Лангоя - Страница 5

   одинешенька , тремя ребятенками. Хозяйство по тем временам большое было . Одной - то не успеть везде . Вот и пришлось нанять работника . Так я в кулаки и эксплуататоры и попала. Ну а как взялись меня высылать так я ребятишек - то своих по родственникам да по знакомым попрятала . Страсть , как Сибири этой окаянной боялась .Да и думала , что не надолго это . Все надеялась , что одумаются люди . Да напрасно надеялась . Вернулась перед самой войной . Ребятишки мои и признавать сначала меня не хотели ... Уж сколько слез я тогда пролила , сколько горя хлебнула ! Да и что же теперь вспоминать ? Только душу , лишний раз ранить . Все одно всего не перескажешь . Сколько людей тогда задарма положили?! Ой сколько! Вот ты подожди - ко... Варвара Степановна встала и , смахнув с глаз рукой слезы направилась в угол , где висели , освещенные мерцающим светом лампады иконы .

   Вернувшись она положила передо мной еще один снимок . - Вот смотри . Вот они , загубители наши ! Все тут они. Берегу для суда великого , для божьего суда . Авось и пригодится , как призовет Господь -то и спросит .

   На фотографии четверо . Стоят в ряд . На головах лихо заломленные назад серые , каракулевые папахи . Короткие , с меховой оторочкой полушубки туго перетянуты ремнями .

   - Вот он , душегубец окаянный . За главного у них тогда был ,- сухой , коричневый палец старушки ткнулся в лицо стоящего в центре строя мужчины. Лицо у него длинное , сухое. Тонкие стрелки усов лихо направлены вверх. Из под таких же тонких , слегка приподнятых бровей смотрят на мир самоуверенно нагловатые глаза . Лица у его товарищей жесткие и словно у манекенов , не выразительные . Умри в страшных муках у их ног мир , они не дрогнут . Не тронут их сердец ни мольбы ни стоны . Они по костям своих жертв пойдут вперед , и чужая боль не разжалобит их.

   Я перевернул фотографию . На обратной стороне чьей - то не твердой рукой нацарапано коряво: ' Товарищ Коротоп со товарищами своими по борьбе революционной ' И ниже имена и фамилии соратников товарища Коротопа стоящих в строю рядом с ним.

  Омелина Рия , Феров Петр , Полозов Ник .

   - Вот они ,- шепчет за спиной Варвара Степановна .

  - Они . Погубители наши . Дьяволы окаянные . На землю нашу из преисподней поднялись...

  . Утром , сразу после завтрака Варвара Степановна предложила мне пройтись по деревне и познакомиться с ' обчеством.' - Как же ты уедешь отсюда не повидав ни кого?- говорила она мне , ведь Галину -то , матерь твою и отца они все знали . На вечерках гуляли вместе . Не гоже так .

  - Обчество так обчество ,- согласился я . Мне и самому хотелось взглянуть на друзей и подруг моих родителей . Да и не сидеть же целый день дома . Не за этим , чай приехал. Все общество Лонгои состояло из пяти престарелых старух и одного , седого как лунь , старика с огромной , чадящей едким , сизым дымом , самокруткой .

  Общество довольно спокойно встретило известие о том , что в деревню приехал сын Алексея и Галины Елисеевых , и только одна из старух , сидевшая в центре этой странной компании , спросила , окинув меня надменно - снисходительным взглядом ; - Он , что же , Алешка - то , жив еще али тоже загнулся ?

  Я постарался не обратить внимания на тон , коим был задан этот вопрос , и вежливо ответил , что отец мой умер в тридцать пятом году находясь в ссылке . Больше меня ни кто ни о чем не спрашивал . Общество , храня молчание , с пристальным вниманием продолжало рассматривать заросший травой и колючками пустырь.

