Лагерь на озере чикомасов - Страница 3

Боря был рассудительнее. Он предложил сначала организовать разведку, выбрать место, а потом отправляться.

– Ты просто капитан Роберт Фиц-Рой – рассмеялся Юра. – Мы, так и быть, назначим тебя начальником экспедиции.

День спустя, накопав червей, мы плыли на лёгком пассажирском катере вниз по Дону. Таких рек у нас на Урале я не видел. Дон был широкий-широкий, а течение всё равно быстрое, вряд ли тут поудишь с поплавком. Справа поднимался высокий берег, и на нём громоздились крыша над крышей огромные каменные дома, большими буквами были написаны рекламы.

– Ну и Ростов! – удивился я. – Пожалуй, больше Свердловска.

– А ты думал! – подмигнул Юра. – Миллион жителей!

– Ну, уж скажешь! – возразил Боря. – И всего-то шестьсот тысяч.

– Только-то? А у нас в Свердловске больше миллиона.

Кончились дома. Высокий берег сполз в воду и теперь ничто не закрывало от глаз донскую даль. Плоские берега были совсем низкими и густо поросли камышом. Впереди белели донские станицы. Иногда катер останавливался перед ними у дощатых пристаней.

На берегу виднелись домики, за которыми зеленели небольшие сады. Какие-то высокие стройные деревья стояли в каждом посёлке.

– Это раины, – объяснил Боря.

– Ты что голову мутишь, Фиц-Рой? Не раины, а пирамидальные тополя, – поправил Юра. – Раины – местное название, так только казаки говорят.

– А я не казак, что ли? – сказал Боря, и мы рассмеялись.

Особенно понравилась нам одна большая станица. Она раскинулась вдоль донского затона, который уходил куда-то вдаль, так что ему конца не видно было.

Катер остановился, и мы сошли на скрипучий помост. От него длинная дощатая дорога на высоких столбах вела к избушке, где продавали билеты.

Мы остановились в нерешительности: от избушки отходили две дороги, по какой же идти?

– Где здесь можно порыбачить? – спросил Боря, подойдя к окошечку, за которым сидел дед – дежурный по пристани.

– Чудак рыбак, на воде сидит, а пить просит… Да вот тут и рыбачь, – указал дед па пристань.

– А озеро где у вас?

– У нас в озёрах не рыбачат… – откликнулся дед. – И в Дону рыбы полно… Ещё утром двое сидели.

Узнав, когда отходит последний катер, мы пошли вдоль донского затона.

В отличие от других берегов здесь рос густой ивняк. Дальше виднелись вода и островки камыша.

– Ох, наверно, и клюёт тут! – сказал я. – Давайте попробуем?

Но Боря только отмахнулся. Он уже заметил впереди, под кустом, какого-то парня в лёгоньких серых штанах и синей ситцевой рубашке и решил узнать у него, есть ли недалеко озеро. В ответ на наше приветствие парень, оглядывая нас, спросил:

– Что, на рыбалку идёте?

Он сбросил широкую соломенную шляпу с белёсых, слегка курчавившихся волос и мастерил что-то из верёвок.

Боря кивнул и лёг на траву. Я присел рядом, обняв голые колени. Парень посмотрел на меня и улыбнулся; блеснули ровные, красивые, очень белые зубы.

– Ты издалека приехал?

– Из Свердловска, – я удивился, откуда парень знает, что я приезжий. – А что?

– Да так… Вижу, не знаешь нашего донского зверья. Тебя же комары заедят.

– Не заедят. У нас под Свердловском тоже комары есть.

– Есть, да не такие. Наши злее. Они так тебе ноги нажгут, что не обрадуешься.

– А что ты тут плетёшь? – спросил Боря.

– Да кнут вот вью. Кто-то утащил мой старый вчера, а без кнута мне никак нельзя.

– Пастух, что ли?

– Ага… Я телячьей фермой заведую, телят пасу.

– А не знаешь, есть тут где-нибудь озеро? – не выдержал Юра, который уже давно подталкивал Борю.

– Есть… Озеро чикомасов. Вон там, где наша ферма. Отсюда километров семь.

– Семь? – испуганно переспросил Юра.

