Лагерь у моря (СИ) - Страница 41

***

Лагерь, вечер, недалеко от корпуса стояли два человека, укрывшись от дождя под прозрачным навесом навесом. Оба мужчины средних лет, на которых были строгие костюмы, всё по высшему разряду: рубашки, галстуки, пиджаки. Оба среднего роста, с темными волосами и совершенно не запоминающейся внешностью. Официально — это была комиссия из санэпидемстанции, а на самом деле…

— Долго нам тут ещё куковать? — спросил первый, закуривая сигарету, пока не видит докучающая малышня и вожатые.

— До тех пор, пока объект не появится, мы будем изображать из себя болванчиков, — спокойно ответил второй, — чем ты недоволен? Курорт, а не работа.

— Я боюсь, — тихо ответил курящий, — говорят, он один их этих.

— Ну и что, бояться аномальных — нормально, — с усмешкой сказал второй, — но задание поручили нам, лишние уши и глаза всегда хорошо.

— Верно, — расслабился первый, выдыхая табачный дым, — не с неба же он свалится?

Разговор людей прервала вспышка молнии, мелькнувшая неподалеку и на миг ослепившая обоих говоривших. Стоило глазам прийти в себя, как мужчины чуть не потянулись к табельному оружию. Под навесом появился человек, человек, которого им много раз показывали на брифинге на фотографиях. Но одно дело — там, а другое — когда кто-то появляется настолько внезапно прямо под носом. Под небольшим навесом сразу стало тесно: пришелец был на голову выше агентов и намного шире в плечах. В наступившей тишине слышался лишь вой ветра да шум капель дождя, барабанящих свой мотив на асфальте и крыше навеса.

— Добрый вечер, — сказал Док всё ещё не отошедшим от шока людям. — Я понимаю, конечно, конспирация, наблюдение и всё такое, но прошу, — Док вытянул руки перед собой и раскрыл зажатые кулаки: из каждого на землю упало по небольшому, смятому в хлам пистолету. — Не мозольте мне глаза, — и он просто исчез, оставив агентов приходить в себя и жаловаться Виоле через коммуникаторы.

***

Я был в лагере, но после всего происшедшего настроение было паршивое и, заметив двух подозрительных типов, я осмотрел их в ускорении. Обостренный взгляд и интуиция сделали своё дело: незнакомцы были вооружены. Глянем поближе, благо в шифте оба стоят соляными статуями. Так и есть: пистолеты, боевые, даже не травматические! Они с оружием караулят корпус с детьми, совсем охренели? Ладони сами собой сжались, и металл смялся в них как пластилин, два отличных пистолета за мгновение превратились в металлолом. Интересно, откуда такая сила — последствия слияния? Поговорив и высказав агентам своё «фи», я решил оставить их в покое. Надо при случае позвонить Виоле, так дела не делаются, мы же договорились: посторонних не трогаем! Хоть я пропал на три дня, это не давало им никакого права посылать людей на прямое наблюдение, вооруженных людей!

Оказавшись внутри корпуса, я прервал ускорение, и первым делом вдохнул полную грудь слегка пыльного, пахнущего мокрой землей и асфальтом воздуха. Окна были нараспашку: кто-то предусмотрительный открыл их с подветренной стороны, людей вокруг не наблюдалось. Скорее всего, просто спят, в такую погоду на улице не отдохнешь, и те, кто не засели в кинозалах, уже давно сопят в две дырочки. Вообще, что-то слишком часто в последнее время тут идут дожди.

А вот и мой кабинет, то, что в нем кто-то есть, было понятно сразу: свет включен, а изнутри доносятся голоса, очень знакомые голоса.

— Привет! — бодро сказал я, заходя внутрь.

Ответом мне стали две пары прекрасных глаз, на которых, поочередно сменяя друг друга, проступали удивление, осознание, радость. А потом меня просто атаковали два рыжих вихря.

— Уря! — возопила Ульянка, повисшая на мне, прижавшись всем своим теплым тельцем так, что ноги в тапочках не касались земли, а и без того коротенькая майка задралась выше пупка, — Док вернулся! Док вернулся!

Алиса, красовавшаяся бежевой домашней кофтой и джинсами, молча обняла меня, затем посмотрела на Ульянку и без перехода пнула локтем в бок. Довольно чувствительно!

