Квинсленд. Штат солнечного сияния (СИ) - Страница 8

Эш и Руби с готовностью согласились поддержать ее и, прихватив из шкафчика оставленный накануне футляр, отправились в концертный зал, где уже собралась часть учеников. Все со своими инструментами. Кто с контрабасами, кто с флейтами, кто с кларнетом, а кто и со скрипками. Как и она.

Раньше зал всегда отводился под уроки музыки и репетиционные подготовки к выступлениям для праздников. Миссис Робинс свято верила в то, что приставленный к ней крохотный класс только тормозит процесс и не дает развиваться талантам. Музыке нужен простор — вот непобедимый девиз страстного в своих стремлениях учителя.

Правда после того как в школе объявилась группа пришлось учиться жить дружно, деля территорию и часы, так что ученикам все же приходилось порой заниматься и в ненавистном удушающем классе. Но редко. Недолго думая, миссис Робинс облюбовала внутренний школьный дворик с фонтанчиком, полностью оккупировав его для занятий.

Но сегодня у “Вестников” не было репетиций, так что все собрались в зале. Следующие пару часов по помещению плавали переплетающиеся радуги музыки и настроений. Миссис Робинс то и дело раздавала замечания. Порой жесткие, но предельно уважительные по отношению к чужому труду, так как ребята предоставляли работы собственного сочинения.

Хлоя сидела между Руби и Эшли на первых рядах, стискивая футляр до белых костяшек. За это время она пока так и не вышла на сцену. Наверное надеялась, что про нее вообще не вспомнят, и обойдется без попыток испытывания на прочность своей храбрости. И когда это она стала такой трусихой?

К счастью или несчастью, но про нее не забыли. Миссис Робинс просто давала ей время собраться, оставив когда-то любимую ученицу напоследок. Приглашающее движение красноречиво намекало, что дальше прятаться нельзя. Тяжело вздохнув, Хлоя поднялась с места и, достав из футляра инструмент, поднялась на сцену.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍И что ей играть? Мало того, что она ничего не готовила, так еще и за последний год в принципе не прикасалась к скрипке. С другой стороны, все та же миссис Робинс учила их, что музыка — это в первую очередь попытка передать свое эмоциональное состояние. Ее эмоциональное состояние, конечно, оставляло желать лучшего, но Джонсон рискнула.

Зал поглотила тихая печальная мелодия. Плач скрипки. Скрипка трагедии. Эта мелодия родилась у нее почти сразу после похорон мамы, но обрела окончательную форму только-только. Забавно, но попроси повторить ее снова, она, наверное, уже и не смогла бы.

Хлоя не знала и не видела, что на задних рядах ее слушал Кайл, в меру своей испорченности вальяжно закинувший ноги на впередистоящую спинку. Хамская поза нисколько не мешала ему слышать мелодию. Все же они оба были музыкантами, хоть и разных направлений, а между такими людьми всегда почему-то возникало незримое понимание.

— Красиво играет, — донесся за его спиной шепот Тео.

— Красиво, — кивнул тот задумчиво.

— Зачем звал?

— Где Ленс и Эммет?

— За дверью.

— Как окончится концерт, приводим в действие план “Б”.

Тео огорченно вздохнул. Ох, не нравился ему этот план “Б”, совсем не нравился.

— Еще не передумал?

— Я хочу с ней поговорить.

— И для этого надо собирать нас?

— Вы отвлекаете ее подруг.

— Кайл, я тебя не узнаю. Когда ты за девчонками начал бегать?

— Я и не бегаю. Сказал же, хочу просто поговорить. Эта вредительница сама целый день удирает от меня. Еще и со свитой. Какой уж тут подойти.

Тео красноречиво посмотрел на затылок друга и усмехнулся. Нет, чтобы не говорил Кайл, дело тут нечисто. Они были знакомы достаточно, чтобы научиться улавливать перемены настроений друг друга. Вот и сейчас тот смотрел на девчонку совсем иначе, нежели уверяет. И еще будет говорить, что просто забавляется? Интересно, как быстро до него дойдет, что забава всего лишь прикрытие?

— Ладно, я пошел, — шепнул Тео на прощание.

Кайл кивнул в пустоту, не отрываясь от сцены, где как раз заканчивалось сольное выступление.

