Кукловод и его кукла (СИ) - Страница 1

========== Первая битва ==========

Яркий свет фар резанул глаза. Чертов гонщик вылетел на встречную полосу прямо перед автомобилем, так что предпринимать что-то было уже поздно. Огата все же попытался. Он отчаянно вывернул руль, одновременно ударив по тормозам, но его действия были чисто инстинктивными. Визг тормозов заглушил еще более пронзительный визг жены на соседнем сиденье. Огата все же увел машину от лобового столкновения, но это не спасло: уже на обочине его бампер уверенно нашел столб опоры электропередач.

Боли почему-то не было. Зато была какая-то необъяснимая легкость. Огата открыл глаза и удивился тому, что стоит в нескольких шагах от своего искореженного автомобиля. Как он туда попал, он не имел ни малейшего понятия. Хисако, стоящая рядом, судорожно вцепилась в его руку. Кажется, она тоже не была ранена.

Огата огляделся. Идиот, спровоцировавший аварию, по всей видимости, улетел далеко вперед по трассе, но, возможно, тоже остался жив. Все-таки, машины лишь шаркнулись бортами, и, может быть, ему удалось справиться с управлением. Случись что-то с Хисако, Огата непременно пожелал бы, чтобы этот придурок сдох, но раз уж она в порядке…

– Коуки! – Жена, всхлипывая, теребила его руку. – Коуки, что это? Мы умерли? Да?

– Нет, что ты! – Воскликнул он. – Конечно, нет!

И тут, взглянув снова на свой автомобиль, похолодел. Среди искореженных обломков металла он отчетливо увидел их собственные, его и жены, искалеченные, окровавленные тела. Что за?.. Неужели она права? Неужели они оба мертвы?

– Но, Коуки! – Воскликнула Хисако. – Это же мы! Посмотри сам!

– Послушай, – он очень старался, чтобы его голос звучал уверенно и успокаивающе, – я не знаю, что тут происходит, но смотри сама: мы оба стоим, разговариваем, видим и слышим друг друга, как ты можешь говорить, что мы мертвы? Ведь с нами все в полном порядке.

– Нет, – не сдавалась она. – Мы и правда умерли. Мне страшно.

– Я здесь, с тобой, – Огата бережно обнял жену за плечи. – Ничего не бойся.

Жуткий утробный рык заставил их обернуться. Волосы на голове Огаты зашевелились. Прямо перед ними соткался из темноты невообразимый монстр, огромный, длинноногий, с омерзительной белой маской, в прорезях которой горели желтым светом глаза-щелки. Он плотоядно облизывался, глядя на замерших в ужасе людей.

– Бежим! – Огата дернул жену за руку, намереваясь пуститься наутек. Она замешкалась, прикипев к месту от ужаса, и длинная лапа чудовища схватила ее поперек тела. Хисако закричала.

– Нет! Стой! – Огата, намертво вцепившись в руку жены, тянул ее на себя, но удержать не мог. Монстр небрежно стряхнул его, распахнул невероятных размеров пасть… Огата мог только беспомощно наблюдать, как в этой бездне исчезает бесследно его супруга, женщина, которую он после стольких лет семейной жизни любил так же, как в юности.

Клацнули челюсти. Голодный взгляд чудовища устремился на Огату. Застыв на месте, он закричал. Он кричал, потому что теперь все было бессмысленно. Потому что произошло непоправимое, и теперь уже точно незачем жить дальше, незачем быть хоть в каком-то, в любом виде. Он не пытался убегать, не пытался сопротивляться, просто кричал.

Над головой монстра неслышно вспорхнул, словно гигантская ночная бабочка, какой-то незнакомец в черных одеждах. Сверкнул в лунном свете клинок, описал плавную дугу и обрушился на голову чудовища. Все произошло мгновенно, но Огата отчетливо разглядел каждое движение неожиданного спасителя. Жуткая тварь от его удара даже не вскрикнула, бесшумно осела на траву облаком черной пыли, и от этой бесшумности все происходящее вдруг показалось эфемерным, ненастоящим, – кошмарным сном, не более.

Незнакомец приблизился к Огате.

– Вот черт! – С досадой воскликнул он. – Опоздал немного.

– Что тут происходит? – Просипел севшим от страха голосом Огата. – Что это такое?

– Просто нельзя тебе тут оставаться, вот и все, – буркнул в ответ пришелец. – Пора отправляться на небеса.

