Квалификационный экзамен на адвоката - Страница 3

Урусов Александр Иванович (2 апреля 1843 г. – 16 июля 1900 г.). А.И. получил первоначально хорошее домашнее воспитание, потом окончил 1-ю московскую гимназию и поступил в Московский университет. За участие в студенческих беспорядках А.И. был временно исключен из университета, но в 1866 г. благополучно получил степень кандидата прав и тогда же определился на службу в Московский окружной суд кандидатом на судебные должности. Выступая здесь защитником по назначению, А.И. уже на первых порах обратил на себя внимание как судебного мира, так и публики, а не прошло и года, как имя его гремело в громком деле Мавры Волоховой, обвинявшейся в убийстве мужа. Урусов сразу занял положение в ряду лучших адвокатов. В кандидатах Урусов был недолго; столкновение с товарищем председателя суда заставило его покинуть службу и вступить в помощники присяжного поверенного. В этот первый период деятельности А.И. выступил уже в целом ряде громких процессов, упрочивших за ним имя талантливого защитника.

В это же время у А.И. была дуэль с П. Н. Островским из-за недоразумений в московском артистическом кружке, и А.И. должен был отсидеть три недели на гауптвахте, а затем скоро наступили и такие обстоятельства, что он на довольно продолжительный срок должен был оставить адвокатуру. В 1872 г. А.И. вынужден был выехать в гор. Венден, служил некоторое время в канцелярии лифляндского, эстляндского и курляндского генерал-губернатора; в 1876 г. был назначен товарищем прокурора Варшавского окружного суда, а через два года переведен на ту же должность в Петербург. И в роли обвинителя А.И. скоро приобрел известность, выступив в делах Гулак-Артемовской, Юханцева, профессора Гирштовта и др. Тем не менее лавры обвинителя не манили А.И., и назначенный в 1881 году исправляющим должность товарища прокурора Санкт-Петербургской судебной палаты, он вышел скоро в отставку и вновь вернулся к адвокатуре[9].

Утин Евгений Исаакович (3 ноября 1843 г. – 9 августа 1894 г.). Утин происходил от очень зажиточных родителей, благодаря чему с ранних лет получил прекрасное образование. Старший брат его, известный профессор Санкт-Петербургского университета Борис Исаакович оказывал на младшего брата сильное влияние, вводя его уже на 16-м году жизни в круг серьезных общественных интересов. Поступив в здешний университет, Евгений Исаакович со всем пылом своей страстной натуры отдался движению молодежи 60-х годов. Когда разразилась студенческая история 1861 г., молодой Утин оказался в числе арестованных и в числе других многих товарищей провел некоторое время в заключении в Петропавловской крепости. Это обстоятельство, однако, не помешало ему в качестве вольнослушателя окончить курс и на 19-м г. жизни получить диплом на звание кандидата юридических наук.

По окончании университета он на несколько лет уезжает за границу, проводя свое время в путешествиях по Италии, Франции, Германии и присматриваясь к государственным и общественным порядкам Западной Европы. Он знакомится тут с выдающимися произведениями литературы и науки европейских корифеев, изучает драматическое искусство, изучает выдающиеся образцы живописи и ваяния и возвращается на родину во всеоружии западного прогресса. Здесь он сначала пытается поступить на государственную службу, но вскоре сменяет чиновничий мундир на значок присяжного поверенного.

Свободная профессия, жизнь по влечению разума и сердца приходится ему более по душе, и с того времени до конца своих дней русское общество видит в лице Евгения Исааковича выдающегося общественного деятеля. На адвокатском поприще он быстро выдвигается вперед и по заслугам занимает место в ряду наших первоклассных судебных ораторов. Из блестящих его защитных речей следует отметить речь в громком Нечаевском процессе и по делу о черниговских раскольниках, обвинявшихся в сокрытии имущества.

Помимо талантливости, две стороны особенно выделяются в деятельности Утина как адвоката; стороны эти, во‐первых, добросовестность изучения дела и тщательность подготовки к судоговорению и, во‐вторых, удивительная сердечность и гуманность в отношении своих клиентов. Он точно сроднялся со своими доверителями и делался их другом не только на скамье подсудимых, но и за порогом храма Фемиды. Такое отношение к людям, к нему обращавшимся за помощью, создало ему чрезвычайно почетное положение среди товарищей по профессии и не только своего судебного округа, но и далеко за его пределами. Потому Евгения Утина и встречали с почетом, как выдающегося представителя корпорации адвокатов, во всех судебных учреждениях империи, где ему только ни случалось появляться[10].

Несмотря на законодательное закрепление правового статуса института присяжных поверенных, реализация нормативных предписаний на практике характеризовалась чрезвычайной медлительностью.

Всего в Российской империи было 14 округов судебных палат. Предполагалось, что советы присяжных поверенных будут сформированы в каждой из них. Но на практике процесс строительства имперской адвокатуры был следующим:

• в 1866 г. советы присяжных поверенных были сформированы в столице и в Москве;

• в 1874 г. – в Харькове.

В этом же году создание советов присяжных поверенных было «временно» приостановлено по инициативе Министерства юстиции, посчитавшего, что советы не справляются с возложенными на них контрольно-надзорными обязанностями. Функции советов были переданы окружным судам, чем по независимости адвокатуры был нанесен серьезный удар. Временный мораторий на формирование советов присяжных поверенных продлился до 1904 г.

Реформа 1864 г., создавшая национальную российскую адвокатуру, не смогла полностью решить вопрос об обеспечении права всего населения Российской империи на получение квалифицированной юридической помощи. В первое пореформенное десятилетие отмечался острый дефицит услуг присяжных поверенных, в связи с чем в 1874 г. был издан Закон, учредивший наряду с присяжной адвокатурой институт частных поверенных.

Частный поверенный должен был удовлетворять следующим требованиям:

• грамотность;

• совершеннолетие;

• отсутствие статуса учащегося;

• отсутствие фактов отлучения от церкви, исключения со службы, из своего сословного общества или из ходатаев по чужим делам, лишения по суду всех прав состояния.

Как видим, требования к частным поверенным были гораздо ниже, чем к поверенным присяжным.

Частный поверенный действовал на основании свидетельства, выдаваемого судами. Свидетельство давало право участвовать в мировых и общих судебных установлениях по гражданским делам в том округе, суд которого выдал свидетельство.

Вопросы дисциплинарной ответственности частных поверенных были отнесены к юрисдикции судов.

Несмотря на то, что институт частных поверенных создавался исключительно для применения в гражданском судопроизводстве, частные поверенные свободно брались за ведение уголовных дел в порядке ст. 565 Устава уголовного судопроизводства.

К 1917 г. количество присяжных поверенных достигло 13 000 человек.

Адвокатское сословие, классово враждебное пролетариату и крестьянству (по оценке правительства большевиков) после революции в октябре 1917 г. либо было почти полностью репрессировано, либо подалось в эмиграцию. К 1921 г. из тринадцатитысячной армии профессиональных адвокатов в РСФСР осталось не более 650 человек.

Такое «таяние» адвокатуры объясняется тем, что Декретом Совета Народных Комиссаров РСФСР от 24 ноября 1917 г. «О суде» в п. 3 было предписано упразднить доныне существовавшие институты присяжной и частной адвокатуры. В роли же обвинителей и защитников, допускаемых и в стадии предварительного следствия, а по гражданским делам – поверенными, отныне допускались все неопороченные граждане обоего пола, пользующиеся гражданскими правами.