Лагерь у моря (СИ) - Страница 58

Вокруг пирамиды зарождалась катастрофа. Набежали тяжелые тучи, закрыв звездное небо до самого горизонта. Поднялся сильный ветер, собираясь в воющий поток, который, подняв кучу песка, превратился в огромный смерч. Кольцо песка и ветра окружило пирамиду, лишь в самом центре оставалось спокойно. А вокруг уже рушились тысячелетние здания, словно карточные домики, сносимые ветром.

— Расстрелять! — не выдержал командир, глядя, как один из культистов достал костяной нож. Он склонился над алтарем с вполне очевидными намерениями. Ветер сразу завыл сильнее! В воздухе уже кружились щепки, камни, даже целые деревья, вырванные с корнем.

Раздалась дружная канонада, но судьба внесла свои коррективы. Все почему-то решили, что стрелять надо в того, кто с ножом. В итоге неудачника просто разорвало на части, и пока большинство культистов разбегались, один из них, подобрав упавший нож, вонзил его в грудь девушке по самую рукоять.

— Урод! — крикнул командир. — Оставить этого для допроса, остальных — убить!

Однако тратить пули не было нужды. Девушка затихла, а по каменной плите медленно стекала густая, красная кровь. Внезапно, стены пирамиды засветились призрачно-красным сиянием, мало того что зловещим, так ещё и по внутренней связи пришло: «Сто процентов, датчики аномалии показывают стольник!» — испуганно сказал один из бойцов. На камнях по очереди начали проступать символы и барельефные рисунки, очень-очень странные. Вот изображение множества людей, сидящих вокруг большого туземца в маске, окруженной ореолом света. Вот другой рисунок, где этому человеку приносят жертвы, и ещё, и ещё! На каждом последующем изображении обрядов тот, кому приносили жертвы — менялся. В нем оставалось все меньше человеческого, а на последнем изображении, в центре жертвенного круга, сидело чудовище — крылатый змей, нарисованный рукой древнего мастера, с человеческим лицом на длинном чешуйчатом теле.

— И тут змеи! — злобно выплюнул кэп. — Ненавижу!

Стена ветра за спинами отряда внезапно почернела, а недобитые культисты рухнули как подкошенные. Падая, люди начали иссыхать на глазах, словно мумии, пока не осталась лишь кожа да кости. Отряд не пострадал, а причина падения культистов выяснилась скоро.

В смерче что-то двигалось. Что-то большое, и ему было глубоко плевать, что ветер крошит в пыль многотонные камни — оно свободно плавало в смертоносном потоке. С небес ударила молния, подсветив контуры аномалии. В ярком свете отряд увидел… Больше всего это было похоже на крокодила, научившегося летать и отрастившего крылья: вытянутое торпедообразное тело, закованное в темные костяные пластины, шесть хаотично двигающихся крыльев со стального цвета перьями, и голова, напоминающая очертаниями ту, что изображена на стенах пирамиды. В ней, хоть она и была похожа на змеиную, просматривались человеческие черты, огромная пасть усеяна частоколом треугольных острых зубов, что совсем не похоже на обычные два клыка змей, а вокруг головы — ореол из перьев, напоминающий то ли корону, то ли причудливый воротник.

— Вы все пришли засвидетельствовать моё возрождение, — вдруг раздался голос, настолько громкий, что перекрыл даже вой ветра. Он не спрашивал, он утверждал… — Не удивляйтесь, смертные, я знаю все ваши языки. Кукулькан имя мне, и в этом мире мне ведомо всё. Служите, и я награжу достойных. Откажетесь, и я сожру ваши души.

Каждый в отряде почувствовал необъяснимое желание пасть на колени, склониться перед неведомой тварью. И когда люди уже начали опускаться, один из них выпрямился во весь рост и сорвал шлем с головы.

— Что случается с твоими последователями мы уже видели, тварь, — громко произнес капитан, внимательно следя за тенью, и, подловив момент, он бросил в смерч свой рюкзак, в который заткнул подожженный флаер. Ветер подхватил его, и, когда огонек приблизился к аномалии, капитан нажал на детонатор.

