Лагерь у моря (СИ) - Страница 7
«Там, по ходу, её спортивная форма и всякий мыльно-рыльный инвентарь», — прокомментировала наблюдательная шиза.
Девочка выглядела лет на 17-18 и на вожатую чисто по возрасту не тянула, хотя держалась уверенно, как будто это не она только что дефилировала тут в чем мать родила.
— Ой, какая я некультурная, меня Славя зовут, а вас? — спросила девушка, и в глаза так заглядывает, ждет, что я застесняюсь или растеряюсь?
Взять себя в руки, глубокий вдох, выыыыдох.
«Лучше бы взял в руки её, чувак».
— Меня все Док зовут, — ответил я, — а вот с вами я не знаком, хотя доведись увидеть ранее, обязательно бы запомнил, может, перейдем на ты?
Ну что я несу, а?
Девушка звонко рассмеялась, при этом совсем не обидно, а так задорно, как умеют только яркие и общительные люди — чистый веселый смех, к которому хочется присоединиться.
— Теперь вспоминаю, — улыбнулась она, двигаясь мимо меня к выходу, — Ольга, наша вожатая, говорила мне, как там было… цитирую: «А ещё Славя, у нас тут есть свой медик, который может даже не заметить, что к нам в середине смены перевели двадцать человек с другого лагеря, в том числе не заметит и тебя вместе с ними, разве что ты ушибешься рядом или закашляешь». Приятно было вас встретить, док, — помахала она ручкой, стоя уже у двери.
— И мне было приятно вас видеть, — сказал я, прежде чем понял как это прозвучало. — То есть нет, я не в этом смысле… — начал было я.
Но Славя лишь снова захихикала и умчалась куда-то к себе.
Ольгой звали вожатую первого отряда, и она периодически притаскивала ко мне некоторых отдыхающих с кишечными коликами (повара часто готовили по принципу «интересно, а они и это сожрут?»), ангиной и прочими хворями. Судя по тому, что Ольга дала ей свои ключи, к ней у вожатой есть немалый такой лимит доверия и полномочий. Так-то тут купались по расписанию, во избежание таких вот казусов. Но, видимо, Славя не ожидала, что кто-то сунется сюда в такое время.
Взяв из своего шкафчика мыло и щетку, я проник в кабинку душа. Именно щетку, жесткую, грубую, щетинистую, видя которую, вожатые приходили в ужас, сами моясь простыми губками. Пффф, неженки.
Спустя некоторое время я, чистый и довольный собой, поднимался на третий этаж и, когда проходил мимо медпункта в соседнюю с ним жилую комнату, где обитал собственно я, мне пришло в голову: может, проведать, как там себя чувствует Ульянка, или ну его, спит уже, наверное, пойти сразу отдыхать?
Стараясь издавать поменьше шума, я вставил ключ в отверстие замка кабинета, и медленно повернул его. Он едва слышно щелкнул, и я одним глазком заглянул, как поживает мой пациент. В тихом кабинете слышалось лишь ритмичное тиканье часов, и тихое сопение.
«Ни хрена себе сопение, чувак, это же натуральный храп!»
На кушетке Ульянка спала не одна.
В изголовье сидела Алиса, привалившись спиной к стенке, она тихо посапывала. В ушах у рыжей были наушники, в тишине было слышно обрывки играющих мелодий, на коленях у нее лежала голова Ульяны. Лунный свет, проникая сквозь окно, подсвечивал силуэты безмятежно спящих девочек. Одна рука Алисы лежала на плече у мелкой, и той, видимо, было очень уютно в компании своей подруги.
«Даже эти хулиганки, когда спят и не создают проблем, выглядят прям как два ангелочка, да?»
«Ну, с этим я согласен, — мысленно кивнул я шизе. — Но зря ты про них так, пусть безобразничают, не всем же быть одинокими скучными занудами».
«Ну-ну, скучный, ты вспомни сегодняшний день!»
Ульянка слегка заворочалась во сне, и Алиса, не просыпаясь, переложила руку с плеча малышки на её же щечку, нахмурившаяся было мордочка мелкой расслабилась, и та заулыбалась во сне. Грудь спящей Алисы вздымалась в такт её дыханию, и спала она так глубоко, что из уголка приоткрытого рта у нее стекала блестящая струйка слюны. Я не сразу смог оторвать глаза от такого зрелища.
Две подруги, уснувшие в объятиях друг дружки, доверие, тепло…
«И когда Ульянка станет постарше, вполне может быть ещё и…»
«Вот не можешь ты не опошлить, а?»
Алиса поежилась, а я запоздало заметил, что одеяло есть только у мелкой. И что они не взяли второе, или же не думали, что так уснут. Сняв со своей кушетки одеяло, я аккуратно накрыл Алису, стараясь не разбудить. Хотя, это, насколько помню, такая особенность у активных людей: растрачивая энергию в течении дня, ночью они спят глубоким богатырским сном. Пока я накрывал рыжую, она невольно обдала меня горячим дыханием из призывно манящих приоткрытых губ, кроме того, я увидел ложбинку красивых грудей. Из-за расстегнутых нижних пуговиц рубашки, выглядывал плоский животик, который так и хотелось погладить.
«И это я тут опошляю, да?! — возмутился внутренний голос. — Да ты её уже глазами раздел!»
К счастью, мне удалось уйти, не разбудив никого из рыжей братии, и я, закрыв за собой дверь отправился на боковую.
Зайдя в свой уголок, я лег на небольшую койку, с которой самолично снял одну спинку, ибо ноги не помещались.
«Сегодня был интересный день.»
«Сегодня был интересный день.»
Подумали мы одновременно с моим альтер эго.
***
Я бежал, бежал по темному лесу, еле-еле разбирая дорогу, перепрыгивая корни деревьев и небольшие кусты. Вокруг стояла неестественная тишина, а на небе не было ни звезд, ни луны. Я сам не пойму, как видел в темноте каждую травинку, несмотря на, казалось бы, отсутствие малейшего источника света. Как попал я сюда, я не помню. Помню лишь ужас который обуял меня стоило оказаться в тишине. Нет, не так. ТИШИНЕ.
Звуков не было вообще: не шумела трава и листья, не слышно было моих шагов, лишь темнота и тишина. Но я явно чувствовал, что кто-то или что-то преследует меня. Вот я выбежал на поляну и опустился на траву, не от усталости — как раз её я не чувствовал — было лишь опустошение. Темнота вокруг звала меня, словно приглашая раствориться в ней, сдаться, исчезнуть.
Вдруг из-за одного из деревьев ко мне двинулся плавно текущий поток, который был настолько черным, что даже среди силуэтов ночного леса выделялся, словно нечто чуждое, нечто, что не должно существовать в принципе.
Когда-то, что показалось мне черной рекой, добралось до меня, душа просто рухнула в пятки…
Змея.
Огромная настолько, что голова поспорила бы размерами с легковым автомобилем, а огромными кольцами она спокойно раздавила бы корову как таракана. Змея встала на дыбы, приготовившись к броску, при этом не издавая ни шипения, ни каких-либо звуков — призрачная тварь, ползущая по призрачному лесу. Откуда-то пришло понимание, что если дам ей к себе хотя бы прикоснуться, случится нечто ужасное, непоправимое.
Бросок! И время милосердно застыло, давая мне секунды на прощание, клыки были в метре от меня и медленно, неотвратимо приближались.