Курский излом - Страница 8

Теперь же, по настойчивой просьбе Гота, разграничительные линии были изменены и район западнее и северо–восточнее Прохоровки передали от АГ «Кемпф» 4‑й ТА, для реализации главного замысла плана Гота — проведения сражения с советскими резервами. Уже 31 мая этот момент нашел свое отражение в приказе Хауссера по корпусу. В нем он впервые указал, что, помимо прорыва второй полосы русских, 2‑й тк СС должен нанести главный удар «восточнее Псела, по направлению на Прохоровку».

Второе решение было не менее важным. Генерал–полковник не верил, что 2‑я А ГА «Центр», располагавшаяся на левом фланге ГА «Юг», будет в состоянии оттянуть на себя советские войска, если они в ходе продвижения его армии к Курску попытаются ударить по правому флангу 48‑го тк, протяженность которого наверняка значительно увеличится. Вероятно, с этой целью, по его данным, южнее Курска русские уже накапливают значительные резервы. Эти опасения заставили Манштейна согласиться с Готом и передать именно 48‑му тк новое мощное танковое соединение — 10‑ю тбр «пантер». Кроме того, было решено после начала наступления в полосу корпуса Кнобельсдорфа ввести и армейский резерв — 3‑ю тд. Этими силами командование 4‑й ТА предполагало не только прорвать оборону Воронежского фронта до р. Псел включительно (южнее Обояни), прикрыть левое крыло армии, но и [42] развернуть часть их (подразделения 10‑й тбр) на помощь 2‑му тк СС в момент его решительного столкновения с советскими бронетанковыми соединениями под Прохоровкой.

Опасения Гота за свой левый фланг полностью оправдались уже к июню. Немецкая разведка обнаружила в районе Обояни сосредоточение советской 1‑й ТА. Опираясь на эти данные, штаб 4‑й ТА 20 июня 1943 г. подготовил любопытный документ «Оценка обстановки для проведения операции «Цитадель» и ее продолжения», в котором ясно формулировались условия, при которых было возможно проведение второго этапа.

«За последнее время, — отмечается в нем, — противник еще более укрепил свои позиции, значительно усилил средства обороны и, кроме того, по весьма достоверным сведениям, выдвинул 1‑ю танковую армию с 3‑м моторизованным и 16‑м танковым корпусами в район Обоянь, Курск. Следует ожидать появления других крупных танковых и моторизованных сил противника северо–восточнее Белгорода и в районе Острогожска.

Несмотря на это, успешное проведение операции «Цитадель» все еще возможно. Однако, учитывая широкий размах оборонительных мероприятий противника, она займет более продолжительное время, чем можно было предполагать до сего времени. Поэтому объединение с 9‑й армией произойдет позже намеченного срока.

Можно полагать, что после прорыва обеих оборонительных полос противника задача 4‑й ТА будет состоять в разгроме 1‑й танковой русской армии, ибо без ее уничтожения дальнейшее проведение операции немыслимо. Тем временем находящиеся восточнее Курской дуги русские моторизованные и танковые силы столкнутся с. оперативной группой Кемпфа. По имеющимся на сегодня сведениям, численность и сила этих соединений такова, что одна оперативная группа Кемпфа будет не в состоянии уничтожить их. Вероятно, потребуется развернуть на восток для участия в танковом сражении и 4‑ю ТА с ее обоими танковыми корпусами, обеспечив ее тыл пехотными дивизиями. Было бы неправильно выделить для этого только один танковый корпус 4‑й ТА, а другой оставить наступать на север. Необходимо уничтожить как можно больше наступательных средств противника. Это возможно только в том случае, если все танковые силы армейской группы Кемпфа и 4‑й ТА будут повернуты для удара в тесном взаимодействии по восточному флангу противника. Лишь после проведения этой части операции можно будет осуществить соединение с 9‑й А.

Для продолжения операции важен не территориальный выигрыш, а уничтожение новых крупных соединений противника. Только если будет осуществлена эта возможность, было [43] бы оправданно продолжение наступления. В противном случае следует приостановить операцию и перейти к построению нового рубежа обороны по общей линии Волчанок, Скородное, Тим и севернее».