— Потрясающе, Хлоя, — похлопала миссис Робинс, утирая под круглыми черепашьими очками невидимую миру слезинку. — Столько драмы. У меня самой даже сжалось сердце. Было несколько ошибок, и я бы кое-где слегка изменила ритмичность, но в целом…

Еще несколько минут ушло на разбор полетов, но Хлоя ее почти не слушала. Она радовалась, что смогла пересилить себя. Вот победа так победа! Пускай маленькая и никому незаметная, но лично для нее словно прыжок над пропастью. Раз — и вот она уже стоит на другой стороне, целая и невредимая.

Даже настроение заметно улучшилось. Так что когда было объявлено “на сегодня достаточно, все свободны”, она покидала зал в невероятно приподнятом расположении духа.

— Люблю когда ты так светишься, киса, — улыбнулась ей Руби.

— Не говори. Хандра и тоска — это ведь не мое, — тряхнула головой Хлоя, сворачивая за угол к опустевшей в это время галерее. — Все, с этого дня прежняя Хлоя Джонсон вернулась!

— С чем мы ее и поздравляем, — перед ними выросло четыре силуэта.

Руби успела только ойкнуть, когда Тео осторожно, но цепко приподнял ее под локти и увлек за собой в пустоту коридоров. С Эшли пришлось повозиться подольше, но все же она была девушкой, хоть и занимающейся три раза в неделю в секции бокса, а Ленс и Эммет далеко не хлипкими парнями.

Хлоя и не поняла, когда оказалась один на один с Кайлом.

— Ой, — только и успела пискнуть она, попытавшись дать деру, но ее бесцеремонно перехватили и впечатали спиной в стену. Холден угрожающе навис над жертвой, преграждая пути отхода выставленными руками. Черт. Чего он такой высокий?

— А ну-ка иди сюда! Попрятались и будет, — усмешка скользнула по тонким губам. — И что мне с тобой делать?

— Не знаю, но я закричу.

— Что будешь кричать?

— Не знаю. Насилуют, маньяк, спасите…

— Ну давай, кричи.

Хлоя послушно открыла рот… и почти сразу закрыла.

— Что-то не кричится.

— Так я и думал, — улыбнулся Кайл. — Думала, вчерашняя выходка сойдет тебе с рук?

— Сам виноват! Нечего было меня позорить!

Парень оторопел.

— Позорить?

— А что еще? Только не говори, что не слышал перешептываний! Очень мне надо разгуливать с клеймом твоей подружки!

Холден удивлено вскинул брови.

— Странная ты.

— Нормальная.

— Да нет, странная. Впервые слышу, чтобы я был кому-то настолько неприятен.

— Все бывает в первый раз. Не всем же в обмороки при виде тебя грохаться.

— Почему нет? Меня устраивает.

— И последние слушки тоже устраивают?

— Да пускай болтают. Реклама лишней не бывает.

Ах вот как? Хлоя сердито стиснула в руках футляр. Треснуть бы его им, да инструмент жалко. Еще пострадает.

— Реклама? За мой счет. Вот спасибо.

Кайл переменился в лице.

— Да нет, не в том смысле… Я имею в виду, что на сплетни мне плевать. Хотят сделать из нас пару, не возражаю… — он на мгновение замялся. — Даже не против.

— Зато я против!

Если его слова и должны были растопить хрупкое женское сердечко, Хлою они оставили равнодушными. А вот само присутствие кого бы то ни было, вторгнувшегося в личное пространство, напрягало. Однако это нисколько не мешало Джонсон без особого стеснения… его рассматривать.

Взгляд сам против воли скользнул по ямочке на подбородке, прошелся выше по губам, едва заметному шраму на скуле, дольше положенного задержался на сюрреалистичных глазах и с удивлением обнаружил сверкнувший камешек в ухе. Кайл растерялся окончательно. Нечасто его столь беззастенчиво изучали, да еще и с таким видом, словно он экспонат в музее. Причем вполне такой заурядный.

— Носишь сережку? — вдруг спросила Хлоя. — Думала, мода на них прошла.

— Она любит возвращаться.

— Тоже верно. Но тебе идет.

— Спасибо.

Было так странно разговаривать о чем-то постороннем вместо того, чтобы устраивать запланированные разборки. Еще и подобным образом. В пустом коридоре, стоя едва ли не вплотную. Еще и в воздухе витал знакомый аромат. Опять земляника. Холден и сам не ожидал, но против воли у него вырвалось: