Культурология. Дайджест №4 / 2017 - Страница 7

‘Амр ибн Кульсум пишет о своих благородных соплеменниках:

Восхваляемое племя состоит из цельных личностей, которые умеют отстаивать свои желания и творить справедливость. Они выбирают то, что делает их сильнее и благополучнее, укрепляет их власть и могущество (аль-кадава-с-сада). «Мы владеем землей, мы – продавцы жизни».

Итак, у благородных на войне проявляется милосердие, а в благоденствии – щедрость и скромность. Но не только и не столько военная сила и даже милосердие позволяет им утвердиться в правах, как постоянная готовность встретить смерть. ‘Убайд ибн аль-Абрас пишет: «Тот, кто не боится смерти, не исчезает». ‘Абд аль-Джалиль Йусуф говорит то же самое: «Человек вольно или невольно стремится противопоставить жизнь смерти, и для этого помещает себя в центр опасности – чтобы победить страх смерти в самом себе» (3, с. 41).

Главный герой доисламской поэзии, идеальный рыцарь – поэт, воин и маг – учится гармонизировать ход судьбы и собственные желания, переключая внимание на позитивные мысли и чувства в любых обстоятельствах. Доисламский рыцарь – человек сдержанный и одновременно изысканный в желаниях, он выбирает «долгоиграющие» интеллектуальные удовольствия, свободен и приятен в обращении, смел и терпелив. Он совершает поступки осознанно, видя все их отдаленные последствия. Он сразу же отсеивает ложные удовольствия от истинных, умеет легко преодолевать временные трудности на пути к поставленной цели. А цель эта проста – быть счастливым всегда и везде путем обретения цельного видения момента с его скрытыми возможностями. Именно поэтому цепочка душевных и физических странствий поэта всегда разрешается удовлетворением и победой. Возможно, именно поэтому основной жанр доисламской поэзии, касыда, переводится как «целевая» поэма. А какова еще может быть цель человека, кроме достижения счастья?

1. Абу Хилал аль-‘Аскари. Китаб ас-сина‘атайн аль-китабава-ш-ши‘р = Книга ремесел письма и поэзии. – Бейрут (Ливан): Аль-Мактаба аль-‘унсуриййа, 2010. – 661 с.

2. ‘Алимат Йусуф. Джамалиййатат-тахлильас-сакафи = Поэтика культурологического анализа. – Бейрут (Ливан): Аль-Му’ассаса аль-‘арабиййа ли-д-дирасатва-н-нашр, 2004. – 354 с.

3. Гиса Кадира. Ас-сунаиййатат-дыддыййава-абадуха фи нусус мин аль-му‘аллакат = Поэтика антонимов в текстах му‘аллак) // Маджаллат дирасат фил-луга аль-‘арабиййава-адабиха, аль-‘адад аль-‘ашир = Журнал исследований арабского языка и литературы. – Латакия (Сирия): Джами‘аттишрин, 2012. – № 10. – С. 32–48.

4. Диван ’Имр иль-Кайс. – Бейрут: Мактабат Дар ас-сакафа, 2004. – 269 с.

5. Куделин А.Б. Средневековая арабская поэтика. – М.: Наука, 1983. – 261 с.

6. Мустафа Насыф. Кира’ санийй али-ши‘рина аль-кадим = Второе прочтение нашей древней поэзии. – Лахор (Пакистан): Дар аль-Андалус ли-н-нашрва-т-таузир, 1995. – 367 с.

7. Фролов Д.В. Классический арабский стих. – М.: Наука, 1991. – 359 с.

Аннотация. Просвещение создало «вечные» и «неизменные» законы на все случаи жизни. Разум подчинил себе всю культуру. В статье рассматриваются эстетические и этические идеи энциклопедистов и их критика И.В. Гёте, Ф. Шиллером, А.С. Пушкиным, Ф. Шлегелем и др.

Ключевые слова: теория подражания, добродетель, гармоничный человек, «естественный закон».

