Ландскнехт. Победителей не судят (СИ) - Страница 11

  Прислушиваясь к разговору, понял, что питаю иллюзии зря. Молодой лейтенантик, впрочем, с нашивкой за ранение, и держащийся довольно несуетливо, поведал 'последние новости'. Я уже сообразил по оговоркам и намекам прочих, что вместе с полком в Рюгель свинтило и все высшее руководство, безопасник, ключевые чиновники и командующий городской флотилией. Потому-то состояние у всех и было такое нервозное - власти-то в городе, по сути, нет, и надо или все просрать, или брать ответственность на себя, а это все ой как не любят... В городе из серьезных людей остался какой-то третий секретарь горисполкома, и полковник Палем, комендант и командующий всей артиллерией города. Ну и всяческое купечество, гильдейские всякие и прочие, тут ведь имелся самый натуральный Совет из 'лучших граждан' - орган скорее совещательно-рекомендательный, но имевший силу ввиду авторитетности участников. Вот собственно этот-то орган вкупе с купечеством всяким и поставил третьему секретарю Пуцу условие: никакой масштабной артстрельбы и массовых разрушений... в 'чистом' городе и промышленных районах. Частная собственность неприкосновенна, и никому не позволено ее разрушать! Горн, выслушав такое, хмыкнул в смысле что - Палем полностью в своей власти при такой ситуации разметать по камешкам любое задние, причем даже вместе с жильцами, даже женский приют для сирот, даже Ратушу или Совет - и никто ничего ему не сможет предъявить... А мнение господина советника Пуца вообще при объявленном осадном положении никого не волнует. Но тут же, нахмурясь, поправился - Палему тут еще жить, и ведь жизнь после мятежа не кончится. И Стечкин тут же подтвердил, что осадного положения так еще не объявили, введен только 'особый режим', а значит, обычные гражданские законы мирного времени все еще действуют... Бледный капитан прошелестел и вовсе неприятное - гелиографическая станция взята под охрану, и связи с Ирбе нет и не будет... до особого распоряжения. А проще говоря - никто ничего никому не сообщит, пока мы тут все дерьмо не разгребем... или не станет слишком поздно.

  Когда все высказались, я надеялся, что меня уже не спросят, но Горн не забыл. Пришлось отвечать, и первым делом я постарался обломать им все их прожекты.

  - Господа офицеры... и сержанты. Может, я чего не так понимаю, но, сдается мне, все же нам стоит, собрав и посчитав наши силы, перейти в подчинение господину полковнику. Иначе, я так думаю, никакого толку не будет от нас вовсе... - Ожидал я на это бурного возмущения, но никто не стал возражать, только капитан крякнул недовольно, а сержанты покивали. - Может, я чего не так скажу, господин майор, но стоит оставить тех, кто не сильно годен в бою, на охрану миссии, а остальными пусть располагает господин полковник... естественно, под Вашим командованием.

  - Да это-то понятно - отмахнулся, скривив гримасу Горн - Ты по делу чего скажи, сержант! Чего там в карте высмотрел?

  - Ежли, господин майор, укрепить оборону по Раковке, то и малыми силами мы сможем любой натиск сдержать. Не знаю, какие там в укреплениях пушки стоят, но ежли рядом оборудовать позиции и хотя бы картечницы поставить, чтоб во фланг простреливать, вот так и так - показываю на плане - Да вот эту Новую Крепость занять, и тоже картечниц поставить - то никто не пройдет, по крайней мере, большими силами, одиночки, конечно, по темноте просочиться смогут...

  - Где ж столько картечниц взять - взвился Стечкин - Да и толку от них, по моему... Только что патроны жрут...

  - Ну, чего уж, а патронов в арсеналах навалом... А что, сержант, сильно хороши эти картечницы? Говорят, их у валашцев с избытком оказалось? Приходилось встречать уже?

  - Точно так, господин майор, пришлось. И на Северном фронте, и до того на перевалах в укреплениях, в войсках господина барона Вергена...

  - Вы и у Вергена служили, сержант? - уже совсем живо интересуется Стечкин - И как у барона показалось?

  - Точно так, господин капитан, служил. Показалось... Да как везде. Барон, да продлятся его дни и слава, суров, но справедлив - машинально поправил полученные от Вергена награды и нашивки коснулся

  - Однако... - капитан смотрит даже уважительно - Не расскажите ли вкратце, чего такого успели учинить, что удостоились? Там, говорят, бои были недолгие совсем...

  - Виноват, вашбродь, но уж разрешите не рассказывать ежли на то приказа не будет.

  - Что ж так, сержант?

  - Я там, вашбродь, по большей части в штрафной роте пребывал, не думаю, что сие будет интересно Вам слушать, а мне рассказывать.

  - И в каком же качестве ты там пребывал, сержант? - спрашивает уже тоже весьма заинтересовавшийся Горн.

  - Поначалу, разумеется, в качестве штрафника, а после того в качестве командира штрафного взвода.

