Курьезы холодной войны. Записки дипломата - Страница 19

Поскольку в этот ранний час был только один прибывший самолёт, и этот служащий был один на проверке паспортов, за мной выстроилась длинная очередь, нетерпеливо ожидавшая выхода в город после утомительного многочасового перелёта. Чтобы пропустить остальных пассажиров, чиновник попросил меня выйти из очереди и встать за условную открытую загородку, видимо, специально предусмотренную для тех, кто оказывался в подобной ситуации. Я переместился в указанный мне отсек, освободив место для моих спутников. Каждый из моих коллег, пройдя проверку, пытался подтвердить правдивость моего объяснения, но это не помогло. Проявляя дружескую солидарность, и за отсутствием другого места, мои спутники встали за загородку вместе со мной, ожидая разрешения моего положения. Когда все пассажиры прошли, пограничник подошёл ко мне и, задав ещё несколько уточняющих вопросов относительно цели моего приезда в Рио, о месте моей работы и дальнейшем маршруте, сказал, что он должен доложить обо мне своему начальству, и ушёл.

Мы остались ждать его за загородкой. Прошло минут 20–30, но никто не появлялся. Тоща я решил пойти разыскивать этого пограничника или какого-нибудь начальника сам. Так как никаких других барьеров для моего выхода из-за загородки дальше не было, я оставил моих коллег заложниками и направился во внутренние помещения терминала. Все пассажиры к тому времени его покинули, а служащих аэропорта почти не было видно. Миловав несколько пустых помещений, я обратился к проходившему человеку в форме с просьбой сказать мне, где я могу найти какого-нибудь ответственного сотрудника службы паспортного контроля. Служащий, улыбаясь, сообщил мне, что в это время я могу найти почти любого начальника и сотрудника в кафетерии, где сейчас все пьют кофе. Он добавил, что видел нужного мне человека только что там, и объяснил, за каким столом он сидит и как выглядит. Вооруженный этой важной информацией, я направился прямо в кафетерий.

Следуя полученным описаниям, я подошёл к столу, за которым должен был бы находиться нужный мне начальник, и увидел здесь того служащего, который меня задержал на контроле. Он, по всей вероятности, или обо мне забыл, или не спешил с обсуждением моего дела со своим руководителем, так как, узнав меня и при этом совершенно не удивившись моему появлению в кафетерии, стал только теперь ему обо мне рассказывать. Начальник службы тут же предложил мне сесть за их стол и заказал мне кофе. Он выслушал сообщение своего подчинённого о моём деле, во время которого тот отмстил моё задержание в специальном отсеке за загородкой. Однако начальник службы в свою очередь тоже не спросил меня, почему я покинул место моего задержания и пришёл к ним в кафетерий. Вместо этого, явно заинтересовавшись скорее моей личностью как советского человека, нежели проблемой моей попытки незаконным образом въехать в Бразилию, он стал расспрашивать меня о России, о нашей жизни, о моей работе, об ООН и всяких прочих банальных вещах. Исчерпав свой интерес в таких общих вопросах, он поделился комментариями в отношении моего рассказа со своим подчинённым, а потом, оставшись, видимо, довольным нашей беседой и словно спохватившись, вернулся к главному вопросу нашей неожиданной встречи.

Начиная обсуждение моего дела, начальник службы паспортного контроля принял вдруг серьёзный вид и перешёл на холодный тон бюрократа, рассматривающего дело о нарушении закона страны. Констатируя факт закононарушения с моей стороны, он проиллюстрировал его соответствующей выдержкой из книжки, которую он, по всей вероятности, на службе всегда носил с собой, где чёрным карандашом была подчёркнута предусмотренная в таких случаях мера наказания: штраф в размере нескольких сот долларов или до 5 суток тюремного заключения с последующей высылкой из Бразилии самолётом бразильской авиакомпании в более отдалённую после ближайшей по маршруту страну. Зачитав это наказание, начальник службы паспортного контроля передал книжку мне для прочтения меры наказания собственными глазами.