– Да вы до него быстро добежите! Вот так всё прямо и прямо, а потом увидите слева камыши… А вправо будет наша ферма…

Название озера мне очень понравилось. Сразу почему-то вспомнились делавары, ирокезы, могикане. Может быть, чикомасы – это тоже какое-то древнее племя?

Парень мне чем-то приглянулся. Когда мы пошли, я обернулся и крикнул:

– Как тебя зовут?

– Федей.

– Ну до свидания, Федя!

Мы быстро направились по краю затона и скоро увидели большое село. Домики весело блестели оконцами на пригорке, и почти против каждого стояли лодки.

– Ох, рыбаков-то! – удивился я.

Солнце жгло невыносимо. Кустики помидоров, капуста – всё живое в огородах свёртывало листья, увядало. В садах стояли абрикосовые деревья почти без листьев.

– Вот так жара! – проговорил я. – Даже всё посохло.

– Это ничего, сейчас как раз нужно тепло, – солидно ответил Боря. – Пшеницу уже скоро убирать будут.

Мы вышли за село, а тропинка бежала и бежала впереди нас, почти не сворачивая в сторону.

– Где же озеро? – бормотал Юра. На его белом, веснушчатом лице появились струйки пота.

– Всего часа полтора и идём, а ты уж концы отдаёшь, – шутливо прикрикнул Боря. – Да вон оно!

Впереди, слева, обозначились камыши, а ещё через несколько минут блеснула вода. Я оглянулся и увидел далеко-далеко какое-то строение. Это была, наверно, Федина ферма.

– Кто скорее соберёт удочку? – Боря стал торопливо сбрасывать рюкзак.

Ну тут я уж продемонстрировал, что недаром ходил с отцом рыбачить! Насадил червяка и сделал первый заброс, а ребята всё ещё собирали удочки.

Поплавок лежал на воде неподвижно. Наконец он дернулся, и я вытащил крохотную рыбёшку.

– Ой, бык, бык! – закричал со смехом Юра. – Вот что значит недалеко телячья ферма. Но почин, Ваня, есть!

Мы меняли места, бросали насадку на дно и пускали почти поверху, а у нас, кроме этого несчастного бычка, никто не клевал.

Когда солнце уже начало садиться, Борис вытащил окунька, а потом и у меня поплавок пошёл вдоль берега. Мы стали таскать окуней одного за другим.

– Вот это чикомас! – говорил Юра.

– Что у тебя за чикомас? – откликался Боря. – У меня чикомас так чикомас!

Я растерянно посмотрел на ребят, когда услышал эти словечки.

– Чикомас?

– Ну да! Чикомасами у нас называют окуней!

А я-то думал…

Снимать рыбу и насаживать на кукан было некогда. Мы складывали её в глубокие ямки, оставшиеся на берегу после того, как здесь побывал лошадиный табун. От комаров не было спасения: они, как собаки, грызли мои голые ноги.

Солнце садилось, а клёв не прекращался.

И вот что любопытно: лягушек собралось вокруг нас видимо-невидимо! Со всех сторон, куда ни посмотри, они плыли к нам и, уставив в нашу сторону огромные глазища, устраивались у кромки берега. Сначала я не обращал на этих бесхвостых внимания, но однажды, замешкавшись с удочкой, увидел, как лягушка заглотнула окуня! Я подумал, что это случайно. Но, вытащив несколько раз небольших окуньков и бросив их около берега в воду, заметил, что лягушки тут как тут. Я обернулся: во всех ямках, куда я складывал окуней, копошились лягушки, норовя ухватить рыбок за хвост или голову. Я торопливо стал собирать оставшуюся добычу. Юра и Боря тоже складывали её в карманы, фуражки.

– Вот это открытие! – смеялся Юра. – Ни в одном учебнике зоологии не сказано, что лягушки едят рыбу. Будет что записать в дневник экспедиции!

Итак, я нашёл хороших приятелей, а главное, впереди была интересная «экспедиция». Возвратившись в город, мы закупили всё необходимое, уговорили родных не терять нас, взяли палатку, удочки, какие-то капканы и вернулись на озеро. Долго искали, где поставить палатку. То было очень низко, и нас в осоке могли заесть комары, то стоянка оказывалась слишком далеко от воды. Наконец небольшой бугор между двумя рядами тростниковых зарослей на другой стороне озера вполне подошёл нам.