Кукомоя - Страница 9

– Слушай, а может, ты к нам в гости заглянешь? – выпалила она. – Как раз время ужина. Заодно и поговорим, а? Я ведь тоже хочу тебе многое рассказать! У нас тут столько всего интересного – не поверишь!

Непринужденно болтая, она вышла из-за прилавка, закрыла витрину на крошечный замочек и повернулась к нему с умоляющим выражением лица.

– Спасибо, Лен! Большое спасибо, правда. Обязательно зайду, но не сегодня.

Глаза у Ленки потускнели, как небо над горизонтом после заката.

– А почему не сегодня? – глядя на него в упор, спросила она.

Ну вот как с такой быть тактичным?! Антон уже собирался осадить ее какой-нибудь колкой шуткой, но вдруг на ум ему пришла подходящая причина для отказа:

– Сегодня меня Евдокия Егоровна в гости ждет, соседка. Я ей уже пообещал!

На самом деле он не собирался заходить к Евдокии Егоровне, позабыв о ее приглашении, но теперь вспомнил и решил, что все-таки заглянет ненадолго, заодно и от Ленки избавится. Конечно, это временное избавление, и, судя по всему, так просто Ленка от него не отстанет, а он не сможет терпеть ее назойливость слишком долго, и однажды ему придется пренебречь вежливостью в общении с ней, но пусть это случится не прямо сейчас.

– Что ж ты сразу не сказал?! – Ленка всплеснула руками. – Я бы тебе посоветовала, что к столу купить. Евдокия Егоровна очень любит зефир и конфеты «Птичье молоко».

Антон пожал плечами.

– Я взял какие-то конфеты. «Птичье молоко» в другой раз принесу.

– Погоди! – Ленка отомкнула замок на прилавке, прошла к витрине, покопалась там и вернулась с коробкой конфет. – Вот, пусть порадуется. И денег не надо. Комплимент от заведения! – Она решительно оттолкнула его руку с протянутой купюрой.

Внезапно раздался хриплый окрик возникшего в конце торгового зала дяди Бори:

– Э-эй! Вы там долго еще копошиться будете?!

– Уже уходим, дядь Борь! – Ленка снова схватила Антона за руку и потащила за собой, как будто без нее он бы заблудился.

Они вышли на крыльцо. Провожая их тяжелым хмельным взглядом, дядя Боря хмыкнул:

– Слышь, Ленка, эт че за фрукт заморский с тобой?

– Свои, дядь Борь! Антон Горынский из города приехал, внук бабы Тони – той самой, которую поющая колдунья в колодце утопила!

Последние слова Ленки повергли Антона в шок.

– Поющая колдунья?! – переспросил он, цепенея.

– Ой, прости! – Она театрально прижала ладонь к губам и виновато заморгала. – Я думала, ты в курсе…

– Родители мне сказали, что бабушка упала в колодец, потому что у нее случился сердечный приступ, когда она воду доставала. Люди на похоронах шептались, будто ее кукомоя заморочила. А что ты знаешь о поющей колдунье?

– Так ведь поющая колдунья и есть кукомоя! – сообщила Ленка, глядя на него с абсолютно серьезным видом, словно речь шла о чем-то обыденном вроде прогноза погоды.

Ощущение, что он разучился дышать, постепенно прошло. В голове завертелись сотни вопросов. Вспомнилась вырезанная на дереве картина, спрятанная в сарае. Так вот она какая, кукомоя, нечисть из окрестных лесов! Теперь понятно, почему дед прятал картину: односельчане бы не одобрили этот его творческий порыв – увековечить существо, нагоняющее на всех страх. Но за что такому существу дали прозвище «Поющая колдунья»? Не слишком ли поэтично для нечисти?

– Поющая колдунья – это, наверное, какая-то особенная кукомоя? – спросил Антон, когда они спустились с крыльца и зашагали по улице.

– Особенные, – поправила его Ленка. – Люди говорят, нескольких видели.

– Вон как!

– Да. Но не каждая кукомоя зовется поющей колдуньей. Есть обычные, которые не поют, а стрекочут по-сорочьи или воют, как выпь. От этих меньше зла. После них часто вещи в хозяйстве пропадают: лопаты, грабли, топоры – в общем, все, что плохо лежит; но это и ладно, невелика беда, к тому же кукомои, бывает, возмещают убытки лесными дарами. Я, правда, не сталкивалась с подобным и не взяла бы подачку от нечисти, но некоторые жители не брезгуют, еще и нахваливают: якобы и ягоды от кукомои слаще, и грибы вкуснее, и рыба крупнее. В общем, с обычными кукомоями жить можно. Совсем другое дело – поющие кукомои: эти гадины за людскими душами приходят. Если поющую кукомою у какого-то дома заметили, значит, скоро кто-то из жильцов исчезнет. Такое, конечно, нечасто случается. Все знают, что на поющую колдунью нельзя смотреть, тогда ее колдовство не сработает. А если взглянуть хоть раз – все: околдует, рассудка лишит и в лес на погибель заманит.