Раздавшийся взрыв сбросил наваждение, люди удивленно приходили в себя, многие трясли головами. Тварь откинуло ударной волной, но даже ни одна пластинка не упала с бронированного тела. Ночь окрасилась огненными всполохами, на время дезориентируя врага. Монстр рухнул на землю, подняв на месте падения кучу пыли.

— А ТЕПЕРЬ — ВАААЛИМ! — проорал капитан, первым бросаясь вниз по ступеням. Взрыв был такой силы, что смерч исчез, или же это из-за удара по Кукулькану? Отряду было все равно, они просто убегали, оставляя за собой беснующуюся в руинах города змею.

Когда подоспевший вертолет, уносил бойцов прочь, Капитан напоследок выглянул в окно. В руинах мелькнул пластинчатый хвост, заползающий под пирамиду. В голове у всех тихо прозвучало.

— Никому не уйти от моего гнева! Ни вам, ни тому, кто помешал… моей… жатве… — И голос затих.

Лагерь. Вечер.

В этот раз танцы почему-то вызвали неподдельный ажиотаж. Площадь не только чисто вымели, но и украсили окружающие деревья гирляндами. Несколько каменных стел так же обмотали сверкающими диодами, и расставили вокруг колонки. Как никто не ушибся, пока лазил, странно. Под конец приготовлений на лицах отряда Ольги можно было крупными буквами прочесть «Убейте меня!». Но, тем не менее, всё было готово в срок, и народ начал переодеваться в парадную одежду.

Собранный диджейский пульт пока пустовал. Как сказала Ульяна, диджеем будет та самая Мику, которая на данный момент совершает марш-бросок по магазинам с Алисой. Я сидел на скамейке в одиночестве, глядя, как снуют туда-сюда вожатые и дети. Раз уж импровизированная площадка так огромна, то было решено провести танцы для всех, а не как обычно, по корпусам. Недалеко от меня о чем-то беседовали Славя и Ольга Дмитриевна.

Ольга была в темно-зеленом платье, красиво облегающем фигуру до самых колен и выгодно сочетающемся с её глазами. А Славя нарядилась в атласно-голубое, казавшееся воздушным и легким, одеяние. Кроме того, блондинка распустила волосы, которые сейчас сверкали в свете фонарей и ниспадали до самого пояса. При этом золотистые космы не просто висели, а легким флером колыхались от ветра и движений своей хозяйки. Даже отсюда до меня доносился запах её шампуня и духов Ольги Дмитриевны. Главное, как-то привыкнуть к громкому шуму, я чувствую, что стоит диджею поддать басов, мои бедные ушки свернутся в трубочку.

Я посмотрел на часы. Где носит Алису? Из всего своего гардероба я остановился на джинсах, туфлях и простой белой рубашке. Была, конечно, мысль пойти при полном параде — в брюках, галстуке и пиджаке, но, во-первых, жарко, хоть сумерки и унесли удушающее пекло, танцевать в свободной одежде легче, а во-вторых, я чувствовал, что буду белой вороной — и правда, пока что я никого не видел в строгой одежде. Всем было весело, хоть танцы ещё и не начались, но отдыхающие уже собирались группами и радостно беседовали. В одной из таких групп я заметил Ульянку. Рыжая стояла с подружками и что-то с оживлением им рассказывала, помогая себе жестами и мимикой. Девочки громко смеялись. По цвету её платье напоминало Славино, но было на несколько тонов темнее. Этот цвет на удивление неплохо гармонировал с рыжей шевелюрой, а сама девочка, в облегающем наряде вместо привычной майки и шорт, казалась старше на пару лет.

«Но всё равно — нельзя! — вставил пять копеек Шиза».

— Можно подумать, я на неё сейчас брошусь! Я мелкую рыжую моську, конечно, люблю, но в другом смысле.

«Прекрасный вечер, — подумал я, — пойти что ли, встретить Алису у входа, а то телефон у неё выключен, или тут подождать?»

Люди ценят умение находить ответы. Но мало кто понимает, насколько важно… правильно задать вопрос.