует трудоустройства. Печальный герой того времени – бывший красный комиссар-орденоносец, униженно торгующий на улице папиросами.
Но и высшее инженерное образование также не гарантирует сытую жизнь. Промышленность и нефтяные промыслы в полуразрушенном состоянии, на восстановление денег в казне нет, западных инвестиций тоже не предвидится. Сельское хозяйство, которое всегда было главным источником внутренних инвестиций, разорено политикой военного коммунизма. В стране голод. В нефтехимии, добывающих отраслях правительство предпочитает опираться на старых опытных инженеров, так называемых буржуазных спецов. Студенчество влачит нищенское существование. В это тяжелое время главное не попасть на обочину жизни.