Abstract. The Renaissance created enternal and unaltered values for all life occasions. Mind subordinated all the culture at that time. This article presents aesthetic and ethic ideas of encyclopedists and the criticism of their ideas done by Goethe, Schiller, Pushkin, Schlegel.

Keywords: theory of imitation, virtue, harmonious person, natural law.

Эпоха Просвещения объявила философию единственным спасением человечества от всех бед. В то время философом назывался всякий, кто осознанно относился к жизни, знал, как пишет Мерсье, «что зла на земле предостаточно, но в то же самое время он постоянно держит в мыслях прельстительное понятие совершенства, которого может и, более того, должно достигнуть разумное человечество» (6, с. 7). Философ – это человек, неукоснительно выполняющий все нормы общественного и частного поведения. «Я готов, – пишет Мерсье, – назвать философом того, кто, понимая вред излишеств и преимущества умеренности, сумел бы обуздать свои желания и, нимало не страдая от этого, наслаждаться жизнью» (6, с. 168).

Просветители были убеждены, что человек, следуя принципам естественной морали, обретет счастье. В статье «Человек (мораль)», помещенной в знаменитой «Энциклопедии, или Толковом словаре наук, искусств и ремесел» (1751–1780), говорится, что страх и религия породили системы, которые возвели на пути познания человека тысячи предрассудков. Теперь философия должна исследовать естественные основания действий человека, чтобы найти средства, которые сделают его лучше и счастливее в этой преходящей жизни. Объединяя все силы человека, стремление к счастью станет законом «природы».

Одну из догм Просвещения можно сформулировать примерно так: человек от природы был ничем, но научить его можно всему. Борьба с невежеством – основная задача разума. Таким образом, понятие «разум» смыкается с понятием «просвещение», отмечает Л.А. Софронова (17). Художник ХVIII в. в идеале тоже философ, который целью творчества ставит «немедленное, необходимое осчастливливание человечества и, что очень важно, он имеет для осуществления этой цели более или менее безошибочные рецепты» (цит. по: 17, с. 165). Теперь в искусстве главным носителем разума предстает просвещенный философ, а противопоставляется ему невежественный суеверный человек.

Разум в философии и эстетике XVIII в. – не способ ухода от мира, а средство его организации. Он – высший судия человека, подчиняющий себе все его чувства, склонности, интересы. Сама вера в силу разума становится и нравственным принципом и социальной позицией. Свобода человека – это прежде всего способность создать в себе сферу автономного разума и подчинить ему весь свой эмоциональный мир.

Разум в эпоху Просвещения – это критерий истины, ее «натуральная мера». Разум стал даже эстетической категорией. Не только смех в комедии, но и само счастье должны быть разумными. Человек только тогда достигнет счастья, когда начнет рационально выполнять все обязанности, предписанные ему в семье и обществе. Идеальный человек Просвещения счастлив, потому что он не хочет ничего неразумного, ничего, что противоречит природе и обществу. С понятием счастья неразрывно связано понятие пользы. В век утилитаризма перед пользой преклонялись все просветители. Пользой они объясняли все явления жизни: поступки человека, его решения, произведения искусства, красоту. С точки зрения пользы они подходили даже к природе (17).

ХVIII век создавал законы для всех и на все случаи жизни. В этом общем движении принимали участие философы, писатели и даже монархи. Различались законы моральные и физические, и те и другие были «постоянными, неизменяющимися и необходимыми». Знаменитый труд польского просветителя Гуго Коллонтая назывался «Физико-моральный порядок, или Наука о долге и обязанностях человека». Просветители утверждали: «…сознание законов – это необходимая и непреложная обязанность каждого члена общества» (цит. по: 17, с. 183). Несмотря на все философские и политические разногласия, триада «естественная мораль – разум – законы» составляет основные «темы вариаций» в трудах Вольтера, Дидро, Гельвеция, Руссо.