Лагерь у моря (СИ) - Страница 54

Я стал внимательнее наблюдать за движениями девушки, тем более, смотреть на неё было одним удовольствием. Грех не воспользоваться такой возможностью и беспрепятственно поглазеть на эту красоту. Славя ни мгновения не стояла на месте, и при наблюдении за движением её тела меня осенило: ноги, именно эти великолепные ножки дают ей преимущество — скорость. На открытом пространстве было бы тяжело, здесь же, когда бежать особо некуда, есть возможность подловить малышку.

Я нарочно стал изображать усталость, опустил плечи, тяжело задышал, при этом старался не смотреть блондиночке в глаза — раскусит, потому что я веселился, и веселился от души, по глазам это наверняка будет видно. Я дразнил её, делая вид, что вот-вот упаду. И в один момент, оказавшись у самого края, я притворился, что уже совсем без сил. Сам поражаюсь своему коварству. Вошедшая в раж девушка не заметила подвоха и не успела разорвать дистанцию. Я быстро схватил её и поднял на руки. Лишив голубоглазую валькирию опоры, я отнял её основной козырь — мобильность.

— Шах… — сказал я, глядя на девушку. Славя даже не зарделась, а просто удивленно улыбалась. Алиса на её месте уже напоминала бы спелый помидор. Кожа девочки была влажной, от морских брызг, и невероятно нежной. Даже в жару, от неё чувствовалось приятное тепло. А запах её тела и мокрых волос — это… это НЕЧТО!

— Док, ты же не бросишь хрупкую девушку в воду? — Прекрасные голубые глаза жалобно смотрели прямо на меня из-под ресниц. Изящный палец примирительно погладил мое плечо. От касаний девушки по телу прошла дрожь, так, самоконтроль! Славя кокетливо заморгала, но веселые искорки в глубине этих самых глаз портили блондиночке всю игру.

— И мат! — фонтан брызг, с которым смеющаяся спортсменка упала в воду, был даже больше, чем тот, который поднял падающий ранее физрук.

— Смотри, Док, ещё вся смена впереди. Я жду реванша! — и веселая девушка идеальным кролем стала грести к берегу, где её уже ждала стайка подруг.

Ну что, двое побеждены, осталась одна. Ульянка уже подплывала к батуту с такой решимостью и огнем в глазах, словно на сто процентов уверена в своей победе. А почему бы и нет, исключая отсутствующей тут Алисы, я больше ни с кем и не хочу играть. Поддаться, что ли?

Бывают моменты, когда понимаешь, что жизнь — отличная штука. Вот, например, сейчас, когда стоишь на покачивающейся на волнах платформе, когда над головой бесконечное летнее небо, вокруг шумят переливающиеся от солнечного света волны, слышны подбадривающие веселые крики, а кожу ласкают ветер и теплый свет. Кроме того, моим последним оппонентом на сегодня была Ульянка. Последним, потому что я решил свести игру вничью.

Мелкая зараза, натянув улыбку до ушей, стояла напротив. Наверняка, как и со Славей, она не рассчитывала на победу. Просто такая у рыжика натура, если есть возможность пошалить, поиграть, или побегать, она ей воспользуется. Вот такие вот дела.

— Ну, что, боишься? — весело сказала Ульянка, поправляя мокрую прядь. — Сейчас я тебя побеждю, то есть победю. Тьфу. Выиграю, вот!

Со стороны наблюдающих раздались веселые смешки. С пирса рыжика горячо подбадривала Славя, накинув на свои изящные плечи полотенце и раздобыв где-то белую панамку. И правильно, много солнечного света — тоже перебор. Прикид, однако, совсем как у Ольги. Если скоро помощница начнет перенимать её привычки…

Я представил дикую смесь активности, рвения и желания припахать всех и вся. Бррр.

— Начали! — дунул физрук в свисток. Определенно, эта громкость действует на нервы!

Ульянка, не особо мудрствуя, налетела на меня с разбега. Пробежав босыми ножками (очень кстати милыми ножками, с аккуратными ноготками и хрупкими лодыжками) по резиновой поверхности, девочка—ракета полностью оправдала свое прозвище. Оторвавшись от земли, она в красивом пируэте попыталась столкнуть меня в воду. У неё бы даже получилось, не будь у нас такой огромной разницы в росте и весе. В итоге, закончилось тем, что я поймал её, аккуратно схватив за талию.