Я удостоверился в истинности этого положения и спросил моего собеседника, нельзя ли что-то сделать в порядке моего наказания по-другому с учётом всей истории и того факта, что я уже бывал в Бразилии раньше и даже имел честь быть на приёме во дворце президента страны и беседовать с ним. Надо сказать, что ссылка на президента-генерала заинтересовала начальника службы, так как он сразу смягчил тон и, услышав ответы на свои уточняющие вопросы по этому факту, задумался над тем, как со мной поступить, и снова заглянул в сборник законоуложений. Затем он поднял на меня свой взгляд и с полусерьёзным видом сказал, что у него есть для меня предложение. Я весь напрягся для заслушивания моего возможного приговора и в поисках молчаливой поддержки взглянул на задержавшего меня служащего аэропорта.

Закурив очередную сигарету, начальник сообщил мне, что, принимая во внимание все смягчающие обстоятельства, он разрешит мне въезд в Рио-де-Жанейро без права выезда за черту города на три дня вместо планировавшихся мной пяти при условии, что я должен будут выехать из Бразилии не на американской авиакомпании согласно моему билету, а на бразильской, и вместо более близкого Монтевидео в Уругвае мне нужно будет лететь в Буэнос-Айрес. В случае нарушения этой договоренности будет применено по крайней мере то наказание, от которого меня тогда освобождали, то сеть до 5 дней тюрьмы или денежного штрафа. Я с готовностью согласился на такой серьёзно смягчённый вариант моего наказания, тут же получил соответствующий штамп в моем паспорте, переданном мне задержавшим меня служащим, горячо поблагодарил обоих бразильцев за проявленное ко мне снисхождении и быстро направился в отсек задержания, где меня уже заждались мои коллеги, гадавшие всё это время, что со мной происходит и чем кончится вся эта авантюра. Услышав моё сообщение о вердикте бразильских властей, они не могли поверить, что мне удалось так легко выпутаться из этой истории.

Получив чемоданы, мы должны были ещё задержаться за прилавком бразильской компании «Вариг», где мне следовало переделать мой билет согласно состоявшейся договорённости на Буэнос-Айрсс. Мой друг Евгений решил разделить со мной вынесенное мне наказание и переделать свой билет тоже, чтобы продолжать наше путешествие вместе, но Стив предпочёл не менять первоначальный план и остаться в Рио на пять дней. Оформив новый маршрут, мы поехали в свою гостиницу на Копакабане и, разместившись, сразу направились на пляж. В гуляньях и в туристских поездках по городу наши с Женей три дня в великолепном Рио пролетели невероятно быстро, и наступило утро нашего вылета в Буэнос-Айрес.

Подойдя к огромному табло с расписанием вылетов самолётов в аэропорту Рио до прохождения регистрации, мы заметили, что наш показательный рейс в Буэнос-Айрес отправлялся минут на 40 позже нашего изначально запланированного ежедневного рейса «Панамэрикан» в Монтевидео. Меня посетила дерзкая соблазнительная мысль переоформить наши билеты снова на Монтевидео и избежать пролёта мимо него на пути в Буэнос-Айрес, а затем нового перелёта в обратном направлении в столицу Уругвая, что к тому же было связано не только с лишними неудобствами, но и с необходимостью покупки дополнительных билетов из Аргентины в Уругвай и обратно. Я поделился этим планом с Женей, который после некоторых размышлений пришёл к выводу, что так было бы значительно лучше, за исключением неопределённости относительно невыполнения мною договорённости со службой паспортного контроля аэропорта и связанными с этим возможными неприятными последствиями.

Мы конспиративно оглянулись вокруг, изучая глазами людей в форме, пытаясь определить присутствие среди них тех служащих, которые имели со мной дело три дня тому назад. Не увидев никого из них, мы решили, что их на выезде и не должно быть, поскольку они занимались паспортным контролём при прибытии пассажиров. Обрадовавшись сделанному нами выводу, мы решительно направились к прилавку «Пан Американ» и, вновь убедившись, что моих опекунов или каких-либо стражей порядка в форме вокруг не было, переделали билеты на Монтевидео, сдали чемоданы и направились к выходу на только что объявленную посадку.