Кукла (сборник) - Страница 28

Женщина спустилась вниз, стараясь улыбнуться, но почему-то засмущалась.

– Я так беспокоилась. Что случилось? Должно быть, страшно проголодался?

– А, опоздал на пересадку! Думал, ты догадаешься. Не беспокойтесь, миссис Кафф, я поужинал в поезде.

Как поужинал? Но ведь она планировала совсем не так.

Муж торопливо поцеловал ее, погладил по плечу, как маленькую девочку, и со смехом спросил:

– Ради всего святого, что ты сотворила с волосами?

Женщина улыбнулась в ответ, делая вид, что нисколько не обиделась на его слова.

– Просто вымыла голову, вот они немного и растрепались.

Супруги прошли в гостиную.

– Садись, погрейся с дороги.

Но он так и не сел, а принялся с ленивым видом расхаживать по комнате, позвякивая монетами в кармане.

– Ну так и знал: опять этот окаянный туман! Что за страна!..

– Разве сегодня на улице туман? – удивилась она. – А я и не заметила. – Наступила короткая пауза, и женщина стала рассматривать мужа. Да, он определенно потолстел и вообще изменился. – Как тебе понравился Берлин? – с глупым видом спросила она.

– О, изумительный город! Лондон не идет с ним ни в какое сравнение. Сама обстановка, люди, да и вообще совсем другая жизнь. Там умеют жить со вкусом. – При воспоминании о Берлине он улыбнулся, раскачиваясь на каблуках. А женщине стало страшно, что он мысленно представляет картины, которые ей никогда не суждено увидеть, перебирает в памяти занятия, о которых ей не узнать.

– Подумать только, – откликнулась она, люто ненавидя в душе Берлин, его жителей и весь их уклад. Слушать рассказы мужа о Германии не хотелось, но если он не выговорится, будет, пожалуй, еще хуже.

– Ох, Господи! – Он ударил себя по лбу. Глупый, заранее запланированный актерский жест, в котором нет ни капли искренности. – Совсем забыл. Мне нужно срочно позвонить друзьям в Берлин.

– Позвонить? – переспросила жена, чувствуя, как защемило сердце. – Милый, но ведь ты только оттуда вернулся.

– Я обещал. Очень важное дело, – отмахнулся муж, небрежно целуя в щеку. Будто хотел сказать: «Ну же, будь умницей». Он уже раздвинул шторы и, взяв телефонную трубку, стал называть номер. Цифры легко слетали с языка, даже не понадобилось заглядывать в записную книжку.

Женщина склонилась над камином. Она замерзла, хотя в доме было тепло, и страшно устала. Внутри расползлась странная пустота. Возможно, все дело в том, что она не ужинала.

Муж дозвонился до друзей и заговорил по-немецки. Поток отвратительных бессмысленных слов, которые нельзя понять. А еще он все время смеялся. Что же такого забавного сообщили немецкие друзья? Скорее бы закончилась их болтовня. Нет, похоже, беседе не видно конца. Наконец муж положил трубку и подошел к камину. Улыбающееся лицо раскраснелось.

– Ну, – обратился он к жене нарочито громким голосом, – расскажи, какие у нас новости? – Вероятно, решил, что пора проявить к ней внимание.

Женщина вдруг засмущалась и замкнулась в себе, понимая, в каком глупом положении оказалась. Вспомнилась Мэй со своим неверным мужем. Нет, эту историю лучше сейчас не рассказывать. Не надо торопиться, момент не слишком подходящий.

– Ах, да вроде ничего особенного и не произошло, – откликнулась она.

Муж рассмеялся и лениво зевнул.

– А как поживает старина кенар? – Он бросил равнодушный взгляд в сторону клетки. Судьба птички его не интересовала, и вопрос был задан, чтобы заполнить паузу.

– Прекрасно.

Позевывая, он развалился в кресле, и, глядя на супруга, женщина поняла, что это не фантазия и не игра воображения. Перемена заключалась не только в том, что он заметно потолстел. Нет, он весь как-то странно преобразился, стал другим.

Уставившись в пространство, принялся насвистывать какой-то мотив, а потом вдруг медленно отчеканил:

– Забавная штука время. Подумать только, вчера вечером я в этот момент еще находился в Берлине.

