Лава - Страница 22

- Максим! Что с тобой? Ты ранен?! Ты весь в крови!

Я затворил за собой дверь, сел на лежак.

- Успокойся! Это не моя кровь.

Она осторожно присела рядом.

- Что случилось?

Я взглянул в ее вопрошающие глаза.

- Там человек... Он без головы...

- Как?! - Ее огромные глаза были полны ужаса.

Я пожал плечами.

- Кто-то оторвал ему голову.

- Но кто?! Кто мог это сделать? - почти в истерике вскричала она. - Максим! Я больше так не могу! Давай уедем отсюда куда-нибудь, только бы не видеть всего этого! Я с ума сойду здесь!

- Успокойся! - Я обнял ее за плечи.

Она прижалась ко мне, дрожа всем телом.

- Куда мы уедем? На чем?.. Ты видишь, что этот проклятый поезд где-то застрял!

Она молча всхлипывала у меня на груди.

- Ну, потерпи еще немного. Завтра я схожу к Кулаку, и узнаю у него, что все это значит... И только пускай мне не ответит! Я из него всю душу вытрясу!

* * *

Солнце палило нещадно. Жаркое марево стелилось над вытоптанной поляной, мешаясь с горячей пылью. Большая группа старателей, толпившихся у сточной канавы, сразу же привлекла мое внимание. Когда я подошел к ним, они молчаливо разглядывали что-то у себя под ногами. Потные пыльные лица их были хмуры как никогда. В глазах Худого я прочел обреченность. Кулак стоял, опершись на свой костыль, тяжело дыша и разминая корявыми пальцами горсть сухой земли. Пот ручьями катился по его щекам, стекал за ворот рубахи. Лицо опухло больше обычного - верный признак беспробудной ночной пьянки.

Я протиснулся к центру большого круга, образованного людьми, и только теперь увидел то, что они разглядывали - валявшуюся в сточной канаве, оторванную человеческую голову. Она была покрыта запекшейся на жарком солнце и превратившейся в растрескавшуюся коричневую корку, кровью. Глаза были открыты и напоминали мутные стеклянные шары, по которым ползали какие-то отвратительные зеленые жуки. От всей этой картины мне стало не по себе.

Стаи мух вились над головой, садясь на потные лица старателей. Те неохотно отгоняли их, молчаливо и мрачно разглядывая жуткий предмет в сточной канаве. Отвратительный сладковатый запах гниющей плоти вился в воздухе, привлекая различных насекомых.

Я посмотрел на Кулака. Он облизнул пересохшие губы, произнес сдавленным голосом:

- Зык это... Его это...

Он замолчал. Посмотрел на остальных. Его слова не вызвали никакого оживления среди собравшихся. Люди продолжали молча смотреть на окровавленный кусок человеческого тела. И тут мы встретились с Кулаком взглядами. Глубоко в мутных зеленых глазах его сидел смертельный страх. Он понял, что я разгадал его чувства, и испуганно отвел взгляд в сторону. Пожевав губами, глухо забормотал:

- Ну, чего уж теперь-то глазеть? Его это... не вернешь тепереча, Зыка-то! Нечего глазеть зазря! - и не дожидаясь реакции собравшихся на свои слова, он торопливо заковылял к своей конторе.

Люди потолкались еще несколько минут, и нехотя стали расходиться по своим домам. Сердобольный Хрящ достал из штанов какую-то тряпку и, завернув в нее голову Зыка, унес с собой.

Кулак сидел за дощатым столом, и хлебал бродило из глиняной кружки. Когда я вошел, он посмотрел на меня мутными глазами.

- Тебе чего?

- Я знаю, где тело Зыка.

Кулак ничего не ответил, только безразлично пожал плечами.

- Тебе это не интересно? - удивился я.

- Чего теперь-то об этом? - Он снова пожал плечами.

Я уселся на деревянную лавку напротив него.

- Кто это сделал?

Он безразлично посмотрел на меня.

- Ты меня об этом спрашиваешь?.. Откуда мне знать-то!

- И, тем не менее, ты знаешь!

- Да? - Кулак удивленно уставился на меня. - С чего ты взял?

- Там, у сточной канавы, мне показалось, что ты знаешь. Может, я ошибаюсь?

Я пристально посмотрел в его хмельные глаза. Его уже порядком развезло (это и не удивительно по такой-то жаре!). Он отвел в сторону взгляд, снова отхлебнул из своей кружки.

