Купи меня. Книга 3 (ЛП) - Страница 4

— Это ты так завелся из-за комментария про папочку? — дразнит она, толкая меня немного сильнее. Я не заметил, насколько она была ниже ростом даже на своих нелепых высоких каблуках.

— Ты могла бы произнести присягу на верность флагу, и это время равно заставило бы меня затвердеть. Это все ты.

Впервые я получаю от нее какую-то реакцию. Я слышу, как у нее перехватывает дыхание.

— Ну, не стой столбом. Я получила эти изгибы не просто так. Ты собираешься их кормить?

Наконец я делаю шаг назад, когда она проскальзывает мимо меня, хватая меня за руку и обхватывая ее своей. Я не могу представить, как мы выглядим вместе. И я не имею в виду наш возраст. В Вегасе повсюду разгуливают богатые мужчины с молоденькими девушками под руку. Я имею в виду, что она похожа на эту милую маленькую южную красавицу, которую нельзя было представить, вьющуюся вокруг кого-то, вроде меня. Мой бизнес может быть чистым, но на пути к вершине много грязи, и все это знают.

Именно тогда я осматриваюсь и вижу, что большая часть людей в зале казино смотрит на нас. Скорее всего, потому что обычно я не расхаживаю с женщиной, которая цепляется за меня. Может быть, когда был моложе, но определенно не там, где я работал или чем владел.

Они, вероятно, думали о том же, о чем и я. Кто эта мисс Персик? Чем ближе я к ней подхожу, тем глубже и глубже она мне кажется. Я найду свой путь к ее сути и вцеплюсь в нее так сильно, что она никогда от меня не освободится. Я знаю, что, хоть сейчас она и обнимает меня, она легко может бросить меня и выскочить за дверь.

Когда мы добираемся до стейк-хауса недалеко от стола для блэкджека, я показываю два пальца хостес, которая быстро хватает меню и ведет нас к кабинке в задней части ресторана.

— Никого не сажай за эти столы. — Я указываю на столики, которые могут быть в пределах слышимости нас. Хостес на мгновение колеблется, вероятно, желая рассказать мне о списке бронирования длиною в километры, но останавливается.

— Конечно, сэр, — наконец говорит она, протягивая нам обоим меню. — Карта вин. — Она протягивает нам дополнительное меню, и я тянусь за ним.

— Нет, спасибо, дорогая. Мне шампанское. Вашу лучшую бутылку. — Я сдерживаю улыбку, когда хостес смотрит на меня, широко раскрыв глаза. Она хочет, чтобы я одобрил заказ, зная, что лучшая бутылка шампанского — это бутылка, которая годами стоит в стейк-хаусе, слишком дорогая, чтобы ее кто-либо когда-либо заказывал. Я даже не думаю, что Персик знает, что заказала. Она, наверное, думает, что бутылка стоит что-то около пары тысяч долларов.

— Леди может получить все, что хочет, — подтверждаю я, глядя на Персик, пока она изучает меня. Я вижу, как от моего замечания ее губы дергаются, и мне интересно, что сделают ее губы, когда она узнает, что только что заказала бутылку шампанского за два миллиона долларов.

— Если ты меня извинишь.

Я начинаю вставать, и Антонио оказывается передо мной, подняв обе руки.

— Что ты делаешь?

— Иду в дамскую комнату. Не возражаешь? — Я поднимаю бровь и улыбаюсь ему. Он медленно расслабляется и опускает руки, разглаживая галстук.

— Конечно. Прямо по коридору, — он указывает на заднюю часть ресторана.

Подмигнув, я нежно касаюсь его и направляюсь в уборную. Мне просто нужна минутка, чтобы прийти в себя. Я чувствую, что разваливаюсь перед ним на части. Идя по длинному коридору, я слышу какой-то шум, доносящийся из кухни. Одна из дверей, мимо которой прохожу, чуть приоткрыта, и я слышу, как разговаривают люди.

— Ты шутишь! Он хочет, чтобы мы открыли бутылку шампанского за два миллиона долларов для никого? — слышу, как говорит мужчина.

— Он владелец этого места. Я предполагаю, что он может делать то, что хочет, — отвечает хостес, которая провожала нас к столику.

Я останавливаюсь как вкопанная. Два миллиона. Этот парень только что сказал, что шампанское, которое я заказала, стоит два миллиона долларов?

Проглотив комок в горле, я почти бегу в дамскую комнату. Зайдя внутрь, я иду в дальнюю кабинку и запираюсь там.