Жена вымученно улыбнулась, изо всех сил стараясь угодить, но невидимая рука уже вонзила в сердце острый нож и сейчас безжалостно поворачивала его в ране. А в голове вертелись слова: «Все будет хорошо. Любая боль проходит… любая».

Вечером в пятницу мужчина и женщина ехали на автомобиле по проселочной дороге. Большую часть времени они молчали, так как оба понимали, что слова нарушат установившуюся между ними идеальную гармонию. Он вел машину, внимательно глядя перед собой на ровную дорогу, одной рукой держался за руль, а другой обнимал за плечи спутницу. Женщина, сложив ладони на коленях, приникла к водителю и время от времени вздыхала, издавая невнятные звуки, выражающие восхищение его мастерством.

Похоже, мужчина разделял ее чувства и в ответ тихо улыбался, касаясь ногой ее колена.

В головах обоих воцарился вакуум, в котором зарождались безрассудные дурашливые идеи, полностью лишающие способности логически мыслить. Женщина искоса поглядывала на спутника, умиляясь видом волос на затылке и не замечая смешных пятен от солнечного ожога на лбу, которые становились все краснее. А он любовался темным локоном, выбившимся из-под сдвинутого назад берета. Так и должно быть. От внимания мужчины ускользнула неряшливо размазанная по носу пудра. Они были влюблены.

– Знаешь, – признался он однажды, – самое удивительное в наших отношениях, что мы идеально дополняем друг друга. Я это понял с первого взгляда. Не надо напрягаться и что-то выдумывать, и потом не остается неприятного послевкусия. С тобой я могу вести себя абсолютно естественно. Стоит подумать о других женщинах, которые встретились на пути!.. – Тут он со смехом пожимал плечами. В конце концов, ее совсем не обижало присутствие других женщин в прошлой жизни.

– Верно, – соглашалась она. – Именно такое же чувство испытываю и я. Наконец-то можно быть самой собой, и больше нет нужды притворяться. Просто жить тихо, без тревог и волнений. – Произнося последние слова, женщина устало понизила голос в надежде, что эта модуляция натолкнет спутника на мысль о полной событий бурной жизни до встречи с ним. Пусть думает, что она из тех людей, кто безрассудно растрачивает силы и здоровье, одновременно сжигая свечу с обоих концов.

– Ах, покой… – медленно протянул он. – Как долго я жаждал покоя, живя в Индии. Любимая, ты и вообразить не можешь, чему учит жизнь в тамошних краях. – В Мадрасе он устроился весьма комфортно и провел там безбедно шесть лет. Но к чему сейчас вдаваться в подробности? Ведь у нее такое романтическое представление об Индии. Пожалуй, воображает, как он, облачившись в белые бриджи, охотится с копьем на кабана или постигает искусство йоги.

– Так и вижу, как ты трудишься в поте лица и скачешь верхом под палящим солнцем. А я в это время плыла по течению, влачила бесцельное существование в лондонском свете, порхала, словно бабочка, с одного приема на другой, бегала с вечеринки на вечеринку. – Она горько усмехнулась, надеясь в душе, что его воображение нарисует картину многочисленных ночных клубов, где играют негритянские оркестры и царит атмосфера изысканной скуки. Да что угодно, только не привычные официальные вечера в Кенсингтоне, которые обычно приходилось посещать.

– Просто удивительно, как мы тонко понимаем чувства друг друга, – заметил он. – Одинаково думаем, любим те же самые вещи, ни по какому вопросу не расходимся во мнении. То есть… хочу сказать, это потрясающе… – Он запнулся от радостного волнения. Ведь никакими словами не выразить, что творится в душе.

– Милый! – проникновенно шепнула женщина.

Когда пара добралась до места, уже начался прилив и на воде играли лунные блики, а внизу под домом волны ласкали морской берег.

– Во сне мне часто виделись места наподобие этого, – мечтательно сказала она, широко раскинув руки в стороны. На самом деле сновидения ее никогда не посещали, но разве это имеет значение? – Я представляла себя лежащей на горячем белом песке, а над головой безоблачное небо, и рядом любимый человек, который все понимает и даст душе покой и умиротворение.