- А если и знаю, тебе-то, что за дело до этого?

- Что за дело?! - его вопрос разозлил меня. - Я здесь у вас живу уже почти две недели, и понятия не имею о том, что творится в этом вашем поселке! А между тем, моя жизнь и жизнь моей жены, как, оказывается, подвергается смертельной опасности! Согласись, получается несправедливо: ты знаешь, что тебе грозит, а я нет?

Некоторое время Кулак молчал, видимо, обдумывая сказанное мною. Затем на его губах появилась пьяная усмешка.

- Не бойся! Не тебя он, стало быть, ищет!

- "Он"? - насторожился я. - И кто же этот "он"? Можно мне узнать?

Кулак поморщился. Глухо пробормотал, опустив глаза:

- Ревун это! Он это сделал, значит.

- "Ревун"? - удивился я еще больше. - Что-то я о таком раньше не слышал!

Кулак усмехнулся.

- Не знаю.

- Кто он? Зверь?

- Нет.

- Тогда человек?

- Не совсем... - Кулак замялся.

Я подался к нему, опершись кулаками о стол.

- Послушай! Хватит валять дурака!

Он потянулся к кружке, но я остановил его руку.

- И перестань пить! С тебя уже хватит. Мы не закончили наш разговор.

- Разговор? - Кулак удивленно воззрился на меня.

- Да, разговор о смерти Зыка и об этом твоем "ревуне"! Ты не сказал мне кто он такой.

- А тебе-то очень хочется знать? - В его голосе прозвучала язвительная издевка, но я смолчал. Вдруг он как-то странно помрачнел. Сказал: - Он дьявол!

Я недоверчиво посмотрел на него: что за пьяный бред?

- Дьявол?

- Да! Ревун, это оборотень, нелюдь в человеческом обличье! - процедил Кулак сквозь зубы, как мне показалось, с презрением и страхом.

- Оборотень? И ты думаешь, что я поверю во всю эту языческую чушь, в эти сказки, про вурдалаков и чудовищ? - не выдержал я, и внимательно посмотрел на него: уж не свихнулся ли он?

- Дело твое, - равнодушно пожал плечами Кулак. - Верь или не верь, как знаешь, но ревун, он есть!

- Ну, хорошо. А как он выглядит? Ты его видел?

- Не-а! - замотал головой Кулак. - Его никто не видел. А те, кому довелось с ним повстречаться, те уже давно гниют в болоте... Но я знаю, что он ужасен! Это самое мерзкое и отвратительное существо, которое видели люди. Все ночные кошмары - ничто в сравнении с ним!..

Он замолчал. Нервно отхлебнул из кружки, уставив невидящий взор куда-то перед собой. Признаться, я не ожидал от него такой изысканности в выражениях. Может быть, это алкоголь так действует на него? Спросил:

- А откуда он взялся здесь?

- Что? - Кулак, словно, очнулся ото сна.

- Как появился здесь этот ревун? Ты знаешь?

- А-а... Это давняя история... Долго рассказывать.

- А нам все равно спешить некуда. До ночи еще далеко. - Я в упор посмотрел на него.

- Ну, хорошо, - неохотно согласился он. - Если тебе так не терпится? - Кулак покосился на свою кружку, но на этот раз пить не стал.

- Там, - он указал куда-то в сторону леса, - за болотом, есть городишко, Аполлион прозывается... Да ты там был, кажется? - вспомнил он.

Я согласно кивнул.

- Ну, и как? Никого там не встретил? - Кулак, прищурившись, посмотрел на меня.

- А кого я там должен был встретить? - Я постарался проникнуть в самую глубь его пьяных глаз.

- Значит никого, - кивнул Кулак. - Тогда, значит, и не за чем говорить об этом! - Он замолчал, бессмысленно уставившись поверх кружки.

- От чего же? По-моему, как раз стоит поговорить об этом, тем более что в Аполлионе многое показалось мне странным! - Я внимательно наблюдал за ним.

- Ага! - встрепенулся он. - Значится, все ж таки, видел их?

- Видел, - кивнул я. - Это и есть твои "ревуны"?

- Нет... нет, что ты! - Кулак затряс головой. - Эти-то были людьми. Просто они не ушли вместе со всеми, когда, значит, время подошло...