Лабиринты лжи - Страница 31

Разобравшись с Эмметом, можно будет заняться Беном. В конце концов, сестрой она стала гораздо раньше, чем влюбилась в Бена. Значит, сначала Эммет, потом Бен. Придет Эммет, вернется Бен, и жизнь будет прекрасна!

Рейчел была на кухне, готовя себе поздний завтрак, когда она услышала его. Если бы не засосало под ложечкой, она бы ни за что не покинула своего удобного насеста на крыльце. Но прежде она приняла душ и переоделась в джинсовые шорты и светло-голубую майку. Сверху она надела белую рубашку Бена, не желая расставаться с ней, как с талисманом, приносящим удачу. Удача ей сегодня должна была понадобиться. Она выскребала последний майонез из банки в салат с креветками, когда на крыльце раздались шаги.

Она замерла — замерли все ее чувства, дыхание и даже сердце. Неужели Эммет? Она прождала его все утро и не дождалась. И все-таки она не сомневалась, что он придет. Она всегда это знала. Боже, пусть это будет он.

— Надеюсь, я не помешал? — В дверном проеме возникла грузная фигура отца Фрэнка, и только тогда Рейчел выдохнула.

— Ну что вы! — Она вытерла ладони о шорты и шагнула навстречу, чтобы поприветствовать его, надеясь, что горькое разочарование, которое она испытывала, не отразилось на ее чересчур выразительном лице. — Я всегда вам рада, отец Фрэнк. Что привело вас в эту часть острова?

— Я хотел посмотреть, как вы тут обжились, — ответил он, с одобрением глядя в салатницу. — И еще надеялся встретить вашего брата. — Он обвел взглядом кухню, будто ожидал, что Эммет материализуется из какого-нибудь шкафа.

— К сожалению, его сегодня нет. Он огорчится, узнав, что вы его не застали. За последние дни они с дядей Харрисом несколько раз к вам заезжали, но вас не было.

— У меня много дел, — объяснил отец Фрэнк. — У меня обширный приход. К тому же я занят приготовлениями к отъезду. Но я, кажется, не вовремя — я помешал вашему завтраку.

Рейчел поняла намек.

— Пожалуйста, святой отец, составьте мне компанию. Тут вполне хватит на двоих.

— С удовольствием, — сразу согласился отец Фрэнк. — Скажите, а ваш брат скоро вернется?

Рейчел подошла снова к столу и начала перемешивать салат.

— Он ушел к Непали искать там бог знает чего и, наверное, вернется не раньше вечера. — Он протянула ему тарелку. — И он мне не брат.

Отец Фрэнк воспринял эту новость на удивление спокойно.

— Мне чаю, — только и сказал он, видя, как она берет чашки.

— А вы ведь знали! — с укоризной воскликнула она и повела его обратно на крыльцо.

— Я, скажем так, догадывался. В моем положении многое приходится выслушивать. И потом, мне не верилось, что человек, появившийся тут как по заказу через пятнадцать лет, вовсе не тот Эммет Чандлер, который отсюда когда-то исчез.

— Почему же вы меня не предупредили? — Она села в гамак, скрестив ноги и держа тарелку на коленях. — Разве так поступают честные люди?

— Ах, я был уверен, что вам ничего не грозит, — отвечал он, с невероятной скоростью поглощая салат. — Я кое-что о нем разузнал от надежных людей. Хотя должен признаться, что я думал, что он выставит вас при первой возможности. Но я также надеялся, что вы успеете вложить в него, извините за выражение, страх Божий, заставите его подумать дважды, прежде чем осуществлять его планы, какие бы они ни были. Знай я в то время, что он позволит вам остаться, я бы, возможно, вам намекнул. Но у меня не было доказательств и возможности — тайна исповеди, понимаете.

— Я так и знала! — Ее карие глаза торжествующе блеснули. — Вы видели моего брата! Он приходил к вам, не правда ли? Он всегда говорил, что когда-нибудь вернется в церковь.

— Боюсь, я не могу ни подтвердить, ни опровергнуть ваши слова, Рейчел. — Он подбирал последние крохи салата с тарелки. — Церковь очень строга в этих вопросах.

— Я понимаю, — просияла Рейчел.

Он и так достаточно ей рассказал. Ей хватило, чтобы поверить: Эммет жив-здоров и находится на островах. Зная своего брата, она додумала и остальное: он придет сегодня, на ее день рождения. Поверив в это, она переменила тему:

— Когда вы уезжаете в Южную Америку, святой отец?

Священник беспокойно поерзал.

— Завтра.

— Завтра? — удивилась и огорчилась она. — А я-то думала, не ранее нескольких недель. — Странно, но она почувствовала себя обделенной при мысли, что этот дружелюбный, понимающий человек исчезнет из ее жизни так быстро, едва успев с ней познакомиться.

— Все случилось немного неожиданно. Приказ о моем переводе и мой заместитель прибыли одновременно. Жаль, что я не узнаю, чем закончится ваша история, Рейчел. Жаль, что мы не успели лучше узнать друг друга. — Он, казалось, был искренне расстроен.

— И мне тоже. Но я могу рассказать вам, как все закончится, — шаловливо, но уверенно предложила она.

— Неужто вы ворожите, мисс Рейчел Чандлер, как ваши предки-ирландцы? — с напускной строгостью осведомился он.

— Нет, как моя еврейская бабушка.

— Что ж, может быть, прогуляемся вдоль берега, пока вы мне будете обрисовывать ваше будущее? Наверное, это последняя моя прогулка по пляжу. Боюсь, в Сальвадоре нет таких пляжей.

Рейчел ни секунды не колебалась. Она не пропустит Эммета, он ее дождется. Он увидит старый черный «форд» священника и поймет, что она где-то недалеко. Она может погулять с отцом Фрэнком, зная, что он придет.

— Я с удовольствием прогуляюсь с вами. Я всегда любила сказки — как слушать, так и рассказывать.

Они спустились по ступенькам — грузный священник в черной рясе и длинноногая молодая женщина.

— Эммет сегодня приедет, и они с Беном отлично поладят.

— Значит, его зовут Бен? — Ее босые ноги и его туфли оставляли на твердом мокром песке странное сочетание отпечатков.

Она кивнула:

— Бен О'Хэнлон. Он журналист, он даже получил Пулитцеровскую премию. Он хочет взять интервью у Эммета для книги о радикалах шестидесятых годов, которые до сих пор скрываются.

Отец Фрэнк вдруг встревожился. Полуденное солнце блестело на его лысине.

— Мне доводилось слышать это имя, — медленно проговорил он. — Не слишком ли он старается ради одного интервью? Это подозрительно.

— У него такая привычка. Прежде чем приехать сюда, он шесть месяцев провел в тюрьме в Южной Америке за то, что сунул нос куда не следовало.

— Да уж… Некоторые правители в Южной Америке питают антипатию, мягко говоря, к журналистам, — хмыкнул отец Фрэнк. — А вы уверены, что Эммет нужен Бену О'Хэнлону именно для этого?

— А зачем еще? — логично возразила Рейчел.

— И то правда. — Отец Фрэнк внимательно разглядывал песок под ногами, и она не могла прочитать выражения на его лице. — Но все-таки, Рейчел, расскажите мне, что будет с вами в конце. Эммет и Бен подружатся, Бен возьмет у него несколько интервью, которые принесут ему еще одну Пулитцеровскую премию…

— Вы читаете мои мысли, — рассмеялась Рейчел. — А как насчет Нобелевской премии, если уж на то пошло? Эммет вернется в Сан-Франциско, раздаст наследство своим жадным дядькам и теткам и переедет ближе ко мне. Он женится и заведет мне пятерых племянников и племянниц, чтобы мне было веселее.

— Вы подружитесь с его женой?

— Мы станем лучшими подругами. Она будет почетной подружкой у меня на свадьбе.

— Вы собираетесь замуж?

Она кивнула:

— За Бена О'Хэнлона.

— А он об этом знает?

— Пока нет. Но скоро узнает.

— Вы его любите. — Он поднял голову и взглянул на нее. Это было утверждение, а не вопрос, и его глаза были полны глубокой тревоги.

— Конечно. Я вам сразу так и сказала, помните? Но тогда я думала, что он мой брат. А вы мне даже не намекнули!

— А я точно не знал. Оставался ничтожный шанс, что он все-таки ваш брат. И я до сих пор уверен, что дал вам тогда самый лучший совет — воспринимать все спокойно. Окажись он и в самом деле вашим братом, вы бы не позволили своим тревогам овладеть вами и вскоре нашли бы кого-нибудь еще.

— Может быть. Но, признаться, я не могу себе представить, что я могла бы полюбить другого человека.