Лава - Страница 20

- Это верно, - согласился я. - Ведь мы прилетели с Земли.

- С Земли?! - еще больше удивился одноногий.

Ропот удивления пробежал и по толпе. Тут одноногий, словно, опомнился.

- А вам что здесь, представление бесплатное, что ли? - гаркнул он. - Чего зенки-то повылупили? Людей не видели, что ли? Вон, девушку всю засмущали! А ну, давай, расходись! - и он угрожающе поднял над головой увесистый кулак, погрозил им кому-то невидимому в пронзительном синем небе.

Люди неохотно стали расходиться.

- Или же работы на вас нету? - кричал им вдогонку одноногий. - Так я вам покажу, что делать!

Было видно, что он пользуется здесь уважением, и его даже побаиваются.

- А тебе что, Хрящ, заняться нечем? - язвительно обратился одноногий к крепышу, который первым заметил нас. - Ты что до завтра будешь домину-то делать? Видишь, жара какая? Хочешь, чтобы стухло все? А ну, принимайся за работу, живо! - и он грубо пихнул в плечо того, кого назвал Хрящем.

Хрящ обидчиво поджал губы.

- Чего толкаться-то? - Он отер кулаком пот со лба, но спорить не стал. Молча вернулся к обструганному стволу, взял виброрубанок.

Видя, что его послушались, одноногий снова повернулся к нам.

- Значит, с Земли, говорите? В помощь революции, стало быть? Что ж, может и так.

- А вы не плохо информированы в такой-то глуши! - заметил я.

- Чего уж! Грамотные! - обидчиво проворчал одноногий.

- Муж просто хотел сказать, что и в столице не все знают о такой помощи, - вступила в разговор Юли, заметив, что мои слова задели старателя, и обворожительно улыбнулась ему, от чего у того даже испарина выступила на лбу.

- А в столицу-то вам зачем? - снова спросил одноногий, косясь на меня.

- Мы путешествуем, - опять вставила Юли, не спуская с него коварных пристальных глаз. - И потом, у мужа там какие-то дела по работе.

- Ясно, - буркнул одноногий, - чего уж тут не понять? Только добраться вам туда трудновато будет, пешком-то! - Он ухмыльнулся.

- Но вы же говорили о каком-то поезде? - напомнил я.

- Поезд что? То ли он есть, то ли нет его! Кто знает, когда он теперь будет? Может через месяц, может через два... а может завтра придет! - одноногий старатель издал нервный смешок.

- А можно мы пока у вас поживем? - попросила Юли, видимо, решившая размягчить его суровый нрав своим неотразимым обаянием. - Пока поезд не придет... Мы вас не стесним.

- Да чего уж там! - пожал плечами одноногий, не подавая вида, что предложение Юли ему явно понравилось. - Живите. Места всем хватит. Вон, как раз, и дом для вас освободился.

Он указал на строение, стоявшее поперек общего ряда, слева от нас.

- Раньше там Свистун жил, а теперь он пустой... Чего ж добру пропадать? Живите на здоровье.

- А что случилось с этим... со Свистуном? - поинтересовался я. Манера давать людям вместо имен клички несколько смущала меня, но здесь, по всей видимости, никто не видел в этом ничего предосудительного.

- Чего сталось-то? - снова прищурился одноногий. - А помер он давеча!

- Как "помер"? - невольно вырвалось у Юли.

- А так, помер и все тут! Как человек помирает? Вон, и домину ему Хрящ уже мастерит, схоронить, значит, что б... Да вы не пугайтесь, девушка! Не заразное это. Его это... деревом зашибло, вот, - помолчав, пояснил он. - А хотите, я сам провожу вас туда?

И, не дожидаясь ответа, он заковылял в указанном направлении. Мы с Юли пошли следом за ним.

- А вас как зовут? - поинтересовалась Юли.

- Меня-то? - Одноногий посмотрел на нее через плечо. - Кулаком называют.

- "Кулаком"? - удивилась Юли. - Ну, а имя-то у вас есть?

- Может и есть, да только зачем вам оно? Здесь меня все так называют, вот и вы кличьте.

- Вы здесь, значит, главный? - спросил я, невольно перенимая его манеру говорить.