В этом документе, за две недели до начала битвы, командование ударного объединения ГА «Юг» не только высказало уверенность относительно возможности осуществления намеченного в плане «Цитадель», но и указало на новую, очень существенную угрозу — 1‑ю ТА генерал–лейтенанта М. Е. Катукова. По мнению составителей, ее уничтожение, наряду с истреблением советских оперативных и стратегических резервов у Прохоровки (в документе район северо–восточнее Белгорода), в том числе 5‑й гвардейской танковой армии (5‑й гв. ТА) генерал–лейтенанта П. А. Ротмистрова, находившейся в это время в районе Острогожска, является принципиальным моментом и главной задачей первого этапа.

Хотя в документе четко не указано, что уничтожение 1‑й ТА — это первоочередная задача войск именно 48‑го тк, но, учитывая полосу его наступления и указанные в документе вероятные районы развертывания войск М. Е. Катукова, в этом нет сомнений. Реальную численность 1‑й ТА немцы не знали, поэтому трудно было рассчитывать на ее быстрое уничтожение.

«Генерала продолжало беспокоить, — пишет Ф. Фангор, — смогут ли справиться наши силы с этой сложной задачей. Он чувствовал, что два танковых корпуса с шестью танковыми и моторизованными дивизиями представляют слишком слабую силу, чтобы выполнить ее. С другой стороны, все мы верили, что качество этих дивизий и их вооружение были фактором, способным значительно усилить удар. Прибытие двух батальонов со 188 новыми «пантерами», казалось, послужит подтверждением такого взгляда».

Ясно и откровенно обрисовал собственное видение ситуации с целями операции и реальными возможностями войск, выделенных для ее осуществления, сам Манштейн:

«Группа «Юг» была в состоянии выделить для операции «Цитадель» большие силы, а именно — две армии, в составе которых было 5 корпусов с 11 танковыми и 7 пехотными дивизиями.

По мнению командования группы, решающим фактором для использования этих армий было то обстоятельство, что противник вскоре после начала операции бросит в бой свои сильные оперативные резервы, стоявшие восточнее и северо–восточнее Харькова. По меньшей мере, столь же важной, как удар на Курск с целью отсечения находившихся там [44] вражеских сил, была задача обеспечить с востока этот удар от подходящих вражеских танковых и механизированных соединений, нанося встречные удары. Разгром этих сил был также целью операции «Цитадель».

Таким образом, не только командующий 4‑й ТА, но и само руководство ГА «Юг» придавало второстепенной, по сути, задаче операции — нанесения тяжелых потерь советской стороне, важнейшее значение и ставило ее «по меньшей мере» в один ряд с главной, сформулированной Гитлером — окружение войск Н. Ф. Ватутина и К. К. Рокоссовского. Создается впечатление, что у Манштейна просто не было выбора, из двух зол он выбирал наименьшее, считая в действительности задачу первого этапа — главной и единственной, и абсолютно не верил в возможность воплощения амбициозных затей фюрера. В своих мемуарах бывший начальник штаба 48‑го тк генерал Ф. Меллентин пишет:

«Со стратегической точки зрения «Цитадель» являлась крайне опасной операцией, так как в это огромное наступление должны были бросить фактически все оперативные резервы… Если бы даже мы и преодолели минные поля и срезали Курский выступ, мы немногого бы добились. Потери с нашей стороны, конечно, были бы огромными, и мы вряд ли смогли бы что–либо сделать с окруженными в котле многочисленными русскими дивизиями.

Что касается резервов русских и упреждения их летнего наступления, то, пожалуй, было бы более вероятным, что наши собственные резервы перестанут существовать».

Но приказ есть приказ, и его отменить никто, кроме Гитлера, не мог. Поэтому основное внимание в ГА «Юг» было направлено на подготовку первого этапа операции. Все моменты предстоящих боевых действий начального периода тщательно продумывались. На учениях, проводившихся в конце мая — начале июня в штабах 4‑й ТА, ее соединениях и частях, присутствовал не только Гот, но и Манштейн. Даже на тех, где приглашались командиры полкового и батальонного звена. Мало того, во всех дивизиях проводились тренировки на картах, вплоть до командного звена взводов.