– Как моего деда? – спросил Антон, чувствуя ползущий по коже неприятный холодок. Может, конечно, все дело в том, что к вечеру стало прохладнее и потянуло сыростью с озера, но слова Ленки, несмотря на всю сказочность, звучали уж очень складно. Он ловил себя на том, что готов ей поверить.

Ленка кивнула с тяжелым вздохом:

– Многие видели кукомою рядом с домом твоего деда и слышали, как она пела.

– Те, кто ее видел, тоже исчезли? – поинтересовался Антон с некоторой долей ехидства, считая, что нашел-таки в рассказе Ленки слабое место. Он уже приготовился к тому, что Ленка смутится и скажет что-нибудь вроде: «Ну, подумаешь, немножко приврала!», но она с недоумением покосилась на него:

– С чего ты взял?

– Ты же сама сказала, что те, кто посмотрит на поющую колдунью, будет очарован и погублен. Даже странно, что в поселке еще не опустели все дома.

– Если колдунья не заметит того, кто на нее смотрит, то и последствий не будет. Издали и украдкой смотреть можно. Ну и не с первого взгляда колдовство начинает работать, я думаю. – Ленкин апломб заметно поутих, а вид стал слегка обиженный. – Зря смеешься, на самом деле ничего смешного здесь нет! Столько людей пострадало, а ты… – Она наградила его укоризненным взглядом.

– Мне и не смешно, но я городской и в нечисть как-то не очень верю, уж извини. Наверное, в городах она не приживается, вот в нее там никто и не верит. Я склонен считать, что для любого, на первый взгляд, сверхъестественного происшествия можно найти логическое объяснение. А если его не находят, значит, просто плохо искали. Может быть, в исчезновениях людей замешаны злоумышленники, преследующие какие-то свои тайные цели, например, сектанты. Кто-нибудь искал пропавших? Службу спасения или полицию вызывали?

Ленка передернула плечами.

– У нашего поселка даже статуса населенного пункта нет, какие уж тут службы!

– При чем здесь статус? По экстренному вызову куда угодно должны приехать!

– Ну не знаю! Может, и вызывали, я не вникала. Да и как найти того, кто не хочет, чтобы его нашли? Люди ведь по своей воле в лес уходят. Говорят, одного такого пытались остановить, так он вырвался и сбежал, поминай как звали! А ты говоришь – службы!

– Да уж, загадочное явление… А почему ты считаешь, что у поселка нет статуса населенного пункта? Здесь, вон, даже церковь построили! – сказал Антон, заметив купола, блеснувшие в сгустившейся синеве вечернего неба.

– Так церковь-то старая, стоит еще с тех пор, когда был статус, и то она появилась благодаря нашему священнику. Он, говорят, ее своими руками поднял из руин, оставшихся после войны. Люди, конечно, помогали – и пожертвованиями, и трудом, но, если бы не он, не было бы у нас этой церкви. А тогда, может, и поселка бы не было – нечисть бы всех выкосила. Старики считают, что только молитвы отца Федота не дают нечисти разгуляться в полную силу.

– Святой человек ваш отец Федот!

– Да, вот только он уже очень старый, и неизвестно, что с нами будет, когда закончится его век. – Ленка вдруг остановилась, устремила взгляд вдаль, к церковным куполам, и троекратно перекрестилась. Беззаботное выражение исчезло с ее лица, уступив место страху и тоске. – Если бы не бабка, я давно бы отсюда уехала, только мне не на кого ее оставить. Здоровье у нее не очень, а о больнице и переезде в город она и слышать не хочет, считает, что современная медицина и цивилизация быстро сведут ее в могилу. Держится за свою лачугу и кусок земли, думает, что они ей силу дают. Пьет какие-то травки, к бабке-знахарке ходит, а толку никакого, ей только хуже становится. Еще и бредить начала в последнее время, аж жуть берет. Однажды вскочила с кровати посреди ночи, бегает по дому и кричит: «Внученька, внученька, где же ты?!», а меня будто и не видит. Я ей отвечаю, мол, вот же я, ба, а она отмахивается: «Да не ты!», а потом в слезы. Не знаю, что и думать!