Культура сирийцев в средние века - Страница 47

Названная группа мученичеств отражает обстановку первой четверти IV в. и дает представление о жизни города под римским владычеством. Сирийцы, жившие на территории Византии, составляли ту среду, в которой с наибольшим успехом распространялась новая религия.

Самостоятельность эллинистического княжества Осроена сменилась господством империи, которая до эдикта Константина относилась к христианству неприязненно. Это отрицательное отношение при любом поводе выражалось в жестоких гонениях, возникавших не только на западе империи, но и в восточных провинциях, как это имело место при императоре Декии.

Распространение христианства в среде сирийцев, с древнейшего времени имевших такой важный культурный центр" как Антиохия, сопровождалось перенесением его за границы империи, в персидскую державу. Но в Иране новая религия на первых порах не привлекла внимания государственного управления и жречества и вызвала ожесточенный отпор и гонения лишь со времени начала активной религиозной политики Сасанидов.

Одна из причин гонений заключалась в том, что христианское население Ирана было, по мнению его правящих кругов, на стороне империи, где христианство перестало быть гонимым после Миланского эдикта 313 г. Сирийцы-христиане в городах принадлежали к торгово-ремесленному слою. Среди них были и очень состоятельные люди. Активная внешняя политика Шапура II требовала средств, которые он считал возможным получить, взимая подать с христианского населения в двойном размере. Это распоряжение шаханшаха было обнародовано в 31-м году Шапура II, т. е. в 340 г. н. э.

Требование уплатить двойную подать было предъявлено епископу столицы Селевкии - Ктесифона, Симеону бар Саббаэ, прозванному "сыном красильщиков", за то, что его родители занимались окраской шелка в пурпурный цвет. Симеон по самому своему положению первого иерарха столицы считался главой христианского населения Ирана 26. Его казнь относится к 36 г. царствования Шапура - к 344 т. н. э. От этой даты по традиции начинается отсчет гонений, длившихся 39 лет, в течение которых производились конфискация имущества христиан, многочисленные казни, разорение церквей 27.

Агиографический цикл, посвященный мученикам "великого гонения" при Шапуре, называет два центра, где оно разразилось. Один был в столице и резиденции шаха и близ нее - в Карка де Ледан. Вторым центром стала провинция Адиабена (Хедайаб) 28.

Анализ всех событий, связанных, с казнью епископа Симеона, был дан нами на страницах другой книги 29. Поэтому, не возвращаясь к нему, отметим лишь, что идеологическая связь христианского населения Ирана с империей, с одной стороны, и возможность использовать материальное благосостояние торгово-промышленных слоев города, к которым принадлежали сирийцы,- с другой, побудили шаха к решительным действиям против них, как против "врагов" его царства. Апологетические речи Симеона дают богатый материал, использованный нами для общей характеристики социально-экономического состояния Ирана 30. Большой интерес представляют также входящие в цикл о Симеоне мученичества других лиц.

Даты этих событий все еще являются предметом спора 31. Что касается основного текста, его древнейшей формы, то она была использована Созоменом и изложена на греческом языке между 439 и 450 гг. н. э. 32. Реконструкцию первоначального текста на основании тщательного критического исследования дал Г. Висснер, обозначив его условно как ABx текст 33. Последний выделен путем сравнения краткой и пространной версий мученичеств Симеона, Гухиштазада, Тарбо и др. на сирийском языке и в греческом тексте Созомена и некоторых связанных с ними житий. Можно с уверенностью сказать, что дополнения, литературная обработка, редакция текстов относятся ко времени, близкому к событиям, которые были хорошо известны автору.

Жития советника Гухиштазада и сестры Симеона - Тарбо вкраплены в основной текст мученичества самого епископа, которое дает важные сведения о системе управления и налогах. То, что сообщается о Гухиштазаде - арзбеде, по-зволяет видеть реальную обстановку при дворе шаха. Воспитатель принца оказался христианином. Он входил в состав "тайного совета" шаха, т. е. принимал участие в решении наиболее важных государственных дел. Наконец, во дворце ему было отведено определенное место, где он обычно пребывал. Оно находилось недалеко от входа, так чтобы его мог видеть всякий, "кто входил и выходил" 34. Вся эта живая обстановка создает представление о той диффузии, которая происходила между культурой и идеологией сирийцев и персов. О том, насколько трудным было положение при дворе христианина Гухиштазада, говорит его вынужденное отречение (поклонился солнцу), "дружба" с Симеоном в прошлом и то, что впоследствии епископ отвернулся от него, как от отступника. Горечь, вызванная этим, побудила Гухиштазада решиться на открытое исповедание своей веры, на смерть.

