Кукловод - Страница 4

– В последний раз, ребята, – сказал Сократов. – Исключительно из уважения к Сергею Васильевичу, но и ты, Костя, поимей совесть.

Брылин клятвенно заверил свободную прессу, что как только, так сразу: Виталий Сократов вписан золотыми буквами в Брылинское сердце, и первые же поступившие на счёт кандидата деньги будут направлены на погашение старых и новых долгов рыцарю пишущей машинки.

– Рыцарь пишущей машинки – это устаревший образ, – усмехнулся Виталий и махнул на бездарного Брылина рукой. – Компьютеры, мил человек, ныне решают всё.

Официальная часть на этом завершилась, перешли к обычному трёпу. – Кстати, мужики, – вспомнил вдруг Сократов, – услуга за услугу. У меня знакомая девочка болтается без дела – будет в вашей конторе вакансия, вы уж не обойдите её своим вниманием.

– Блондинка, брюнетка? – сделал стойку Брылин. – Не то слово, – зажмурился Виталий. – Греческая богиня, с прекрасным русским именем Катюша.

Расстались, можно сказать, по-братски. Для полного взаимопонимания не хватало только ужина в ресторане с коньяком и устрицами, но здесь всё, по мнению Брылина, было впереди. Дальский его безмерного оптимизма не разделял, но кое-какой интерес к работе у него появился.

– Деньги нужны, – сказал Брылин. – Без денег скучно. Есть у Попрыщенко один богатый хмырь на примете, но к нему без статьи в газете лучше не соваться – человек серьёзный и влиятельный. Будем надеяться, что Сократов не подведёт и блеснёт умом и талантом.

И Сократов не подвёл! Дальский восхищённо хмыкал, перечитывая статью. Брылин, развалившись в единственном кресле хозяина, самодовольно щурился в пустоту. Всё-таки Виталька большой талант, несмотря на некоторую занудливость характера, но совсем уж безгрешных людей не бывает.

Дальский отложил газету и потянулся, появилась даже уж совсем безумная идея сделать зарядку, чтобы передать ликование души одрябшему телу. Впрочем, подъём в организме он ощутил и без допинга. Это почти забытое Сергеем состояние раньше накатывало на него перед премьерой и тогда, выйдя на подмостки, он потрясал публику блеском своего таланта. Зал надрывался аплодисментами, а Дальский тонул в цветах и улыбках благодарных поклонниц. Ну, быть может, и не тонул, но цветы были, а главное, были поклонницы, нежные и покладистые как розы в оранжерее.

– Поймал кураж? – полюбопытствовал Брылин. – Живём, Костя, – бодро отозвался Дальский.

При виде шестисотого «Мерседеса», который заменил старенький БМВ, Дальского едва не хватил удар изумления. Брылин самодовольно улыбнулся:

– Полдня у Дуба в ногах валялся, ты этого жмота знаешь, но уломал. Теперь эта роскошь на целый день в нашем распоряжении.

Брылин и сам смотрелся весьма солидно в натуральной коже, тоже, вероятно, взятой у какого-нибудь охотника за черепами. Дальский поправил парадную шляпу, глядя в зеркало заднего вида, тоже не лыком шиты, и полез в машину.

На монархический бомонд блистающая лаком роскошь произвела даже большее впечатление, чем на Дальского. Партия едва ли не в полном составе встретила прибывших профессионалов ещё у входа. Сергей Васильевич пожал руку только Игнатию Львовичу, а остальных демонстративно проигнорировал. Более либеральный Брылин порукался ещё и с прорабом Попрыщенко и даже с чем-то опять недовольным Недочеховым, который на поверку действительно оказался Антоном Павловичем.

– Читали прессу, – поинтересовался Брылин у монархистов. – Но там же некоторым образом есть неточности, – нервно дёрнулся Антон Павлович. – Там написано, что Игнатий Львович генеральный секретарь партии, а он у нас председатель.

Сукин сын Виталька: ну какой у монархистов может быть генсек. Такой опытный волчара и так нелепо промахнулся.

– А потом, мы ещё не приняли окончательного решения по земельному вопросу и приоритеты у нас не расставлены.

– Да Бог с ними, с приоритетами, – отмахнулся Дальский. – Главное, что генеральная линия выражена ясно и подчеркнута актуальность для народа решаемых партией задач.