  - Однако... Гэрт, эдакая хитрая морда... Ну да, господа, к этим разговорам мы вернемся чуть позже... Главное, я так понимаю, у сержанта есть некоторый опыт относительно картечниц, и мы это попробуем применить, я Палема хорошо и давно знаю, он вовсе не дурак, и с ним можно договориться. Однако, действовать надо быстро, потому что уже ясно, что помощи ждать неоткуда - а виноватыми в любом случае сделают нас всех. И то, что мы тут вроде как гости - ничего не поменяет. Так что, пожалуй...

  Докончить мысль Горн не успел - прибежал запыхавшийся солдатик, и передал пакет от коменданта с просьбой явиться на совещание. Быстро разделились - на Бледном и одном из сержантов остается оборона миссии, а мы впятером - Горн, Стечкин, лейтенант, второй сержант и я - отправляемся на совещание. На мое вялое вяканье, что нам с сержантом не по чину (что сержант энергично поддержал - видно, что давно уже не дурак, и предпочитает быть подальше от начальства) - Горн ответствовал в том духе, что эти союзные воевать давно разучились, и потому их мнение мало кого волнует, а полковник не дурак, и пользу дела понимает.

  Так и поперлись, прихватив несколько солдат в виде сопровождения - я даже своих навестить не успел, впрочем, сержант буркнул, что все с ними будет в порядке. Да как будто я сомневался - я переживал только за морды и ребра местных тыловых крыс. Хорошо бы мои догадались как-нибудь пулемет спереть... Эх, мечты, мечты. Як жеж все же важко на селе без кулемета!

  Совещание проходило отнюдь не в недрах Старой Крепости - мы довольно быстро добрались до здания местного Главного Штаба, неподалеку от ратуши. Охрана отнюдь не впечатлила - хотя и много, но довольно-таки бестолково и растеряно выглядят. Будем надеяться, что это только тут так, а в укреплениях получше дела обстоят...

  ***

  Поначалу все шло благочинно, разве что опять вывернулся давешний лейтенант, уже с героически перевязанной щекой, пытался наорать на нас с Геркой (пожилого сержанта звали Гэр, мы с ним пока суть до дела успели познакомиться), что мол, нижним чинам не положено присутствовать, но Горн его моментально осадил. Выглянувший из-за стойки с картой полковник Палем не особенно и удивленно уточнил у Горна, что тот собирается почтить присутствием своих сержантов военный совет? На что получил ответ Горна, что сержанты эти будут командовать 'боевыми группами', ни больше и не меньше (мы с Герой в душе сожрали по три лимона каждый), и мягкий даже не совет, а этакое размышление о пользе такого же подхода к проблеме. Хмыкнув, Палем согласился с нашим присутствием, но своих сержантов собирать уже не стал.

  Поначалу довели новости. Новости не самые плохие. Умничать не надо было, укрепления по Раковке взяты под контроль, туда же направлена свежесформированная морская сводная рота. Прочие военизированные формирования занимают промежутки в позициях, и таким образом неожиданного появления врага в Старом городе можно не бояться. Проход естественно перекрыт, пропускают только после тщательного осмотра. Это, как бы, хорошие новости. К ним еще относились доклады интенданта и какого-то гражданского чиновника - запас еды и воды в городе имеется, несколько дней вообще можно ни о чем не переживать. На сем, пожалуй, хорошие новости кончились. Палем, покосившись на нас с Герой, все же сухо довел до всех присутствующих политическую обстановку. Если упростить и так не блиставшую дипломатическими оборотами речь коменданта - то все просто. Мы в глубокой жопе и уже во всем виноваты в любом случае. Связь с внешним миром блокирована по приказу советника Пуца. Ни один корабль не покинет порт - даже если в Речном кто-то захочет отойти от берега, его потопят с батарей. Гелиографная станция блокирована, связи с Ирбе не будет. Почта взята под контроль - кстати сказать, почтовое сообщение между городами и странами тут, как и положено, происходит посредством дилижансов. То есть, проще говоря, больших фургонов на конной тяге. А возниц же и сопровождение набирают по характерным критериям - умение управляться с лошадьми и хорошо стрелять - и желательно сироту бессемейного. И сейчас это нам дает еще пару десятков верных вооруженных людей. Но связи не будет. И подкреплений - тоже. Причина проста как звук 'Му'. С Ирбе уже и так ясно - оттуда такая помощь придет, что сам не рад будешь, а вот сообщить через них далее в Рюгель - это расписаться в собственной полной беспомощности. Горсовет и горисполком, и лично советник Пуц, на это идти не желают. А потому... или Палем объявляет военное положение САМ или пусть справляется как хочет да вечера. До вечера по закону можно затянуть, по каким-то там правилам - а потом объявят. Но, тогда все военные, бывшие в городе на сей момент, окажутся в полном дерьме. Если не сможем ликвидировать бандитов до вечера - аналогично. Если накосячим при ликвидации, наломаем дров и выпустим излишнее количество юшки - тоже.