Выдающийся интерес представляет также история сестры Симеона бар Саббаэ - Тарбо 35. Рукописная традиция этого мученичества совпадает с традицией мученичества Симеона, в состав которого оно входит. Мы обращались уже к памятникам агиографии, сохранившим драгоценные сведения, живые подробности жизни, которые приобретают новый интерес 36. Епископ Симеон, каругбед Поси (Пусай), евнух Гухиштазад - это живые люди, которые говорят, действуют. Поэтому попытка характеризовать житие Тарбо как рассказ, сложенный по определенному трафарету 37, представляется гиперкритичной. Обвинение, дознание, заключение и приговор, изложенные в определенном порядке, представляют не "схему", а отражение судебной процедуры, единой как для процессов против христиан на востоке и на западе, так и для любого другого процесса. Обвинение, предъявленное Тарбо, было внушено иудеями, к которым благоволила шахиня. Ее болезнь, по их мнению, была вызвана колдовством христиан, в первую очередь Тарбо. Такое обвинение не удивительно: оно отражает длительную борьбу сирийцев и иудеев на экономической почве, их соперничество в ремесле и торговле, претензии на привилегии, которые давал шаханшах, стремление каждой стороны снискать благоволение двора, найти поддержку и в области идеологии, укрепить этим путем свои позиции.

Иудейская ориентация шахини сделала возможным обвинение иудеями Тарбо в колдовстве, направленном против шахини, якобы в отмщение за смерть брата Симеона. При дворе в это время победило влияние зороастрийского жречества и иудеев. Обвинение сирийцев в колдовстве (rs') было, по-видимому, ответом на их отношение к зороастрийцам, которых они называли магами (mgws'). Апологетические речи Тарбо по содержанию повторяют общие положения, известные по другим литературным памятникам сирийцев III- IV вв. По форме они сходны с речами Симеона, представляющими вопросительные предложения и ответы на них.

В ходе процесса Тарбо "великий магупат и двое знатных", которые вели расследование, признали ее и двух других девушек колдуньями. Но шаханшах обещал сохранить им жизнь, если они поклонятся солнцу 38. Повторное предложение магупата покориться вновь было отвергнуто Тарбо. Она объясняет, что поклонение солнцу это богоотступничество и что христианство запрещает волхование 39. Отказываясь от предложенного ей брака, девушка говорит, что она "невеста Христова". Маги требуют смерти трех подруг. Их ожидает страшная казнь. Каждую распиливают на две части и располагают крестообразно по сторонам дороги. В целях излечения шахини ее проводят по этой дороге, за ней следуют шах и все "множество" (свита или войско) 40.

В житии имеется плач о Тарбо и ее подругах. Возможно, что это обработка, восходящая к Маруте Майферкатскому. О сборнике житий, составленном им, известно из 57-й главы каталога Абдишо бар Бериха Собского 41. Вероятно, тому же автору принадлежит и редакция речей Симеона и Тарбо, которая, во всяком случае, выполнена одним и тем же лицом.

Как упомянутые жития, так и повествование о Поси - каругбеде, пострадавшем "в великое гонение" Шапура II, дают возможность более точно представить себе отношение между христианским сирийским населением и иранскими государственными учреждениями. Организация ремесла при Сасанидах может быть охарактеризована именно благодаря сирийским материалам. На биографии Поси нам уже приходилось останавливаться. То, что он был сирийцем и христианином, не помешало ему занимать достаточно высокое место в царских мастерских. Как это житие, так и сборник документов сирийских поместных соборов позволяют сделать выводы о наличии корпораций, в которые объединялись ремесленники. О значении, влиянии и роли этих ячеек, предшествующих цеховой системе, свидетельствуют подписи их старейшин под актами соборов, их признание государственной властью Ирана 42. В качестве каругбеда Поси занимал видное положение, ему подчинялись мастерские различных городов.