– Что верно, то верно, – подтвердил Попрыщенко.

– Хотелось бы все-таки большей точности в формулировках, – стоял на своем желчный Антон Павлович.

– Формулировки будут, – утешил его Брылин, – Что вы хотите, господа, первая статья о вашей партии в газете – пресса пока ещё не в курсе всех деталей

– Здесь указывается, что нас поддерживают производственные и научные коллективы, – процитировал Антон Павлович Сократовский бред, – а мы, собственно, ещё и не начинали агитацию.

– А вы что же, против поддержки народа? – удивился Брылин. – В названии партии есть слово «социал», что предполагает пролетарскую направленность деятельности, а демократический уклон означает теснейшее сотрудничество с научными кругами. Или я неправильно понимаю стоящие перед партией задачи?

– Всё правильно, – солидно подтвердил Попрыщенко. – И пролетарии, и наука завсегда с нами.

Настырного Антона Павловича оттеснили в сторону, расчистив тем самым поле деятельности для профессионалов. Дальский критически осмотрел Игнатия Львовича и пришёл к выводу, что для первого раза сойдёт.

– Позарез нужен ещё один «Мерседес», – задумчиво проговорил Дальский, глядя на притихших партийцев. – Для солидности.

Призыв этот повис в воздухе, поскольку в подвале собралась явно не та публика, которая ездит на забугорной роскоши.

– Есть ЗИЛ, – нерешительно предложил Попрыщенко. – Старый, солидный, ещё обкомовский.

– На ходу? – Мал-мал ездит. Облицовка в хорошем состоянии.

– Нам не рысак нужен, нам только чтобы видимость была, – Дальский потер переносицу и кивнул головой Попрыщенко: – Давайте.

Прораб-монархист ему начинал нравиться – он явно выделялся среди партийной массы своей расторопностью, и вообще Дальский питал слабость к строителям.

– Костя, здесь техникум неподалёку. Отбери там трёх-четырёх ребят посолиднее и тащи сюда.

– Зачем? – удивился Игнатий Львович. – Для охраны, – жестко сказал Сергей Васильевич. – Вы что же, собираетесь ехать к спонсорам без охраны – да с вами же никто разговаривать не станет.

– Но это же обман! – опять высунулся из своего угла Антон Павлович.

Беда с этой интеллигенцией – ну чисто дети. А мы ещё удивляемся, почему у нас во власти сверху донизу сплошные аферисты. Да разве ж с такими недочеховыми можно пробиться в калашный ряд, они же милостыню и ту попросить стесняются, и даже не потому, что гордые, а просто думают, что другим она нужнее. – Вы что, против привлечения молодежи в социал-монархическое движение?

Разумеется, все были «за», даже скандальный Антон Павлович не нашёл, что сказать и лишь смущённо теребил бородку.

Молодежь, приведённая Брылиным, Дальскому понравилась – гренадеры, а главное без комплексов – с полуслова ухватили суть стоящей перед ними задачи. Другое дело, что запросы у подрастающего поколения оказались много выше того, что могло предоставить им поколение зрелое, но, поторговавшись, пришли к полюбовному соглашению.

– Не волнуйтесь, господин Дальский, – сказал солидным баском один из «гренадеров», которого Брылин панибратски называл Витьком, – за нами, как за каменной стеной.

Экипировка у ребят была, конечно, не самого высшего качества, но лица были монархическими, не говоря уже о выправке. С такими молодцами да отступать! – Форму им надо добыть, чтоб взвились соколы орлами.

– В театральной костюмерной, – подхватил с лёта мысль партнёра Брылин. – За мной, ребята.

Опять заволновался Антон Павлович, вздумавший здесь же, прямо на глазах пребывающего в трудах и мучительных раздумьях Дальского, сколотить оппозицию. Сергей эту попытку пресёк в самом начале, с помощью подоспевшего прораба Попрыщенко, который за расторопность и проявленную идеологическую выдержанность тут же был им выдвинут в главные финансисты партии. Голосование прошло со скрипом, ввиду не прекращавшихся интриг Антона Павловича, у которого и фамилия была подходящая – Заслав-Залесский. В отместку за интриганство Дальский назначил его ответственным секретарём партии по работе с диаспорой.