Что я делаю? У меня голова идет кругом, к чему я не привыкла, когда дело касается мужчин. Они думают, что я милая и дерзкая, и считают это покоряющим, по крайней мере, какое-то время. Крепко зажмурившись, я делаю глубокий вдох и пытаюсь собраться с мыслями. Должно быть, он знает, что я считаю карты. Тогда почему же он сохраняет хладнокровие? Боже, тяга к нему просто нереальная. Я никогда раньше не чувствовала ничего подобного. Чувствует ли он, смотря на меня, то же, что и я?

Слова моей мамы наполняют мое сердце, и я чувствую, что немного расслабляюсь. Я помню так много вещей, которые она мне рассказывала, но некоторые выделяются больше, чем другие. Я выхожу из кабинки, подхожу к раковине, мою руки и поправляю макияж.

Смотрю на себя в зеркало и улыбаюсь.

— Заставь его обращаться с тобой, как с принцессой. Насколько он знает, ты одна из них.

Я возвращаюсь к столу с немного большей уверенностью. Если он хочет потратить на меня немного своих денег, я, конечно, позволю ему. Какие бы скрытые планы у него ни были, уверена, что разгадаю их. Но до тех пор я повеселюсь. Я собираюсь хорошо провести время и насладиться ужином.

Антонио встает, когда я подхожу к столу, и прежде чем сесть, ждет, пока я займу свое место.

— Я взял на себя смелость сделать для тебя заказ. Надеюсь, ты не возражаешь, — говорит он, когда подходит официант.

— Из того, что я слышала, в меню нет ничего плохого, так что я согласна на сюрприз. Спасибо.

Официант подкатывает тележку с шампанским. Я не могу удержаться и фыркаю от презентации. Эта штука должна была появиться на перьях крыльев ангелов и омываться слезами единорога.

— Что-то не так? — спрашивает Антонио, когда официант драматично открывает шампанское.

— О, ничего, папочка толстосум. Просто наблюдаю, как этот парень наливает в бокал маленькую страну.

Он улыбается моей шутке, откидываясь на спинку стула и складывая руки перед собой, просто наблюдает за мной. Я рассеянно облизываю губы, когда официант ставит передо мной бокал с шампанским.

— После тебя, Сладкие сливки.

Я смеюсь над его прозвищем. Оно такое же нелепое, как и Персик, и он знает это. Такое ощущение, что на одном уровне мы играем в игру, а на другом — будто переплетаем наши души. Как это может происходить одновременно? Как я могу влюбляться в совершенно незнакомого мужчину, который сказал мне десять слов?

Я беру бокал и поднимаю его в тосте. Антонио делает то же самое, и я слегка наклоняюсь, чтобы прошептать. Официант уже ушел, но мне нравится идея, будто я делюсь с Антонио секретом.

— Я пью шампанское только в двух случаях — когда я влюблена и когда не влюблена.

Антонио смеется и качает головой.

— Неправильная цитата Коко Шанель, Сладкие сливки. Ты должна была использовать: «Самое лучшее в мире — бесплатно. Вторые по важности — очень и очень дорогие».

Он мягко чокается своим бокалом с моим, и я не могу сдержать злую усмешку. Этот мужчина знал мою цитату и превзошел меня. Мне нравятся вызовы.

Я делаю глоток шампанского и закрываю глаза, пробуя холодное игристое.

— И как? Стоит маленькой страны?

Открыв глаза и посмотрев на него, я опускаю бокал и откидываюсь на спинку стула. Я поднимаю бровь, глядя на него, и он улыбается, качая головой.

— Неплохо, — наконец признаю я, вынужденная немного уступить. На вкус это хорошее шампанское, но не уверена, что хотела бы заказать еще одну бутылку.

— Могу сказать, что я немного разочарован тем, что из бутылки не вывалились бриллианты.

Я не могу сдержать смех. Он слишком очаровательный, и мои щеки болят от такой сильной улыбки.

— Расскажи мне о себе, Персик.

— Как насчет того, чтобы ты сказал мне, почему хочешь, чтобы я называла тебя Антонио, когда все зовут тебя Дон? — парируя я, пытаясь сменить тему. Мужчины любят говорить о себе. Просто нужно задавать правильные вопросы, и никогда не придется говорить о себе ни единого слова за весь вечер. Большинство даже не запомнят твоего имени. Это подходит для кого-то вроде меня, для кого-то, кому нужно получать то, что она хочет, но кому так же нужно не выделяться.