Кюхля - Страница 186

встречает со своей стороны никаких препятствий для перевода больного в Тобольск, и представил записку графу Орлову. Граф Орлов не нашел возможным без предварительного освидетельствования разрешить поселенцу пребывание в Тобольске, а потому просил генерал-губернатора, по медицинском освидетельствовании больного, уведомить его о своем заключении.

Вильгельм относился к ходу прошения довольно раз-подушно. Он лежал в постели, беседовал с друзьями. Часто он звал к себе детей, разговаривал с ними, гладил их по головам. Он заметно слабел.

13 марта 1846 года он получил разрешение ехать в Тобольск, а на следующий день приехал в Курган Пущин. Увидев Вильгельма, он сморщился, нахмурил брови, быстро моргнул глазом и сурово сказал прыгающими губами:

- Старина, старина, что с тобой, братец? Вильгельм приподнял пальцами левое веко, вгляделся с минуту, что-то уловил в лице Пущина и улыбнулся:

- Ты постарел, Жанно. Вечером ко мне приходи. Поговорить надо.

Вечером Вильгельм выслал Дросиду Ивановну из комнаты, услал детей и попросил Пущина запереть дверь. Он продиктовал свое завещание: что печатать, в каком виде, полностью или в отрывках. Пущин перебрал все его рукописи, каждую обернул, как в саван, в чистый лист и, на каждой четко написав нумер, сложил в сундук. Вильгельм диктовал спокойно, ровным голосом. Потом сказал Пущину:

- Подойди.

Старик наклонился над другим стариком.

- Детей не оставь, - сказал Вильгельм сурово.

- Что ты, брат, - сказал Пущин хмурясь. - В Тобольске живо вылечишься.

Вильгельм спросил спокойно:

- Поклон передать?

- Кому? - удивился Пущин. Вильгельм не отвечал.

"Ослабел от диктовки, - подумал Пущин, - как в Тобольск его такого везти?"

Но Вильгельм сказал через две минуты твердо:

- Рылееву, Дельвигу, Саше.

VI

Дорогу Вильгельм перенес бодро. Он как будто даже поздоровел. Когда встречались нищие, упрямо останавливал повозку, развязывал кисет и, к ужасу Дросиды Ивановны, давал им несколько медяков. У самого Тобольска попалась им толпа нищих. Впереди всех кубарем вертелся какой-то пьяный, оборванный человек. Он выделывал ногами выкрутасы и кричал хриплым голосом:

- Шурьян-комрад, сам прокурат, трах-тарарах-тара-рах!

Завидев повозку, он подбежал, стащил скомканный картуз с головы и прохрипел:

- Подайте на пропитание мещанину князю Сергею Оболенскому. Пострадал за истину от холуев и тиранов.

Вильгельм дал ему медяк. Потом, отъехав верст пять, он задумался. Он вспомнил розовое лицо, гусарские усики и растревожился.

- Поворачивай назад, - сказал он ямщику. Дросида Ивановна с изумлением на него поглядела.

- Да что ты, батюшка, рехнулся? Поезжай, поезжай, - торопливо крикнула она ямщику, - чего там.

И в первый раз за время болезни Вильгельм заплакал.

В Тобольске он оправился. Стало легче груди, даже зрение как будто начало возвращаться. Вскоре он получил от Устиньки радостное письмо: Устинька хлопотала о разрешении приехать к Вильгельму. Осенью надеяласьОригинальный текст книги читать онлайн бесплатно в онлайн-библиотеке Knigger.com