— Ну, почти получилось, — Ульянка улыбалась, её кожа была такой нежной, приятной на ощупь. Мокрые волосы блестели на солнце. Маленькие ровные белые зубки и хитрое выражение лица делали её похожей на рыжего котенка, который, храбро растопырив коготки, с грозным, как он думает, фырканьем бросается на ногу человека.

— Да, да, конечно — я еле сдерживался, разрываясь между желанием погладить эту рыжую моську, и идеей катапультировать её в воду. — Ты сегодня самый грозный противник.

— Издеваешься? — скорчила она недовольную физиономию. С берега скандировали: «Бро-сай, бро-сай, бро-сай!»

— Нет, я совершенно серьезен, — ответил я, подняв девушку на вытянутых руках. Ульяна, молча, смотрела на меня сверху вниз. Потрясающая картина: прекрасное юное лицо, полное радости и задора, на фоне чистого неба. Глаза девочки казались такими же бездонно-голубыми, как это самое небо, над головой. Я понял, как поступлю…

Обхватил Ульянку, крепко обнимая, при этом настолько аккуратно, чтобы ни в коем случае не навредить малышке. Ладони чувствовали хрупкое тельце, такое ранимое, теплое и доброе, будто не девочку обнимаешь, а оживший лучик солнца.

— Доооооок, это то, что я думаю, да? — рыжик, кажись, поняла, куда ветер дует.

— О дааа, — сказал я, сгибая ноги в коленях.

— О нет! — Ульянка ерзала, но я держал крепко.

Плавным прыжком я нырнул в море, увлекая мелкую за собой. Теплая вода накрыла нас с головой на несколько мгновений, пока я не выплыл. Ульянка, решив отомстить, яростно брызгала мне в лицо. Я, со своей стороны, тоже не остался в долгу. И именно из-за этого на берег мы попали нескоро. Там нас уже ждал физрук, объявивший ничью. И Ольга со Славей. Ольга протягивала мне полотенце, от которого я отказался. Пока сохну, может, хоть чуть-чуть освежусь. А вот Ульянка так легко не отделалась. Славя, невзирая на активные протесты, основательно вытерла её, а в качестве утешения вручила мороженое — пломбирный стаканчик, честно экспроприированный из сумки-холодильника Ольги Дмитриевны.

«Эх, сейчас бы и нам чего-нибудь холодненького, — предложил Шиза, — давай сгоняем за колой?»

Но идти никуда не пришлось — рыжик уже протягивала мне запотевшую холодную баночку.

— Это тебе Ольга передала, — сказала мелкая. Она облизывала мороженое так, что на верхней губе у неё остались «молочные усы». При этом у неё был такой самодовольный и покровительственный взгляд, словно мы не вничью сыграли, а она меня мизинцем скинула.

— Да, да, великая и могучая Ульяна, я поражен вашей красотой, обаянием и силой, — пользуясь тем, что все смотрели следующий бой (на батут поднимались очередные девочки, и отдыхающие снова устремили взгляд на площадку), я указательным пальцем вытер рыжику губки, при этом мимолетно ощутив, насколько они нежные, влажные, упругие и, наверняка, ещё и сладкие, после пломбира. Ульянка замерла, пока я её касался, впрочем, и попыток отстраниться не делала.

С трудом подавил желание облизнуть свой палец — всё же это уже будет слишком, а хотя — к черту! Я, блин, люблю эту мелкую заразу! Она, как младшая сестренка, которой у меня никогда не было. Я быстрым движением слизнул пломбир с пальца. Глаза Ульянки полезли на лоб, а маленькие щечки залило румянцем.

— Вот такие дела, малышка, — я издал легкий смешок, и погладил мокрую макушку. Славя вытирала её от души, но полотенце — это не фен. Шевелюра Ульянки была всё ещё влажной и не такой шелковистой на ощупь, как если гладить их сухими. Вместо ответа Ульянка взяла мою недопитую колу и приговорила её в два глотка.