   Если бы люди , сидящие здесь , переговаривались меж собой , то их поведение никакого удивления или не понимания не вызвало бы . Ну вышли старушки на летнем солнышке погреться да посудачить о новостях деревенских. Что ж тут такого ? Но Общество хранило и удивительное молчание и неподвижность и таинственная тишина , окружавшая их, нарушалась только легким потрескиванием дедовской самокрутки воинственно торчащей из позеленевшей от никотина бороды . Так сидели в древности солнцепоклонники ,в ожидании восхода светила . Я не решительно потоптался за их спинами , не зная , что же мне предпринять и хотел уже присесть на одну из валявшихся под ногами шпал , но тут мой взгляд наткнулся на чернеющую в траве тонкую нить рельса метрах в тридцати от сидящих в безмолвии людей . Я перевел свой взгляд на старух и заметил , что их глаза так же были прикованы к , неизвестно как попавшему на пустырь, рельсу . Какая - то робкая мольба и рабская покорность судьбе ощущалась в их молчаливых , сгорбленных фигурах , в направленных на загадочный пустырь глазах.

   Машинально, не подумав , как погруженное в молчание общество отнесется к моему поступку , я шагнул вперед .

  Да , это была дорога . Вернее не большой отрезок построенной на пустыре дороги . Один конец её упирался целый ворох лежащих на земле, полусгнивших шпал . Другой - исчезал в траве метрах в трехстах от меня .

  Я повернулся к , продолжавшему хранить загадочное молчание , обществу , намереваясь узнать , кто и главное для чего проложил здесь эту дорогу но не спросил . Слова застряли у меня в горле. На меня напряженно , со страхом смотрели семь пар старческих глаз .

   Я никак не мог связать воедино поведение смотревших на меня , едва ли не с ужасом , старух с остатком , ни кому здесь не нужным , не большим отрезком железной дороги , словно заброшенным сюда из другого мира . Но вечером , поужинав опять без хлеба , Игорешка шельмец опять не приехал , я решил осторожно выведать у Варвары Степановны тайну заброшенной дороги и немо взиравших на пустырь старух . Любопытство просто разъедало меня .

  -Да кто её знает , дорогу эту , неопределенно пожала плечами старушка взглянув на меня.

  - Я в высылке была , когда её начали строить .Люди бают , что по ней хотели большей памятник Сталину привезти . Коротопка все старался.

  -Ну а там что? Где сегодня сидели все?-

  -Там -то что ?- повторила мой вопрос Варвара Степановна усаживаясь на против меня . - Там -то , милок и хотели этот самый большой памятник душегубцу этому окаянному поставить. Вот они и ждут .

  -Чего же они ждут ? - Удивился я не понимающе глядя на старушку.

  - Да как же это чего ? - удивилась в свою очередь Варвара Степановна.

  -Его и ждут . Сталина -то . Ждут , когда придет этот самый паровик , поезд по вашему , и привезут памятник.

  - Так ведь... - растерянно пробормотал я чувствуя , как мысли в моей голове начинают кружиться , словно стайка деревенских ребятишек в новогоднем хороводе .

  -? Ждут ,- повторила старушка строго глянув на меня ,- Вот так , стало быть , сидят и ждут. Вера у них такая в него сильная. Верят они , что как только возвернется он, так и все снова по ихнему пойдет.

  То , что привелось мне услышать , ни как не укладывалось в моей голове. Истекало последнее десятилетие двадцатого века . С лица 'мудрого вождя всех народов ' уже были сорваны последние остатки грима , маскировавшие истинное лицо палача русского народа.

   Раскопаны первые , многотысячные захоронения . Убитые , замученные в тридцатые , сороковые годы , уже начали свое обвинительное выступление на величайшем суде истории против кучки проходимцев захвативших власть в стране в то трудное , страшное для России время. А здесь , в Лонгое , время остановилось . Стрелки часов замерли между третьим и четвертым десятилетием страшного , двадцатого века .

  - Они ждут Сталина ? - спросил я , когда возможность говорить вернулась ко мне .

  - Его,- Кивнув головой ответила Варвара Степановна . -Его и ждут . Коротопка - то ить за ним и ушел . Сказал чтоб ждали паровик этот со Сталиным . Вот они и ждут .

  -Так ведь время ... - начал было я

  -А чего им время,- прервала меня старушка ,- Время не для них...

  - А дорога ... Дорога - то разобрана ,- растерянно пролепетал я , чувствуя , как у меня вновь начинает кружиться голова и мир , окружавший меня , поплыл куда то в сторону раскачиваясь , словно корабль на океанских волнах .