Лавка кошмаров (СИ) - Страница 8

Гарри застегнул молнию на куртке, стряхнул хлопья снега с шапки и огляделся. Диагон-аллея готовилась к Рождеству и потому стала еще нарядней, чем обычно; пахло хвоей, имбирными пряниками и петардами; мадам Розмерта, забравшись на стремянку, густо усаживала разноцветными огнями крышу своего заведения, мимо Гарри пролетали совы, несущие в лапах красиво упакованные подарки, а в витрине «Сладкого королевства» махал рукой большой шоколадный Санта, облитый красной и белой глазурью. На Гарри, стоящего посреди Диагон-аллеи, то и дело натыкались ошалевшие от предпраздничной суеты волшебники.

Он немного прошел вперед, высматривая Драко в толпе, пусть даже и сам не верил, что встретит его на Диагон-аллее; намного вероятнее было то, что Драко отправился в Лютный. Гарри, надеявшийся, что ему не придется вновь возвращаться в это проклятое место, в последний раз посмотрел по сторонам, протер очки от снежинок и нехотя поплелся к повороту в Лютный.

Его всегда поражал контраст между нарядной, чистой, веселой Диагон-аллеей и Лютным переулком, который не только не скрывал, а будто бы специально выпячивал свою нищету и мерзость. Всякий раз, когда Гарри попадал из Диагон-аллеи в Лютный, он словно попадал в другой мир – темный мир страшных сказок об упырях, некромантах, жутких тварях, рыщущих по затопленным мраком улочкам, и старухах, пекущих пироги из человечины. Загадочная, скрытая от чужих глаз жизнь уже начинала кипеть в Лютном: мимо Гарри пробегали стайки грязных оборванных детей, из окон таверн доносились тоскливые наигрыши скрипок, надтреснутые и немного фальшивые, у лавки, в которой велась оживленная торговля дешевым самодельным спиртным, уже собрались кучки пьянчуг, у стен домов со скучающим видом стояли проститутки, а торговцы завели свое бесконечное «зубы дракона – сушеные лягушки – крылья нетопырей – кровь некрещеных младенцев – пауки, пятнадцать кнатов за банку…». Гарри торопливо шел вперед, с трудом обходя обитателей Лютного, каждый из которых, казалось, хотел ему что-то продать; он помнил слова Драко о том, что в Лютном можно остаться не только без кошелька, но и без палочки, поэтому старательно прижимал ее к себе через куртку. В какой-то момент он явственно ощутил, как чья-то рука скользнула к нему в карман – к счастью, пустой; а когда обернулся, то не увидел поблизости никого, кто бы мог это сделать. Под ногами сновали крысы и облезлые, тощие кошки. Проходя над люком канализации, Гарри посмотрел вниз и на миг увидел сквозь решетку нечто гниющее, облепленное червями и подозрительно напоминающее человеческую руку. Он содрогнулся всем телом, потерял бдительность и в результате налетел прямо на торговца крадеными палочками.

– Юноша желает приобрести палочку? – ухмыльнулся тот, демонстрируя сверкающий ряд железных зубов. – Есть буковые, тисовые, дубовые, кленовые, грушевые, эбеновые… Все по два галеона, – торговец понял, что Гарри не горит желанием купить краденую палочку, но все же прокричал ему вдогонку: – Будет уступка!..

Вывеска «Сада удовольствий мадам Манифик» с подмигивающей ведьмочкой уже зажглась в конце переулка, тусклая в дневном свете; Гарри подумал, что из всех мест в Лютном Драко вероятнее всего мог отправиться туда. Он уже в который раз проверил, на месте ли его палочка, стряхнул снег с плеч и уже направился было к «Саду», когда дорогу ему преградила одетая в лохмотья женщина с багровым испитым лицом и слезящимися глазками.

– Молодой человек, – прохрипела она, подступая к Гарри с протянутой рукой, – пары кнатов не найдется?

Гарри сунул руку в карман, желая отвязаться от нищенки, и невольно отступил на несколько шагов, оказавшись в темном проулке, в котором он недавно подсматривал за Северусом Снейпом в его лавке. Наконец вытащив несколько монет, он протянул их женщине, но обнаружил, что та куда-то исчезла, а на ее месте возникли два здоровяка – они толкнули Гарри к стене, наставили на него палочки, а третий, появившийся из темноты проулка, прошипел, дыша Гарри в лицо перегаром:

– Только пикни, малец, – и принялся ощупывать его карманы.

Гарри замер, испуганно глядя на грабителей; он видел, как мимо проулка проходят люди, но не отваживался позвать на помощь – да и едва ли обитатели Лютного стали бы помогать богатому мальчишке, нарвавшемуся на неприятности. Ему казалось, что всё это происходит не с ним; Гарри не верилось, что с ним может случиться то же, что и с теми безликими «одними парнями со Слизерина», о которых рассказывал Драко. Он чувствовал, как руки грабителя шарят по его одежде, отыскивая деньги, и по-прежнему не хотел осознавать, что это происходит на самом деле.

Гарри скосил глаза на свою палочку, которую недавно, по счастливой случайности, переложил в рукав, потом посмотрел на здоровяков, держащих его, прижимая к стене, и на их главного, который методично выворачивал его карманы… и, молниеносно выхватив палочку, обезоружил всех троих. Оттолкнув одного из здоровяков, Гарри бросился прочь из проулка, но уже в следующее мгновение рухнул на землю, оглушенный ударом второго. Попытавшись подняться, Гарри тут же получил еще один удар, на этот раз в челюсть, и упал, сильно ударившись затылком о булыжник.

Голоса грабителей теперь доносились будто бы издалека; в ушах у Гарри звенело, а во рту ощущался привкус крови. Вокруг вдруг потемнело, словно уже наступила ночь; с каждой секундой Гарри становилось всё труднее фокусировать взгляд – какое-то время он еще мог видеть сквозь серую пелену, застилавшую глаза, размытые фигуры грабителей, а потом темнота полностью завладела им, и Гарри провалился в беспамятство.

Он не знал, сколько прошло времени. Сознание возвращалось к Гарри болезненными вспышками реальности: масляная лампа, чей свет показался ему ослепительно ярким; таинственно переливающиеся бока каких-то бутылей; кусочек окровавленной ваты в чашке; музыкальная шкатулка; плотные ряды книг… На лицо Гарри легла тень; чья-то фигура заслонила свет лампы, и Гарри вздохнул с облегчением, вновь погружаясь в блаженную темноту.

Резко пахло спиртом, дымом и пряными травами – Гарри почти задыхался от этого запаха. Где-то рядом тихонько тенькала печальная механическая мелодия; скосив глаза, Гарри вновь увидел музыкальную шкатулку – ее крышка была открыта, на круглом зеркальце, неустойчиво покачиваясь, кружилась фигурка балерины, одетая в кружевное белое платьице. Это кружение успокаивало – Гарри бездумно наблюдал за балериной до тех пор, пока чья-то рука не захлопнула крышку. Шкатулка звякнула в последний раз и смолкла.

Гарри почувствовал прикосновение чего-то влажного к лицу. Он попытался отодвинуться, но обнаружил, что даже при самой малой попытке пошевелиться его прошивает пронзительная боль. Запах спирта стал невыносимым, а вслед за этим Гарри ощутил жжение, от которого сознание его окончательно прояснилось. Гарри вздрогнул, заморгал и огляделся.

Первое, что он увидел, было деревянной совой; она висела боком к нему, но Гарри почти физически ощутил на себе ее пронизывающий взгляд. Гарри сидел в неудобном жестком кресле без подлокотников; его окружали высокие шкафы, рядом, на столе, стояла масляная лампа, освещающая ряды бутылей, наполненных разноцветными жидкостями, бинты, обрывки ваты и инструменты странной формы. Гарри отважился на еще одну попытку пошевелиться; на этот раз ему удалось повернуть голову, и он увидел, как Северус Тобиас Снейп запирает дверь изнутри.

Гарри вмиг вспомнились все мрачные толки об этой лавке, слышанные им в последние дни. Он потянулся за палочкой, но оказалось, что она пропала, как пропали и его куртка и свитер: Гарри только сейчас обнаружил, что закутан в черную шерстяную мантию, под которой, судя по ощущениям, больше ничего не было. Он почувствовал, что вместо страха испытывает совершенно неуместный сейчас стыд, и закутался поплотнее. Стараясь не обращать внимания на свою наготу, Гарри огляделся, отыскивая хоть что-нибудь, что можно использовать как оружие. Его взгляд упал на стол; осторожно, чтобы хозяин лавки не заметил его движения, Гарри протянул руку, быстро схватил со стола один из инструментов, напоминающий скальпель, и спрятал его под мантией. И как раз вовремя – проверив, хорошо ли заперта дверь, Северус Тобиас Снейп обогнул шкаф, прошел между тумбой и столом и остановился перед Гарри.