- Ага, - кивнул Кулак. - Староста я ихний. Вон и контора моя. - Он указал в противоположный конец поселка, где стоял дом больше всех остальных. - Золото мы здесь моем. Работа по такой жаре адская! Выгоды никакой, только хлопоты одни. Так что приходится еще потихоньку и лес валить. Лесорубством, значит, заниматься.

- Чего же не уедите отсюда? В столицу, например? Тем более, с золотом!

- Э-э! - махнул рукой Кулак, и с досадой сплюнул в горячую пыль. - Одинокий я... Куда мне ехать-то? А здесь люди мои, товарищи, значит. Хорошие ребята, в общем-то, и все, как дети мне. А золото, оно что? Сегодня оно есть, а завтра нету его!

- А старик со шрамом тоже у вас живет? - зачем-то спросила Юли.

- Какой старик? - Кулак подозрительно посмотрел на нее.

- Ну, такой, с бородой и ужасным шрамом на щеке. Когда мы шли по лесу, он встретил нас и провел через болото... Разве вы не знаете его? - изумилась Юли.

Кулак отрицательно замотал головой.

- Нет, такого не знаю. У нас со шрамами никого нету. А если бы кто и был, так я бы знал, непременно. Потому, как главный я здесь! Кому, как не мне знать?

- А вы никогда не встречали его в лесу? - в свою очередь, спросил я. Мысли о незнакомце, так таинственно появившемся, и столь же таинственно исчезнувшем, не покидали меня.

- Не-е, не встречал, - снова мотнул головой Кулак. - Всякие люди по лесу шастают, а нам туда без надобности не за чем. У меня своих забот во как хватает! - и он подвел сомкнутые пальцы под подбородок, показывая, сколько именно у него забот.

- Ну, вот и пришли! - Кулак остановился, отирая со лба пот рукавом рубахи.

Я окинул наше будущее жилище критическим взглядом.

- Да вы не беспокойтесь, дом хороший, новый! - заверил Кулак. - И дверь крепкая, с засовом! - почему-то он отметил эту деталь особо.

- А это важно? - Я внимательно посмотрел на него.

- Да как сказать... - Кулак как-то странно взглянул на меня. - В лесу живем, может и сгодиться... Ну, вы обживайтесь тут, а я побежал! Дел полно, да и за людьми приглядеть надо, не случилось бы чего. Нужно будет что, так вы прямо ко мне обращайтесь, значит. Я в конторе своей всегда, и живу там. Ну, пошел я!

Он напоследок взглянул на Юли и заковылял в противоположный конец поселка.

- Странный он какой-то, - задумчиво произнесла Юли, провожая его взглядом.

- Нормальный человек! Поживешь здесь, привыкнешь.

Она посмотрела на меня, но ничего не ответила. Послушно поднялась по лестнице вслед за мной. Я распахнул дверь, пропуская ее в дом. На пороге еще раз обернулся. Посреди поляны Хрящ все еще мастерил гроб, с энтузиазмом скульптора обтесывая толстый древесный ствол. Полуденное солнце нещадно палило, заливая поляну ослепительными красными лучами, но старатель, казалось, не замечал этого, увлеченный своей работой.

глава пятая

ЦВЕТ КРОВИ

Ягу-ууу-уу-у!.. - протяжный вой шершера разнесся над лесом, действительно, чем-то похожий на вой шакала.

- Что это, Максим? - Юли, зябко ежась, прижалась ко мне, подняла лицо, освещенное луной.

- Ничего... Это шершер воет... Не бойся, сюда он не придет.

Я крепче обнял ее за плечи, вслушиваясь в леденящий душу вой. В сером свете луны, стлавшемся над дощатым полом, словно туман, проступал край деревянной лавки в углу, бревенчатые стены, крепкая, умело сработанная дверь, запертая на железный засов. Нет, сюда он не заберется. В узкое, похожее на щель, окно виден край черного неба, залитого лунным светом. Звезд совсем не видно.

Вот на фоне неба появился широкий лохматый лист, похожий на лист пальмы, и на полу, в полосе лунного света, возникла и вытянулась до противоположной стены черная тень. Пожалуй, эта тень - единственная реальная вещь в этом, похожем на сон, мире. Я снова взглянул на Юли. Она смотрела на меня, словно изучала мое лицо. Глаза у нее огромные и глубокие, как ночь за окном, и сейчас такие же серые. Сказала, как будто только что догадалась о чем-то: