Лаки бессмертный. Гексалогия (СИ) - Страница 3
Взрывы и пожары в районе космопорта привлекли внимание имперцев и с неба спустились челноки имперской гвардии. Парням захотелось размяться.
Они боялись всего и убивали всех. В силовой броне, в шлемах, закрывающих лица, они казались безжалостными киборгами или демонами Хаоса. Их лазганы не знали промаха.
Как Жаклин удалось с ними договориться, не знает ни кто. Имперцы спасли семью Гашан.
Поредевшая семья Марвов ушла в нижние ярусы. Туда, где вечная тьма, а в жидкой грязи, отравленной стоками, плодились гигантские слепые черви, чья кровь разъедала все как карбоновая кислота..
Глава вторая
Лаки нашли в одном из шкафов в хранилище шестого сектора. Он мирно спал на старом ветхом матрасе.
— Как же он смог выжить?
— Он же — Счастливчик! — улыбнулась Жаклин и оставила мальчугана при себе. Она научила его читать, писать и считать. Мальчуган впитывал знания как губка и слово «почему?» не сходило с его уст целыми днями. Раздражительную «мать» семьи это почему-то не раздражало. Она отвечала на тысячу «почему» в день и забавлялась этим. Мальчишка рос не по дням, а по часам. Смышленый и ласковый, совсем не такой как его грубые немногочисленные одногодки.
А потом он пропал. Жаклин подняла всех своих людей на поиски. Результата поиски не дали. Контрабандиста звали Эрнесто. Занимался он всем чем угодно, кроме пиратства. Не потому что таковы были его моральные принципы. Нет, Эрнесто элементарно был трусом.
Когда на орбите Рамуша ему привели «зайца» из грузового отсека — вонючего, грязного мальчишку в жутких, дырявых обносках, он первым делом испугался и натянул на морду фильтр.
— Выкиньте его за борт, он грязный, у него точно всякие болячки!
— Не торопись, босс, это парень Жаклин, я его там встречал! — отозвался карго, нашедший зайца в трюме.
— Плевать мне на Жаклин! — завопил Эрнесто, тряся тремя подбородками.
— Меня зовут Лаки. — Сообщил мальчишка, рассматривая рубку корабля любопытными карими глазами. — Мать знает, что я на вашем корабле.
— Точно! — подтвердил карго.
Эрнесто обмяк в кресле.
С Рамуша он каждый период привозил неплохой куш, и этот бизнес терять не хотел.
— Ладно, помой его и накорми. Дальше будет видно!
К Рамушу Эрнесто больше не вернулся. Его потрепанный грузовичок потерпел аварию в космопорте Эброна, спутника планеты Хиссара.
Пожарные залили обломки корабля дезактиваторами и пеной, а когда еще чадящие обломки взялись разгребать люди из службы космопорта, они нашли среди обгорелых, изувеченных трупов грязного, но живого мальчишку. На нем не было одежды и волосы на голове обгорели, но на самом ни царапины, ни ожога!
— Да ты — счастливчик, парень!
— Меня зовут — Лаки! — жизнерадостно улыбнулся маленький погорелец.
На беду Лаки, планета Хиссара не входила в число планет подписавших конвенцию о запрете работорговли.
Мальчишку без документов и без гражданства выставили на торги. Его купил за десять галактических стандартов торгаш-перекупщик и засунул в планетарный челнок с другими рабами, ранее привезенными на Эброн. Горела татуировка, нанесенная на грудь — знак рабского статуса. В трюме челнока было жарко и душно. Лаки хотелось, есть, и пить, но он все терпеливо вынес. Рынок рабов в Джебел — Айни самый большой на Хиссаре поразил мальчишку. Небо! Бесконечное синее небо над головой! Солнце, яркое, горячее! Огромная открытая площадь, расчерченная на квадраты и на каждом выставлялся отдельный лот для аукциона. Лаки продали в партии рабов, но он этого и не заметил. Невиданное ранее им пространство и чистый, сладкий воздух, от которого кружилась голова… Управляющий поместьем сидел под навесом на ковре в белоснежной рубахе до пят. Клетчатая накидка на голове, прижата черным, блестящим ободом.
Управляющий поедал с медного чеканного блюда арбуз, нарезанный ломтиками и рассматривал свою новую собственность — худых и грязных рабов, стоящих на солнцепеке. На самого управляющего из установки микроклимата струился прохладный воздух, так что жара его не касалась никак. Вытерев сок с бороды рукой, он сыто рыгнул и прищурился.
— Вон того поближе покажи!
Надсмотрщик толкнул силовым жезлом в плечо Лаки.
— Ты, двигай ногами!
Лаки сделал шаг вперед.
Ему хотелось есть и пить, а этот бородатый мужчина в белой рубахе так аппетитно ест тот красный плод…
— Когда нас покормят? — спросил мальчик.
Его избивали даже когда он потерял сознание и упал лицом в песок…
Он пришел в себя, когда на лицо и на грудь потекла теплая вода. Он жадно глотал восхитительную влагу, не открывая глаз, но она быстро закончилась.
— Еще.
— Извини, парень, больше нет!
Лаки открыл глаза и увидел стоящего рядом на коленях загорелого до черноты, бородатого, лысого мужчину, в грязных, почти черных трусах из грубой материи. В руках у незнакомца пустая коричневая миска. Вокруг коричневые стены и бугристый потолок над головой. Ослепительный дверной проем…Свет оттуда такой, что глазам больно.
— Меня зовут Лаки.
— А меня — Саймон. Спина болит?
Лаки прислушался к своим ощущениям и помотал головой.
— Нет, не болит.
— Тогда пойдем, поедим, чего послал нам бог!
— А кто такой бог? — спросил Лаки, послушно следуя за Саймоном.
Кормили в поместье рабов кашей из злаков, овощами и фруктами. Каша часто бывала подгоревшей, овощи вялыми, фрукты — порчеными, зато созревшими. Не беда. В течение дня всегда можно что-то сорвать и съесть. Надсмотрщики за всеми не могли уследить, а видеодатчики стоили больших денег. Под жарким солнцем на равнинах Хиссара вырастали обильные урожаи, по три за год. Вода была редкостью и растения поливались через систему капельного орошения. За этим следили рабы высшей категории, которые жили отдельно от других. Саймон и был таким превиллегированным рабом. Лаки отдали ему, потому что посчитали слишком дохлым для работ на плантациях. Саймон за свои сорок лет побывал во многих мирах, ухитрился выжить в двух войнах и его рассказы звучали по вечерам для Лаки как волшебные сказки.
— Почему ты здесь, Саймон?
— Потому что подружился с алкоголем, малек! Пьяный мужик — себе не хозяин! Запомни!
С алкоголем Лаки был знаком и он ему не понравился — самогон из отходов. Из чего еще делать брагу на Рамуше?
На Хиссаре правоверные не пили алкоголь. Все господа были правоверными, бороды не брили и молились по шесть раз в день, падая на коврики, лицом вниз.
Во что верили рабы их не волновало. Хиссар торговал мороженными и свежими овощами и фруктами отличного качества, экологически чистыми. Промышленности здесь отродясь не было. Вечерами, когда приходила прохлада, а зной уходил, Саймон сидел на плоской крыше домика, который делил еще с четырьмя мастерами по орошению, любовался закатом и рассказывал Лаки про свою жизнь.
— Я видел, как сгорел флот империи при Проксима Центавра. Я был там, парень и все видел своими глазами!
Лаки немедленно включал почемучку и впитывал рассказы Саймона как сухая земля воду.
— Мехмед — хозяин этих земель?
— Что ты! И земли и мы принадлежим шейху Амиру.
— Он живет за теми горами?
— Кто тебе сказал?
— Мешич с апельсиновой плантации.
— Не слушай глупцов, Лаки. Четверть земель Хиссара принадлежит шейху Амиру, но сам он здесь не живет. Вместе с семьей он проживает во дворце из тысячи комнат на планете правоверных, на Мурсафии. Туда доступа нет никому кроме истинно правоверных, да и полет туда не дешев. Говорят что там — истинный рай!
Лаки вспомнил Рамуш и жареные вкусные крысиные лапки.
— В раю много жирных крыс?
Саймон расхохотался.
— На счет Мурсафии ты в точку попал!
Лаки пожал плечами. В двенадцать лет он стал высоким не по годам, гибким и смуглым от загара. Волосы на голове Саймон брил ему своей бритвой, чтобы не заводись вши. Воды для купания рабов никто не стал бы тратить.
Вечерами, когда пряталось солнце, на горизонте становились, видны сполохи над космопортом Джебел — Айни. Челноки с орбиты сновали туда сюда как пчелы.