Последнее, что запомнил Огата из всего этого, был странный знак на рукояти меча, устремившегося к его глазам.

***

В тот час, когда солнце уже клонилось к закату, к Западным воротам Сейрейтея неторопливо приблизилась весьма разношерстная группа людей. Были здесь и мужчины, и женщины. Самым старшим из них был глубокий старик, еще, впрочем, достаточно крепкий на вид; самым младшим – мальчишка-подросток, на вид лет двенадцати или тринадцати. Лица их не были похожи одно на другое, но вот выражение их было очень схожим, словно одно на всех: суровое, но какое-то безразличное. Все они были вооружены.

Едва они приблизились к вратам, сработала система защиты. С грохотом, вздымая клубы пыли, обрушилась из воздуха стена из «кровожадного камня», а у ворот образовался страж – невероятный громила с двумя огромными топорами в руках.

– Показушники, – хмуро бросил самый старый из пришельцев.

– Да уж, дешевый фарс и запугивание, – присоединилась к нему женщина, которая возрастом почти ему не уступала.

– Неужели вы думали так просто войти в Сейрейтей? – Провозгласил страж ворот Джиданбо.

– Да мы не думали, мы войдем, – безразлично произнес кто-то из женщин.

Джиданбо внимательно оглядел пришельцев. Кажется, чуть больше десятка. Странные это были люди. С виду обычные руконгайцы, хоть и при оружии. Но их спокойствие, их самоуверенность, их реяцу… Реяцу?

– Мы слышали от местных, – обратился к нему старик, – что тебя здесь любят. Поэтому решили, что не станем вредить тебе. Кьюухико!

Вперед из группы выбрался невысокий молодой человек с коротко стрижеными темными волосами. Он подмигнул стражу… и исчез. На том месте, где он только что был, взвился вихрь, уже через пару секунд превратившийся в смерч. Смерч надвинулся, подхватил растерявшегося стража и поднял в воздух. Очень скоро его не стало видно.

Спустя некоторое время парень, которого назвали Кьюухико, вновь присоединился к группе. Остальные лишь одобрительно кивнули ему, не удостоив ни словом. После вперед выдвинулся другой, тот самый мальчишка.

– Ну а теперь я открою эти ворота! – Объявил он.

Подросток внезапно преобразовался. Миг – и на его месте оказался настоящий гигант, рядом с которым даже Джиданбо показался бы малышом. Этот закованный в доспехи гигант шутя поднял массивную плиту, и пришельцы вошли в город. Едва все они оказались внутри, великан вновь превратился в мальчишку, мигом скользнувшего в проем, и ворота с грохотом захлопнулись за его спиной.

***

Появлению этой группы у ворот Сейрейтея предшествовал серьезный многолетний труд.

Оказавшись в Обществе душ, Огата едва не сошел с ума от своей потери. Впрочем, порой он признавался сам себе, что, вполне возможно, и перешел некую грань, отделяющую разум от безумия. Но даже эта мысль не останавливала его, не заставляла задуматься. Он начал мечтать о мести в первый же момент, сразу, как очутился в Руконгае. Только вначале целью его был тот чокнутый гонщик, выскочивший на встречную полосу. Но потом он послушал людей и понял, что парень ни при чем. Виноват синигами. Тот, кто должен был спасти ее, но не выполнил свой долг.

Огата узнал о пустых, и о том, что души, поглощенные ими, не возвращаются в Общество душ. Узнал он и о синигами. В Руконгае, если ты умеешь спрашивать и слушать, узнать можно о чем угодно. И, слушая, он начал понимать, что его месть обречена на провал. Невозможно найти того самого синигами, тем более, Огата не знал его имени и не запомнил лица. Невозможно уничтожить Готэй, как организацию, поскольку сила его невообразима. Особенно она невообразима для того, у кого нет ни капли собственной силы.

Огата не сдавался. Если он откажется даже от мысли отомстить за свою жену, то что ему останется? Тогда лучше уж вовсе не быть. Он рыскал по всему Руконгаю, и люди ему попадались здесь самые разные. Встречались и весьма любопытные типы. Общаясь с ними, Огата понял, что не зря, ох, не зря он выбрал себе в жизни профессию химика! Наука и в этом месте кое-чего стоила. Идея постепенно начинала вырисовываться.