— Мы тут чуть с ума не сошли, — Алиса была красная, как рак, то ли от злости, то ли от смущения, — а он приходит весь такой потрепанный, и как ни в чем не бывало — «привет»?! Я, да я, — рыжая подбирала слова, наверняка думая, что бы такого сказать едкого, но при этом позволенного при несовершеннолетних ушах, — я тебя…

— Поцелуешь? — я сам удивлялся своей наглости. Алиса залилась краской, а Ульянка весело захихикала. Эх, хорошо-то как, вот бы ещё пару привычных комментариев, которых больше нет…

— Что-то плохое случилось да? — спросила Ульяна, смотря на меня снизу вверх своими большими глазами. — На тебе лица нет.

— Трудно сказать, — я неопределенно пожал плечами и порывисто обнял оба этих чуда своими большими, слегка мокрыми руками.

Ульянка вздрогнула от неожиданности, когда я прижал повисшую на мне девочку к себе ещё крепче, но сразу расслабилась, маленькая ладошка гладила мою спину, и с каждым таким поглаживанием по спине проходила волна заботливого тепла. А Алиса уткнулась носом мне в шею, тепло её дыхания щекотало кожу. Рыжики, теплые, милые, дорогие, всю жизнь вот так бы их держал. Я выполнил обещание, да? Эти обнимашки и от тебя тоже, друг. Невольно вырвался тихий смешок — это я подумал, как Шиза прокомментировал бы слово «обнимашки».

— А ты расскажешь, где пропадал три дня? — нарушила молчание Алиса.

— Вам, расскажу, только приму душ, — я принюхался к себе: запах, однако, как у тех тюленей на острове.

Пока я шел в душевые, в голове было много мыслей, но главной была…

Рассказать ли им правду, хотя бы Алисе, или умолчать о странностях, придумав себе приключение в стиле «Упал, потерял сознание, очнулся — гипс»?

***

Док.

Душевая встретила меня тишиной и темнотой. Щелчок выключателя — и вот уже небольшое помещение озаряется тускло-желтым светом. В воздухе пахнет влагой, вокруг стройными рядами ютятся несколько шкафчиков для одежды, в том числе и мой, кроме них — ещё две длинные скамейки в центре комнаты. Стены и пол выложены плиткой, есть подозрение, что ещё советских времен, лишь кабинки сияли новизной и чистым матовым стеклом.

Я снял одежду и убрал её, джинсы и обувь в шкаф, майку — в мусорку. Ха, это скоро станет традицией, после каждого приключения выкидывать часть гардероба. Док гробит майки, а бедные китайцы — своё здоровье, вкалывая на текстильных фабриках. Наконец, я стал под горячую струю воды, которая смывала пот и усталость. Кра-со-та. Слава личной гигиене! Помню, как приходил завхоз лагеря, жаловался на резь в глазах и слезотечение. Тогда только воспитание не позволило сказать ему, что с его приходом резь и слезотечение в глазах начались и у меня! После него я битый час проветривал кабинет.

***

Алиса. Немногим ранее.

Когда волнение перешло уже все границы, Док вернулся. Просто зашел, как ни в чем не бывало, в свой кабинет. Мелкая тут же бросилась ему на шею, а я, сохраняя достоинство, просто обняла его, хоть в глубине души и желала повторить маневр Ульяны.

— Ну и что дальше? — спросила я у подруги, когда он ушел купаться.

— Не знаю, как ты, — ответила Ульяна, — а я спать, думаю, до утра он никуда не денется. Но Алиса, — тут мелкая хитро усмехнулась, — если хочешь, можешь пойти покараулить его ночью.

— Ах, ты, — Ульянка ловко увернулась от дружеского подзатыльника, и рыжей кометой умчалась к себе. — Зараза! — крикнула я ей вдогонку, — но идею подкинула…

Спустя несколько минут я уже стояла возле входа в душевые. Ноги сами привели сюда! Половина меня сейчас хотела забежать внутрь, а другая — спрятаться под одеяло и сгореть со стыда. Не знаю, что бы я сделала и к какому решению пришла после раздумий, но в коридоре раздались чьи-то шаги, и я шмыгнула внутрь, благо дверь была не заперта. Блин! И что я делаю! А если этот кто-то идет сюда? Но шагов слышно не было — звучал лишь шум воды, и сосредоточенное сопение в одной из кабинок.