Квазимодия - Страница 76

- Что, Алексей Алексеевич, не узнаете? - сказал человек, и я узнал Люция Фера. Он нисколько не изменился. Я тоже не так сильно изменился, но все равно уже выглядел старше пятидесяти лет, хотя мне шел уже девятый десяток.

- Сейчас узнаю, - сказал я, - только я думал, что наши договоренности забыты обеими сторонами и я свободный от всех обязательств человек.

- Это вы зря о нас так плохо думаете, - улыбнулся мой старый знакомец, - мы никогда и ничего не забываем и своих друзей не бросаем.

- А чего же полвека не появлялись и даже не напоминали о себе? - как бы обиженно спросил я.

- Наказать вас хотел, вот и не появлялся, - усмехнулся Люций Фер.

- Чем это вы меня наказать хотели и за что? - не понял я.

- Да не вас лично, а все человечество за грехи ваши неисчислимые, - голос Люция Фера звучал хитро, да за всякой хитростью часто кроется коварство.

- В вашей епархии все грехи большой доблестью считаются, нас не наказывать надо, а награждать нужно, - улыбнулся я.

- Вот я и наградил вас синдромом Квазимодо, - серьезно сказал "адвокат". - Я ведь не всегда был земным начальником, был я и в верхах, рядом с небожителями сидел, чай-водку пил, беседы разные вел и все плохие дела у нас грехами почитались, так вот я и не отвык от этого. Самого за грехи большие из номенклатуры поперли, вот я на вас зло и сорвал, думал, что вскоре вы все будете квазимодами. А вы и ваша Богославия, сначала согнулась, а потом распрямилась. А я поэкспериментировал с вами славно.

- То есть как, поэкспериментировал? - не понял я.

- Сначала я заключил контракт с Чингисханом, потом с Наполеоном, а потом с Гитлером, - сказал Люций Фер, - и конечная цель у всех была Богославия.

- Это получается, что Богославия в их лице победила тебя, Люция Фера? - удивленно спросил я.

- Меня никто не может победить, - торжественно сказал мой собеседник, - они получили заслуженное наказание, потому что стали считать себя равными мне. А мне равных нет. Ты хочешь быть равным мне?

- А для чего мне это? - спросил я. - Я человек, все человеческое мне не чуждо и я хотел бы сделать предложение о разрыве нашего контракта.

- Алексей Алексеевич, - сказал Люций Фер, - неужели вы до сих пор не поняли, что разрыв контракта невозможен. У нас вход - рупь, выход - три. И я еще не закончил эксперимент с вами.

- Какой еще эксперимент, - не сдержал я своего недовольства, - что я вам, подопытный кролик? Я сам прекращу этот эксперимент - буду считать себя равным вам - и конец вашему эксперименту.

- Не говорите того, что вам совершенно не свойственно, - как-то грустно улыбнулся Люций Фер, - мой эксперимент оказался удачным. Сколько я не насылал гадостей на вас, вы все преодолели. Ожидайте того, что скоро на Генеральной Ассамблее ООН будет принята концепция мирового правительства и вам предложат в нем должность председателя Совета премьер-министров. Можете сразу принимать это предложение или вернетесь в свое время и обдумаете эту мысль?

- Но я этого не хочу, - запротестовал я, - мало мне забот с Богославией, так еще принимать на себя заботы о других государствах? Нет!

Я махнул рукой и столкнул со стола папиросницу из полированного капа-корня. Коробка острым углом ударила меня по ноге, и от резкой боли у меня потемнело в глазах. Я махнул рукой и почувствовал близкую крышу над головой. Нажав рукой, я открыл крышку сундука и меня ослепил свет ночных фонарей, светивших в окно кабинета.

- Что это, приснилось или было на самом деле, - подумал я, - но завтра с утра я сделаю официальное заявление о том, что больше не буду выдвигать свою кандидатуру на президентские выборы. Хватит экспериментов со мной.